Он погладил ее набухшие груди и, поцеловав в шею, ответил:
— Как же я могу оставаться спокойным, лежа рядом с такой красавицей?
Она улыбнулась, и он тотчас же принялся сосать ее отвердевший сосок, потирая ладонью клитор и срамные губы. Моника сжала бедра и начала двигать вверх и вниз рукой, чувствуя, как крепнет и твердеет его пенис. Ноги ее непроизвольно раздвинулись, и Стив просунул во влагалище палец.
Эти неторопливые утренние ласки быстро взбодрили Монику, и она снова впала в лихорадочный экстаз. Еще немного поработав рукой, она повернулась к Стиву спиной и слегка приподняла ногу. Стив вошел в ее влажное лоно до упора, и она застонала, ощутив в себе его твердую мужскую плоть. Стив стал медленно овладевать ею, она закрыла глаза и погрузилась в нирвану. Когда же она очнулась, на часах было уже половина одиннадцатого.
— Проклятие! — в сердцах воскликнула она. — Я совсем забыла, что договорилась с Джилл вместе пройтись сегодня по магазинам. Извини, но мне нужно бежать.
Они быстро оделись, он вызвался подвезти ее на своей машине, но она сказала, что хочет прогуляться. На прощание она крепко обняла его и поблагодарила за чудесный ужин и великолепную ночь.
— Когда мы снова увидимся? — спросил он.
— Скоро. Я позвоню тебе в тренажерный зал, — ответила она и пожала ему руку.
* * *
С подружкой она столкнулась, когда та выходила из магазина «Маркс и Спенсер».
— Извини, Джилл, я проспала.
Они зашли в кафе, и Джилл спросила:
— Ну, как твоя личная жизнь? Собираешься увидеться со Стивом?
— Мы с ним виделись вчера вечером. Он встретил меня в аэропорту, — ответила Моника.
— Мне показалось, что ты мучилась сомнениями, — заметила с улыбкой Джилл.
— В конце концов я прогнала их прочь, — сказала Моника.
— Это понятно! — с насмешкой в голосе сказала Джилл.
— Я стараюсь следовать твоим мудрым советам, Но ты почему-то сначала меня на что-то подвигаешь, а потом начинаешь надо мной насмехаться, — с улыбкой ответила Моника. — Ты и в школе всегда втягивала меня во всякие неблаговидные истории. Нет, миссис Хопкинс все же была права, говоря, что ты скверно на меня влияешь!
— Так живи своим умом, не поддавайся на уговоры! — возразила Джилл.
— Я иду на поводу только у тебя! — сказала Моника и отхлебнула из чашки кофе.
— И когда он переберется к тебе с вещами? — язвительно спросила Джилл.
— Давай оставим эту тему. Поговорим о чем-нибудь другом! — вспыхнув, резко одернула ее Моника.
* * *
В течение двух следующих недель Моника виделась со Стивом довольно часто. Ей было очень хорошо в его обществе, Стив оказался чудесным собеседником. А в сексе он вообще был для нее богом. Она любовалась его лицом во время оргазма, упивалась его мужскими ласками. В его глазах всегда пылала неутоленная страсть, он мог любить ее часами, не уставая. С каждым днем Моника чувствовала себя все более уверенной и женственной. Будущее казалось ей безоблачным и радужным.
Казалось бы, какие могли возникнуть у нее тревоги, если секс со Стивом доставлял ей истинное удовольствие, а их отношения становились все более доверительными и нежными? И тем не менее спустя некоторое время Моника стала ощущать смутную неудовлетворенность. Объяснить свои чувства она пока не могла, просто ей чего-то стало не хватать.
Несомненно, Стива винить было не за что, он вел себя безупречно, был внимателен и предупредителен. Однако какая-то непонятная озабоченность с каждым днем все сильнее омрачала их бурно развивающийся роман. Размышляя над этой напастью, Моника пришла к выводу, что она просто-напросто боится брать на себя серьезные обязательства. На первом этапе знакомства со Стивом его неукротимый темперамент и юношеский пыл ей льстили, и она откликнулась на его восторженную любовь с искренним энтузиазмом. Однако постепенно Моника почувствовала, что попадает в зависимость от этого мужчины, и начала опасаться, что утратит самостоятельность. Пора было убавить обороты и немного отдохнуть друг от друга. Моника надеялась, что, получив некоторую свободу действий, она обретет раскрепощенность и откроет для себя новые грани в своих отношениях со Стивом.
Она решила поговорить с ним по душам и наметила для откровенного разговора время — конец следующей недели. В пятницу вечером Стив, как обычно, пришел ее навестить. Они поужинали, сидя перед телевизором, и Моника, собравшись с духом, сказала:
— Стив, мне нужно с тобой серьезно поговорить!
— О чем же? Уж не хочешь ли ты сказать, что я тебе изрядно надоел? — с удивительной проницательностью спросил он, глядя ей в глаза. На его лице читалась искренняя озабоченность.
— Нет, это не совсем так. То есть совсем не так! Разумеется, я хочу и дальше с тобой встречаться. Но только не так часто, не каждый вечер. Нам нужно сбавить темп наших свиданий, вот и все… — Моника умолкла, не зная, как еще объяснить то, что творилось в ее душе.
Ее слова явно шокировали его, он молчал, вытаращив на нее испуганные глаза.
— Только ты не подумай, что ты мне разонравился, — неуклюже попыталась исправить ситуацию Моника.
— Если бы ты не разочаровалась во мне, ты бы такого не говорила, — обиженно пробормотал он, потупившись.
На его покрасневших скулах заходили желваки, нахмуренный лоб перерезали морщины.
— Уже поздно, — глухо произнес он. — Может быть, мне лучше уйти?
— Нет, останься! Я не смогу уснуть без тебя! — сказала она и потащила его б кровать.
Уязвленный ее словами, Стив не проявлял особой активности. Тогда Моника сама уселась на него, как в первый раз в раздевалке спортивного зала, и понеслась во весь опор. Стив быстро кончил, но ее это не огорчило, сегодня ей хотелось доставить больше удовольствия не себе, а ему.
Она попыталась было слезть с него, но он удержал ее, обняв за талию, и, легко приподнявшись, стал целовать и сосать ее груди, теребя соски кончиком языка. Моника взвизгнула от восторга. По спине ее поползли мурашки. Стив снова принял лежачее положение и, притянув ее к себе, продолжал лобзать поочередно ее набухшие груди. Моника наполнилась неописуемой нежностью. И пожалела, что обидела его. Стив взял ее за ягодицы и, слегка приподняв, впился ртом в ее влажную промежность. Моника взвизгнула и завиляла задом. Твердо встав на коленях, она взялась одной рукой за спинку в изголовье и закрыла глаза. Стив принялся усердно ее лизать.
Перед мысленным взором Моники вдруг возникла картина, виденная ею в Мадриде в номере американцев: самодовольная Керри, стоящая примерно в такой же позе, и покорный Чак, чавкающий у нее между ног. Моника начала покачиваться всем телом еще быстрее, язык Стива глубже проник во влагалище. Он понимал ее без лишних слов, и это ей было особенно приятно. Стив не нуждался в ее командах, он предугадывал все ее сокровенные желания и ублажал ее без какого-либо принуждения с ее стороны. Моника вцепилась в спинку кровати двумя руками и затряслась всем телом в умопомрачительном экстазе. Язык Стива творил настоящие чудеса, и вскоре Моника уже тяжело дышала, ощущая приближение оргазма. Перестав владеть собой, она начала сильнее двигать торсом и плотнее прижиматься клитором ко рту Стива. Горячая волна окатила ее внезапно, сбив дыхание и ввергнув в исступленную дрожь. Моника зажала рот рукой, заглушая звериный, истошный вопль, вырывавшийся из ее груди, и тяжело опустилась на лицо Стива, мокрое от ее внутренних соков. Придя в себя, она слезла с его головы и спросила, ложась на спину:
