— Как? Голубем записку тебе отправить? – возмутился Вадик. – Меня бы с тобой рядом похоронили. Прости, Панкрат, вопрос решен.
— Это сто процентов? Вариантов у меня нет? Ты уверен?
— Как в том, что я не парикмахер. Шах орет, аж слюнями брызгает. Все в гроб тебя положить мечтает. Акулов, как всегда, молчит, в Штирлица играет. Остальные в стороне сидят. Ввязываться боятся. А Феликс по закону хочет решить. Только, блядь, а где этот закон? Твоих положили, ты их положил. Ты прав, деды – нет. Ой, не нравится мне вся эта канитель в последнее время. Все воду мутят. Нездоровая атмосфера кругом.
— Слышь, синоптик, помоги!
— С дедами договариваться за тебя бесполезно, сам понимаешь. На принцип, суки, пошли. Так… тачку, ствол, бабки и одежду я тебе нарою. Но это все, что я могу, Панкрат.
— Не все. Витьку Глухого к себе забери. За ним придут. Пацан правильный. Выжить должен. Он мне как брат, Север.
— Лады, сделаю. Но Панкрат – теперь мы квиты! Я тебе ниче не должен…
В установленном месте Панкрат забрал оставленную для него неприметную тачку. В ней нашел большую черную сумку, в которой были бабки, одежда и чистый ствол. Переоделся и поехал туда, где его точно искать не будут. Кто ж догадается, что недавно осужденный Иван Панкратов явится домой к прокурору, который его засадил. Он думал, что они с Красивой свалят после того, как он выйдет. Что ж! Планы поменялись. Они валят сейчас!
Зашел к ней в квартиру и увидел аккуратно висящее на вешалке свадебное платье. Долго стоял и пялился как дебил. В него словно пулю второй раз за сегодня всадили. Прицельно. Прямо в грудь. И зачем он из этой канавы выбрался? Лучше бы Панкрата изрешетили как пса позорного на обочине. Не так больно было бы… Его сердце, словно сдавили до хруста, и оно забилось в предсмертных конвульсиях, которые быстро перетекли в судорожную агонию. СУКА-А-А-А! Как могла, дрянь красивая?! Обещала же! А он поверил. Никому никогда не доверял. Всех подозревал. А ей… сходу… Идиот!
Хотел разодрать ее платье на мелкие кусочки, вот только рука не поднялась. Представил ее в этом элегантном наряде и завыл в голос. Заходился от боли, орал как сумасшедший, громя весь дом. Швырял вещи в сторону, ломал мебель. Только легче ведь не стало. В одну секунду все его мечты о призрачном счастье рухнули, будто между ними со Светой никогда ничего не было. Почувствовал могильное дыхание у себя на затылке. Словно костлявая рука старухи-смерти с силой сдавила горло. И он понял. Вот он, конец! В отличии от лживой суки, ей Панкрат не врал никогда…
Перевернул все ее бумаги. Нашел неотправленное приглашение на свадьбу, узнал адрес, где их расписывают, и помчался к ЗАГСу. Никто на этой свадьбе не выживет… В одно мгновенье жить Панкрату стало незачем. Драться не за кого. А побеждать тем более…
На широком крыльце ЗАГСа собралась куча народа. Ее отец довольно расхаживал взад-вперед, приветствуя подъезжающих гостей. Говнюк-жених торжествующе улыбался и горячо жал руки каждому высокопоставленному чиновнику. А невесты по какой-то причине долго не было. Панкрат занял позицию. Спрятался за углом и стал ждать. Ментовская свадьба закончится кровавой бойней.
Света подъехала на каком-то подержанном драндулете. Вышла из машины и стала подниматься по ступенькам. Медленно и хладнокровно. Путалась в гребаном платье. А Панкрат, как придурок, замер. Сука… какая же она безумно красивая СУКА! Холодный пот стекал со лба. Из-за угла поднял руку и правда, старался произвести выстрел. Несколько раз прицеливался. Но рука, держащая пистолет, задрожала. Света успела приблизиться к жениху, прежде чем Панкрат понял, что не сможет... В кого угодно. Только не в нее…
Перевел ствол на счастливого жениха. Наблюдал, как чужие мужские руки дотрагиваются своими потными грязными ладонями до его женщины. Это он должен стоять рядом с ней! ОН! Обнимать, целовать, владеть, а не этот паршивый говнюк…Панкрат уже не сомневался. Почти придавил указательным пальцем курок, как вдруг… кто-то резко огрел его сзади…
Панкрат очнулся привязанный к дереву в какой-то глуши. Рана в плече ныла и сильно кровоточила. Затылок горел от сильного удара. Он медленно открыл глаза и увидел стоящего рядом с собой смотрящего по области. В ноздри ударил специфический запах кубинской сигары.
— Феликс, че напрягаешься? Лично меня завалить пришел? Какая честь! – зло рыкнул Панкрат. – Вот только даром старался. Подождал бы, малеха. Я бы себе пулю в лоб пустил. Завалил бы женишка прямо на свадьбе и пустил бы. Развязывай, давай. Я тебе обещаю. Не жилец я. Вам даже париться не надо. Слово даю. Только мразь эту дай убить, а?!
Феликс молчал и странно на него поглядывал. Положил перед ним еще одну огромную сумку.
— Здесь деньги, новые ксивы, одежда. Из страны свалишь в ближайшие сутки. А если нет, я тебя лично выслежу и завалю.
— С чего такая забота? – издевательски рассмеялся. – Вы же меня списали, суки!
— А нехрен было нарушать приказ! – разозлился смотрящий. – Тебе четко сказали людей не трогать!
— Эти суки заслужили. Ты же знаешь, Феликс!
— А я и не спорю. Но тебе был даны четкие указания на их счет.
— Так убивай, Феликс! – заорал Панкрат. – В чем проблема?!
— А у меня проблемы нет. Зато у тебя – до хера, – он цыкнул и стал расхаживать вокруг Панкрата, словно университетский лектор, читающий нотации. – Менты будут валить на поражение. Наши – тоже. Раскинь мозгами, какие у тебя варианты?
— Давно понял, что никаких. Че ты от меня хочешь?
— Чтобы ты из страны свалил. Когда станет поспокойнее, я тебя найду. А пока, попробую договориться с нашими и с ментами. Может, даже получится тебя обратно вернуть.
— На хрена тебе это? – обомлел Панкрат. Не тем человеком был Феликс, чтобы ввязываться и за просто так выручать кого-то. Тем более его.
— Не твое дело.
— А если откажусь?
— У тебя, Панкрат, как я понял, свой криптонит имеется. Молодая прокурорша.
— Откуда ты… – кровь отхлынула от лица, он стал дергаться, пытаясь вырваться, и заорал во все горло. – Сука-а-а! Тронешь ее, урою!
— Хотел бы тронуть, давно убрал бы, – отрезал Феликс. – Уже десятерых наших за решетку упекла. Ты – одиннадцатый. Не баба, а заноза в заднице!
— Феликс, только попробуй, сука… хоть волос с ее головы упадет, я тебя достану. По хрен, что сдохну, но я…
— Слушай меня, – угрожающе зашипел он. – За бугром сидишь и не высовываешься. А я уж постараюсь, чтобы о вашей связи никто не узнал. А вообще… – Феликс резко стукнул его кулаком солнечное сплетение. Если бы Панкрат не был привязан к дереву, точно бы рухнул на землю – Ты, мать твою, чем думал?! – орал Феликс. – А если о ней наши прознают, а?! Головой соображаешь или только членом умеешь?! Ты бы на коленях ползал и молился, чтобы ей пулю в лоб пустили. Ты наших не знаешь? Алиев, Шах, Адмирал, Коваль… – называл он имена самых жестоких членов банды, известных своими извращениями. – В лучшем случае Джульетту твою по кругу пустили бы. А она – дочь генерала! Всем пиздец был бы! Папочка за дочурку бы, как думаешь, что бы с нами сделал? Война бы началась. И с кем?! С ментами! И почему?! Потому что ты свой член не смог в штанах удержать?!
Панкрат никогда не был трусом. Даже наоборот. Сам под пули частенько кидался. Для поднятия, так сказать, уровня адреналина в крови. Но сейчас… когда Феликс описал ему перспективы… Панкрат понимал, если прознают про его слабость долго Света не протянет. На себя было похрен. А вот на нее… Хоть дрянь красивая и виновата, сам же ее пристрелить хотел, но скорее он подохнет, чем допустит, чтобы ее всей братвой пользовали.
— Свету не трогай. Я все сделаю.
— Еле сдерживаюсь, чтобы тебя голыми руками не придушить, как собаку… – рычал разозленный Феликс. – Может, мне даже менты премию выпишут. Дебила кусок! Панкрат, ты же по понятиям живешь! Я не понял, баб тебе, что ли мало?!
— Баб много, – тихо прошептал Панкрат и уперто посмотрел ему в глаза. – Она – одна.
