Панкрат сидел в вонючем сыром трюме. Открыл сумку, что Степаныч передал. К горлу тут же подкатил щемящий комок. Дедушка собрал для него небольшую свертку денег, аккуратно свернутых в клетчатый платок. Вот дурень старый! Наверное, всю пенсию ему отдал! А еще буханку домашнего черного хлеба, тушенку и банку абрикосового варенья… ее любимого… того, что вместе на ее кухне ели... Когда в другой сумке увидел перламутровый пистолет, что дарил ей взамен старого, крепко стиснул зубы. Света вернула его подарок. А может и сама сдала его Феликсу и дедам, сука... Выть хотелось до безумия. Так и сидел, сильно зажмурив глаза и закрыв рот обеими руками. Чтобы не заорать во все горло. По всем фронтам, предала его, дрянь красивая… Смерти заслуживала. Только он, как полный кретин, наизнанку вывернется, чтобы ее не тронули. Гадина… Больше недели прошло со дня ее свадьбы. Подыхал, представляя, как она льнет к чужому мужику, стонет под ним, выгибается. Целует другого так же, как целовала его… а может, зря его Степаныч выходил? Лучше бы он там, в лесу, умер… все лучше, чем знать, что его женщина теперь принадлежит другому…
За бугор Панкрат добрался благополучно. Устроился в одной из европейских стран. Даже небольшой бизнес организовал себе. Законный, для разнообразия. Феликсу отчитался по прибытию. Тот стал его использовать в качестве связного. Иногда встречал нужный дедам груз, иногда провожал. Пять лет прошло, прежде чем Феликс все уладил и с дедами, и с ментами. За хорошие бабки ему даже срок скосили до нескольких лет. На побег закрыли глаза, и смотрящий по области разрешил ему вернуться. Все эти годы спрашивал себя, почему Света так поступила? За что? Он ведь ей ничего не сделал… Любил ее как обезумевший, даже решил отсидеть по закону, чтобы потом прямо в глаза ей смотреть. Жизнь их будущую планировал, как последний лох. Наверное, стабильность и мужик под боком для баб важнее, чем призрачная надежда на счастье. Не нужен он ей был. Никогда не нужен. Или просто она его не любила. Развлеклась перед свадьбой, оторвалась по полной с конченым придурком и подставила его.
Въехал в столицу на поддержанной тачке. Изначально не собирался, но машина, словно сама собой довезла Панкрата до знакомого подъезда. Его руки тряслись, когда ствол перезаряжал. Думал, увидит, не выдержит. Муженька ее положит на месте. Только сладкие мечты о мести помогали ему держаться все эти годы. И пофиг, что снова засадят. Грудь осколочной гранатой разрывало на части от нестерпимой адской боли, которая даже спустя столько времени никуда не делась.
Не успел выйти из салона автомобиля, как его бодро скрутили шесть здоровых мужиков, надели черный мешок на голову и куда-то повезли. Надеялся, что Феликс решил его все же убрать. Иначе… Сил терпеть уже не осталось и Панкрат просто сойдет с ума…
Его везли около двух часов, прежде чем вытащили из машины и куда-то повели. Грубо усадили за стул и сняли мешок с головы. Яркий свет ударил в глаза. Он зажмурился, оглядел богато убранное помещение и тут же увидел стоящего перед собой высокого мужчину в элегантном деловом костюме.
— А Феликс был прав… сказал, в первую очередь искать тебя именно там, – произнес один из главарей дедов. Борис Акулов собственной персоной! В преступной организации иерархия строго соблюдалась. Шах считался лидером, которого все беспрекословно обязаны были слушаться. Феликс занимал должность смотрящего по области. Акулов же… назвать его номером два, язык не поворачивался. Скользкий, жуткий, опасный психопат. За глаза Север его Штирлицем прозвал, потому что его острый ум всегда вел свою темную игру, вне зависимости от целей и желаний других членов банды. Акулова боялись все. Даже самые матерые авторитеты с ним не связывались. Делали все, что приказывает. Иначе… простая смерть была бы подарком судьбы!
— Я так понял, меня все рады видеть, – хмыкнул Панкрат. – Убивать сразу будешь? Или помучаешь?
— Есть только три человека, которые не хотят твоей смерти. Я, Феликс и Север почему-то, – он загадочно замолчал, хитро прищурился и сунул ему в руки одну фотографию. При взгляде на нее, на лбу у Панкрата выступил холодный пот, а тело пробило мелким ознобом.
— Феликс меня сдал?
— Зачем сразу “сдал”? – ехидно сказал Акулов. – Поделился информацией. Я вежливо попросил.
— И какого хера ты мне фото этой сучки суешь? – зарычал Панкрат. – Прокуроршей меня пугать не надо. Не тот рычаг давления выбрал, Боря. Я ее сам пришел убивать, – откровенно лгал он. – Ты мне просто помешал.
— Есть две нестыковки. Первое: ты бы не смог нажать на курок. Поверь мне, я знаю, – Акулов замолчал на несколько секунд. Панкрат даже удивился. О чем это он? Все знали, что Боре нравится убивать. Валил людей без никаких сожалений. Иногда даже без веской причины. Просто, чтобы словить очередную дозу адреналина. – Второе… твоя зазноба работает над делом ювелирного завода “Монархъ” против дедов. Отлично работает. Старательно. Рвет всех наших адвокатов в клочья. Даже Аверин не в силах ей противостоять в суде.
— Я не понял, а разве деды не прибрали завод к рукам?
— Олигарх Волков предъявил свои права на завод. И видишь ли, в чем дело… Мне очень выгодно, чтобы она продолжала играть на противоположной стороне. И поэтому, я крайне заинтересован в том, чтобы она не отвлекалась на менее важное. Например, на тебя. Так же, ее… Колесников. Он теперь стал прокурором, и прекрасно справляется с поставленной перед ним задачей. Сажает тех, кто мне мешает. Даже, думаю, через несколько лет продвинуть его на пост генерального. Ты у меня под ногами путаешься, Панкрат. А мог бы помочь…
— Что ты задумал, Боря?
— Рокировку. Шах засиделся на своем месте. Ему давно пора на почетную «пенсию». Так же, как и остальным его сподвижникам. У тебя, Панкрат, есть единственный шанс выбрать правильную сторону.
— А если откажусь?
— Понимаешь ли… Твоя зазноба мне очень выгодна в роли адвоката. Но я могу изменить решение. Не бойся, ее я убью в последнюю очередь. Сначала тебя, Колесникова, потом школьную подружку Марию с тремя ее детьми, затем, очередь дойдет до папочки генерала, а, может, я начну с любимого дедушки Светланы Михеевой. И только после… к ней самой наведаюсь… Правда, думаю, к тому времени, устав бегать на похороны, она сама себе пулю в лоб пустит. Как думаешь?
— Как я всех ненавижу-у-у! – с дикой яростью выдохнул Панкрат. – Что ты от меня хочешь, Боря?
— О, тебе понравится! – он положил перед ним лист бумаги, где были перечислены некоторые как крупные, так и мелкие бизнес предприятия. – В грамотном захвате чужой территории ты лучший. Видишь, тебя не было и как сработали с заводом «Монархъ»? Грубо и не эстетично. – Акулов даже скривился. – Теперь расхлебывают. А ты бы сделал все красиво и без лишних смертей. Поэтому я хочу, чтобы ты в кратчайшие сроки вернул себе авторитет и положение в организации.
— То есть на тебя батрачить?
— Не совсем. Эти бизнес объекты мне самому даром не нужны. Себе оставишь в качестве оплаты. Все по-честному. Но когда я свалю Шаха, ты должен быть на моей стороне. И поддерживать.
— Феликс с тобой заодно? А Север?
— Нет, они пока сами по себе. Так что? Мне стоит считать тебя другом, или все же заглянуть к твоей зазнобе и ее близким?
— Не трогай ее, – без раздумий сдался Панкрат. – Я все сделаю.
— Я очень рад, что мы пришли к взаимопониманию. У меня не было сегодня настроения убивать тебя и твоего дружка, – Акулов дал знак и в комнату привели связанного Витьку Глухого. – Это тебе мой подарок. Забирай, Север не против. И, Панкрат… забудь к ней дорогу! И к Колесникову! Если я узнаю, что ты оказался даже вблизи километра от них… умирать твоя зазноба будет долго и мучительно…
Акулов был прав. Как бы Панкрату самому не хотелось наказать дрянь красивую за предательство, он бы никогда не смог нажать на курок. И точно не позволил бы, чтобы она мучилась из-за смерти близких. А за все годы, что знаком с Витькой Глухим, прикипел душой к здоровому лысому амбалу. Молодец какой! Акулов все просчитал! У Панкрата не было выбора. Как не выворачивай, а он по ногам и рукам связан.
