вздрогнула и открыла глаза. Улыбнулась посмотрев на него взглядом, от которого внутри все задрожало. Как и тогда, когда он…
– Ромочка, ты пришел? Давно не был, я скучала,– безумная улыбка показалась нарисованной. Тонкое запястье взметнулось к его лицу, провело пальцами по шрамам на щеке, и жестокий зверь почувствовал себя ручным котенком. – Ты еще больше стал похож на отца. Он хороший, Ромочка, только непутевый был. И меня любил, так любил. А я его. Слышишь, ты дитя любви.
– Жу-жу, я не твой сын,– он отодвинулся от ее прикосновений, задыхаясь от злости, от безумной вихрящейся ревности, от ненависти к этой все еще красивой, но безумной женщины. Она предала его, выбрав Виктора. А он ее любил, до безумия, руку в огонь был готов сунуть. Да что там, сам бы прыгнул в адское пламя ни минуты не раздумывая. Проклятая ведьма, отдавалась ему, а в это время уже была с его братом. Мерзкая, проклятая сука, которую он так и не смог выжечь из своего черного сердца. Это он сделал ее такой – овощем, доживающим свою жизнь в стенах дорогой клиники. А ведь Жанка клялась, что всю жизнь любила только его. Хотела спасти свою жизнь, что ж э то естественно. Он не поверил и правильно сделал. Научился никому не верить, хотя очень хотел. Очень, до безумия, до странного ослепления. Правильно. Все правильно. Так и должно было быть. Ромка ее сын, и она любит его отца, даже обезумев, даже потеряв себя она его любит. Лживая сука. Дмитрий отомстил ей, но не чувствовал успокоения. Наоборот. Он жил с постоянной болью, которую неспособно было унять ни одно обезболивающее.
– Да, а кто ты? А, впрочем, мне все равно. Ты принес конфет? – хихикнула Жанна, заставив Дмитрия вздрогнуть. Она сейчас напоминала персонаж какого – то фильма ужасов. Зачем он пришел? Почему делает это каждый раз, появляясь в этом проклятом всеми богами городе? Смотрит на дело рук своих, зачем? Изощренная пытка, самобичевание.
– Принес,– тонкий пакет, наполненный дурацкими «отнимишками». Жанке он их таскал когда –то мешками. Крал в магазине на углу и кормил свою девочку. Свою – чужую. Черт. И сегодня еле нашел идиотские сладости, их оказывается давно сняли с производства.
– Спасибо, Дим, как всегда, вкусно, мой любимый моржик, – улыбнулась Жанна, превращаясь в себя прежнюю, на миг, на секунду. Прозвище это дурацкое… Он вздрогнул, сделал движение к ней, но наткнулся на пустой взгляд, и вымазанные в шоколаде безумно улыбающиеся губы. Вытер салфеткой чумазую Жанку. Поцеловал в лоб. Боль в груди стала нестерпимой.
Дмитрий Романович тяжело поднялся и пошел к выходу. Не оглядываясь, стараясь выкинуть из памяти ту, ради встречи с которой его ребята полчаса назад провели целую спецоперацию. У Виктора охрана натасканная, но… Его бойцы имели преимущество. Они не следовали никаким правилам. Дмитрий ухмыльнулся, достал из кармана фантик, прихваченный с тумбочки…
Чертовы конфеты. Нет, виновата не Жанна, не ее мать, заставившая дочь сделать неправильный выбор. Он знал своего врага, укравшего все, что было для него жизненноважным как воздух. И он сделает с ним то же самое. Заберет все, что дорого. А потом… И сделает он все руками Ромки. Так его брату будет больнее. Так правильно.
– Хвощ, я флешку забыл на столе в клубе у Марка. Старею, что ли? Забери и привези мне. Ребят на сегодня распусти, пусть отдохнут. Хочу один побыть.
– Ястреб, плохая идея… – напрягся верный помощник.
– Плохая идея оспаривать мои решения,– ухмыльнулся Дмитрий Романович, удовлетворенно отметив испуг во взгляде хладнокровного убийцы. Так и должно быть. Так хорошо.– Меня отвези в ресторан. Хотя нет, я поеду с тобой. Хочу познакомиться с племянником. Давно я не «катал», а Хвощ? Руки то наверное уже забыли, что такое стиры. Поехали. Да не бзди. Все будет опупенно.
*****
– Ва банк,– Роман дрожал внутри от азарта, который огненными волнами нес по венам адреналин. На лице горбоносого старика, сидящего за столом напротив, не дрогнул ни один мускул, только узловатые пальцы, держащие карты слегка подрагивали, выдавая нервоз. На кого же он похож? Ромка не мог понять, но этот человек, который сегодня впервые появился в клубе, казался ему знакомым.
– Мальчик, ты хорошо подумал? – каркнул соперник. Огромный амбал за его спиной напрягся. Блефует. Гад. Не умеет ведь, судя по нервному подрагиванию шрама на покалеченной щеке. От старика исходили волны опасности, и Роман их чувствовал. Но натс на руке затмил все. Даже чувство самосохранения.
– Ром, у меня нет больше денег,– прошептал сидящий рядом Марк, снимая с запястья дорогой брегет.– Только это.
– Ну, мальчики, я не играю на бирюльки,– хмыкнул горбоносый.– Котлы убери.
– Черт, чего ты хочешь? – задохнулся мажор. Попался глупый. Так легко. Ястреб внутренне усмехнулся, но из роли напуганного дурачка не вышел.
–Удвою ставку. Играем на интерес. Мой интерес, Роман. Деньги это мусор. А вот исполнение желаний – совсем другой коленкор. Согласен? – дрогнул голосом Дмитрий. Марк тяжело задышал, но Роман снова не обратил внимания на звонок, уже гудящий набатом.
– Это неравнозначные ставки,– хмыкнул мажор.– Хотя, ты ведь все равно просохатил. Согласен. Да и фантазии у тебя не хватит на мои желания. Так что я возьму приз.
– Ну, это мы еще посмотрим. Раскрывайся,– махнул рукой Ястеб. Комбинация в руке племянника ему давно была известна. Задолго до того, как исполнительный марик почеспл мизинцем кончик носа и тронул мочку уха.
– Стрит,– выдохнул Роман, с превосходством глядя на соперника. Наслаждаясь нервными движениями старого лоха, он даже не посмотрел на карты, которые бросил ему Ястреб. Протянул руки к горе фишек…
– Садиться играть надо с теми, кто не умеет врать, глупый. Самоуверенность – страшный грех. Хоть и не описанный в библии, но сгубил он многих, – надтреснуто рассмеялся старик. Из полумрака выдвинулся его охранник и со всей силы ударил Ромку по запястью. Фишки разлетелись по темной зале, но старик даже не шелохнулся.– Флеш, малыш. Теперь ты мой. Знаешь, это было слишком легко. С твоим папашей гораздо интереснее играть. Жди указаний. А пока, будь послушным. Слушайся родителя. Ты женишься, кажется? Кстати, нехорошо заставлять ждать невесту, мне доложили что она сейчас одна репетирует ваш брак. Нельзя так, малыш. Не заставляй ждать невесту, и я б на твоем месте не оставлял ее наедине с твоим папулей. Я проверю. Марик, мальчик, проводи меня. Устал что – то я.
– Это невозможно. У тебя не могло быть такой «руки». Ты шулер. Убью, – прохрипел Младший Муромцев, чувствуя на своих
