А ещё она попросила мой номер телефона, но Демид отреагировал как-то настороженно.
— Через меня можно решить любые вопросы.
— Но… все же.
— Да, конечно, — я тогда неуверенно посмотрела на мужчину. Вроде как ничего предосудительного в этом нет. Как ей можно отказать? — Записывайте…
Вышла на улицу я с явным ощущением облегчения. Напряжение начало потихоньку отступать.
Поэтому, когда мы подъехали к моему дому, а машина плавно затормозила у подъезда, я все ещё горела сегодняшним днём.
Демид не спешит выбираться из салона.
— Влад, — что-то в его голосе заставляет насторожиться.
— М?
— Хочешь сказать, меня развели?
Мое дыхание сбивается, а спина напрягается. Простой вопрос слишком сильно ударил по внешней невозмутимости.
Я обессилено откидываюсь на спинку сидения, упираясь затылком в подголовник. Странное чувство. Как будто кислорода мало. Воздух проникает в легкие, но дышать нечем.
— Демид, я не хочу тебе ничего говорить. Это твоя жизнь, твой выбор. Только тебе решать, чему верить, а чему нет, — говорю в потолок: эмоционально я выжата как лимон, а он меня ещё добивает. Сегодня очень тяжелый день. — Ты бы только как-то поаккуратнее был, что ли. Если кому-то удалось подставить тебя один раз, скорее всего, это удастся и во второй.
— Можно подняться к вам?
«Твоя заинтересованность этой девушкой….»
— Нет, — отрезаю категорично, — Мише спать надо.
— Ну и хорошо. А мы могли бы поговорить…
— Нам с тобой, кроме сына, нечего обсуждать. И уже вроде как обговорили: ты видишься с ним. Приезжаешь, — три раза на неделе… шутка ли? — На этом все. Если будут вопросы — звони.
— Послушай… Влад, — он тянется к моей руке и накрывает широкой ладонью. А меня шокирует внутренний трепет, и волна тёплого озноба бежит по позвоночнику. Пришлось немедленно отнять руку.
— Не хочу тебя слушать, — я пытаюсь говорить равнодушно, честно пытаюсь, но… удушающая горечь уже пропитала голос. — Ты обманщик.
— Я тебя не обманывал никогда.
— Ты изменял своей невесте со мной. Это омерзительно, Демид. Я верила тебе, — выплевываю обвинение ему в лицо, так долго оно жгло изнутри. А теперь все в прошлом. Да. В прошлом. — Я думала, что у нас с тобой что-то большее.
— Не было её тогда. Я специально сказал так. Чтоб вопросов не осталось. И еще хотел, чтобы ты считала, будто мне все равно.
С тяжёлым вздохом прикрываю глаза на секунду, не понимая, почему эмоции обуревают даже сейчас. А я не в силах закрыться.
Не имеет значения. Какая уже разница? Какая?
— А говоришь, не обманывал… — тихий шёпот вышел едва различимым, Демид наверное даже не услышал. Трясущимися руками как можно скорее пытаюсь отстегнуть пряжку. Не выходит. Ну что такое, а?!
Точным щелчком он отстёгивает ремень безопасности. Наклоняется, руку через меня перебрасывает…Зачем я вперёд села? Он теперь так близко.
Мужчина переносит ремень в сторону, к двери, заправляя обратно. Его дыхание касается моей щеки.
А он вторит мне, возражает так же, едва слышно, обжигая щеку ровным дыханием:
— Не обманывал.
Я резко отворачиваюсь: отшатнуться не получается. Остаётся только вжаться в сидение.
— Мне домой нужно.
— Я провожу, — уверенно замечает Демид.
Возражения он даже слушать не стал. Он может быть таким настойчивым, если захочет…
* * *
«Все нормально?», — поступает неожиданное смс минут через двадцать после того, как Мишка уснул. Демид проводил нас до двери, за порог и не ступил. Мало того, даже не настаивал.
«Конечно», — отвечаю кротко.
«Я рад».
Заставляю себя отложить телефон и перестать перечитывать короткий разговор.
«… твоя заинтересованность этой девушкой…»
Вновь и вновь прокручиваю эту фразу в голове.
В конце концов спустя некоторое время я сама вновь открываю диалог с Демидом и отправляю старые фото. Мишутка там совсем кроха. Милый пухляш с розовыми щечками. И глазки ещё голубые. Они и теперь светлые, но цвет поменялся. Нежный золотисто-коричневый оттенок с тёплыми зелёными вкраплениями.
У сына его глаза.
Недели две назад я отправила Демиду только одну фотографию. Из последних. Немного размытую. Мужчина попросил, и я выполнила просьбу, как «получилось». Демид тогда молча проглотил и этот финт. А теперь я по собственной инициативе перекинула ему десять штук. На всех мое маленькое солнышко. Еще и черканула краткие пояснения.
Листаю любимые изображения и умиляюсь.
Здесь у малыша первый зубик появился. А здесь он впервые встал на ножки и недовольно тряс кровать. Здесь ему годик исполнился. Тут пытается лопать мыльные пузыри, а там — есть ложкой. Вот малыш по луже топает, от него летят брызги во все стороны. Вот здесь Мишане месяца два. А это мы в роддоме.
Мой маленький котёнок, как же быстро он растёт…
«Спасибо тебе большое, Влада»,— прилетает неожиданный ответ. А я закрываю переписку и блокирую экран, стараясь выровнять дыхание.
Глава 20
— Даже не знаю, что тебе сказать, Влад.
Сестрёнка заехала в гости после работы. Строгий классический костюм делает её взрослее. Мы с ней не очень похожи. Я брюнетка, краской стараюсь углублять оттенок, сестра — русая. И мне отчего-то её натуральный цвет всегда нравился больше.
То, что Оля старшая, чувствовалось всегда и во всем. Ну… по крайней мере, мне часто так казалось.
— Да что уж тут скажешь… — Мишка гоняет пожарную машину по полу и периодически нажимает на кнопку, распространяя резкий звук клаксона. Сынульке понравилась новая игрушка.
Оля медленно поглаживает нашего пушистика: малышку мы назвали Дымка. Котёнок ловко примостился на коленях у гостьи и наслаждается ласками.
Взгляд Оли отстранён. Она переваривает все, что я ей рассказала.
— И что думаешь?
— Даже и не собираюсь напрягаться. Сам пусть думает. У меня вспоминать об этих документах нет никакого желания.
— Дааа, дела конечно. А может…
— Нет, не может.
— И на какой ноте строится ваше общение сейчас?
Я внимательно смотрю не сестру, не понимая, к чему она клонит.
— Ну а на какой ноте мы можем общаться? Я его нет-нет, да покусываю. А он в танке. Но зато перестал быть резким. Он вообще какой-то… не знаю… сдержанный. А Мишка и вовсе удивил. Нет чтоб послать этого папашу, так они давай в мяч гонять, представляешь, — тяну расстроенно. До сих пор обидно, слов нет.
— А Демид?
Я тяжело вздыхаю.
— С воодушевлением принимал участие в играх.
— Влад. Ну он же не знал про сына. Он, получается… настроен положительно.
— Да-да. Я ночей не спала, вкалывала как проклятая, спасибо вам, хоть жить есть где. Хронический недосып, детские сопли и болезни, врачи… а Демид настроился положительно. Здорово, конечно!
— Ну, Влад. Ситуация непростая. И нужно искать из неё выход. Искать общий язык, как-то планировать встречи…
— Это ты меня сейчас уговариваешь?! Ты вообще за меня или за него?!
— За тебя конечно, — мягко заканчивает свою речь, улыбается Дымке и переводит тёплый взгляд на племянника. — И за Мишку. Я очень надеюсь, что в твоей жизни скоро появится достойный мужчина. И чтобы потом все это не вылилось в ещё большую проблему, разгребать нужно уже сейчас. Я имею в виду, налаживать адекватное общение. Если тебя интересует мое мнение: хочет — пусть общается. А ты не бесись. Тебя никто никогда не сможет заменить Мишутке.
В этом вся Оля. Где надо — мягкая. Где надо — тверже стали. Уверенно, неназойливо, но гнет свое. Мне б так. А я не умею.
Вновь тяжело вздыхаю.
Понимаю, что она права. Конечно, уже прошло три года. И все обиды остались позади.
Смотрю на Мишку. Как я его люблю. Зайчик мой. И он правда отцовская копия.
— Вла-а-д… у тебя телефон звонит.
— Ой. Я задумалась.
Тянусь к гаджету, зажимаю корпус в ладони.
Имя Демида на подсвечивающемся экране явно не предвещает ничего хорошего.
