меня от тебя все дрожит. Внутри. То, что ты говоришь, сладко, горько, пьяняще. Это… Словно танец, который идет из глубины.
— Я бы не сказал лучше.
Пожалуй, сегодня я не в ударе. Мое красноречие на нуле, где-то на уровне ее щиколоток. Я у ног своей принцессы.
— Но есть одно “но”. Я — твоя, пока ты — мой. Не хочу делиться. Ни с кем. Ты должен прекратить. Ты просто обязан все прекратить со своими шлюхами. С этими мерзкими блядями, — едва ли не зарычала. — И это не я грязная, это ты… — задрожала. — Я требую, чтобы этого больше не было. Я хочу узнать тебя всего. Но только при условии, что ты больше ни к одной из этих дешевых ебливых сук не прикоснешься! — произнесла с гневом.
Еще и ругнулась грязно.
Я завелся от того, как это искренне было сказано.
— Ты просто ахуительно прекрасно ругаешься.
Ясмин
Леонид опустил пальцы на мое плечо, сжал его.
— Теперь встань и покрутись, — показал пальцем. — Я должен оценить.
— Меня?
— Ущерб. Должен знать каждую из этих отметин, — коснулся пальцами следов своих зубов на моей груди.
Меня пронзило трепетом. Я понимала, что вытворяемое Леонидом со мной в постели было далеко от стандартов. То, что рассказывали подружки или романы, что я читала, и сотой доли не передавали. В них всегда мужчины внимательны и нежны, а оргазмы уносят буквально от первого проникновения, и даже грязные разговорчики такие милые.
У нас было не так.
Это было жестко, больно, я едва дышала, когда он меня трахал, натягивая на свой толстый член. Ничего из того, что можно было назвать приятным. Но то, как он меня касался, что говорил, как смотрел, с жаждой обладания, с наслаждением рождали внутри бурю, и по сравнению с ней все остальное меркло.
Удовольствие я получила, но не от того, как супруг кончил. Хотя, признаюсь, мне было приятно чувствовать, как он в меня изливался, толчками, рыча. Оргазм я испытала позднее, когда он лизал и целовал меня после того, как кончил сам. Ужасно бесстыжий, но от этих воспоминаний сердце так сладко сжалось.
— Вперед! — отвесил звонкий шлепок. — Покажи мне мою послушную девочку.
— Мы договорились? — уточнила я. — Насчет тебя и твоих связей на стороне? Я этого не приемлю! — потребовала пересохшим голосом.
Возникла пауза.
Я заволновалась.
Переживания и сомнения начали одолевать.
С чего я решила, что смогу дать ему — искушенному, взрослому, требовательному столько, чтобы насытился и не смотрел по сторонам?
— Договорились, — ответил спустя время. — Только ты.
— Только я.
Как сладко.
Огонь по телу запульсировал между ног требовательно.
Я встала и покрутилась, Леонид обвел каждый след, оставленный им.
— Теперь на кровать, ляг на спину, раздвинь бедра. Потом тебе потребуется приподнять попу и сделать это незамедлительно.
Я покраснела.
И не смогла удержаться.
— Хочу узнать кое-что еще. На тему твоих прошлых связей.
— Давай договоримся, что это будет последний вопрос? Закрыли тему, значит, закрыли. Не хочу возвращаться к ней.
— Хорошо. Последний вопрос на тему твоих прошлых связей. Ты был с ними тоже такой внимательный, заботливый, аккуратный? Разглядывал каждую ранку?
— Нет, — ответил быстро. — Это ущерб, за который я платил деньгами. Что они будут с ним делать, меня не касается.
— А я…
— Тебе я не плачу. Тебе я дарю взамен свое внимание, заботу. Дарю самого себя. Неужели твое сердечко не ликует от этого?
Я прикрыла глаза, развела ноги, показала ему все. Боже… Не стыдиться, не стыдиться…
Ох, все-таки немного стыдно.
— Восхитительно. Ты снова мокрая… — потрогал меня. — Тебя не стоит трогать сегодня, но ты горишь от желания…
Кровать прогнулась под его весом. Супруг сверху.
— Не открывай глаза… Опусти руку и сожми мой член. Дрочи его так же, как вчера… — прикоснулся к моим губам. — Стони только мне в рот.
Аааа…
Его пальцы заплясали у меня между ног, на клиторе. Он дразнил меня, целовал глубоко, требовательно, кусал язык.
Пламя разгоралось все сильнее и резко накрыло все… Оооо… Я долго стонала и извивалась, кончая от его пальцев. Мгновением спустя и мои пальцы залило его семенем.
Леонид застонал, будто сам удивился, что кончил так быстро.
Всего минута-две… не больше? Да, кажется, именно столько…
— Ты меня заводишь, — признался. — Заводишь даже так, а когда подчиняешься и делаешь, как я люблю, мне вообще сносит от тебя крышу. В душ.
Снова этот командный тон, порочный блеск в темных глазах.
Он сам вымыл меня. Вытер бережно. Потом начал целовать каждую отметину и присел возле моих ног.
— Закинь ножку мне на плечо. Я хочу немного тебя побаловать. Вознаградить за то, что ты делаешь все правильно…
Я мгновенно исполнила его просьбу, твердо держать на одной ноге, постанывая от того, как он меня лизал и посасывал.
Оооох.
Перед глазами темные круги, пятна, стол и пол раскачивались…
Я запустила пальцы в волосы супруга, вскрикнула. Кончая, жестче надавливала на его затылок, вынуждая двигать языком интенсивнее.
— Ооох, прости! — обмякла.
— Ты горячая штучка, — ухмыльнулся. — На сегодня с тебя хватит.
Леонид поднялся. Я прижалась к нему, в поисках опоры. Он подхватил в тот же миг.
— Голова закружилась?
— Немного. Это было сильно… Очень, — призналась я.
Супруг наклонился и поцеловал меня с языком, передав вкус, который он ощущал. Если можно было повторить этот момент, я бы прокрутила его не менее сотни раз подряд.
Так горячо, нежно и с перчинкой.
— А ты? — спросила я, облизнув губы.
— На сегодня — все, — повторил и шутливо щелкнул по носу. — Привыкай слушаться.
— Даже если хочется, чтобы и ты…
— Я свое возьму, — усмехнулся он. — Не переживай. Я просто хотел сделать твое утро более сладким, по сравнению с тем, как брал тебя вчера. Ты неподготовленная была.
— Мне понравилось.
— Одевайся и пойдем готовить завтрак.
***
Мы готовили вместе. Я бы не смогла сидеть без дела, привыкла, что всегда собирала ему завтрак, а он для меня делал исключения лишь по воскресеньям. Сегодня далеко не воскресенье, но и типичным будним днем этот день никогда не станет.
— Давай мы всегда будем
