— Сейчас я не хочу тебе ничего говорить.
— Пожалуйста. — Она сжала руки. — Я умоляю тебя. Расскажи мне об этом научном языке.
Понимала ли она, насколько для меня было невозможно сказать ей «нет»?
— Я сказал ему, что мужской член входит в женскую вагину, а когда он кончает, его сперма попадает в тело женщины и пытается оплодотворить яйцеклетку. И что, если он не хочет, чтобы женщина забеременела, или чтобы у него отвалился член, ему нужно всегда носить презерватив.
Дженнсин уставилась на меня широко раскрытыми глазами, потом запрокинула голову и рассмеялась. Смех был таким громким, беззаботным и настоящим, что у меня защемило в груди.
Точно так же она смеялась в ту ночь на вечеринке. В ту ночь, когда украла частичку моего сердца.
Мне правда было нужно, чтобы она вернула ее.
— Боже мой. — Она обхватила себя за живот и наклонилась вперед, как будто смеялась так сильно, что у нее заболел бок.
Я усмехнулся, и усталость, которую чувствовал ранее, исчезла.
— Как бы ты об этом рассказала?
— Не знаю. — Она покачала головой, и ослепительная улыбка озарила ее лицо. — Но программа полового воспитания моей матери была такова.
Дженнсин подняла руки, вытянув указательный палец левой руки и образовав круг большим и средним пальцами правой руки. Затем она просунула палец в отверстие.
— Серьезно?
Она кивнула, все еще смеясь.
— Серьезно.
— Мое объяснение было…
— Научным, — закончила она за меня.
— Но я воздержался от жестикуляции.
— Отличное решение.
Мы рассмеялись вместе, и звук растворился в ночи. Было слишком темно, чтобы разглядеть синеву в ее глазах, но городские огни и звезды танцевали в ее радужках. Смотреть на нее было все равно, что быть раздетым догола.
Никакой лжи. Никаких претензий. Никаких титулов. Только мы.
Все, что мне нужно было сделать, это наклониться, и мои губы оказались бы на ее губах. Я вцепился в траву, чтобы удержаться и не взять ее за руку.
Еще одна ночь. Я хотел еще одну ночь. Тогда я бы выбросил ее из головы. Я бы нашел способ подавить это влечение раз и навсегда.
Я наклонился, оказавшись в дюйме от ее губ.
Вспыхнули фары, когда на подъездную дорожку въехала машина. Ее соседки.
Дженнсин вскочила на ноги и попятилась так быстро, что чуть не упала.
Блять. Я чуть не поцеловал ее. Что, черт возьми, со мной было не так?
Я закрыл лицо обеими руками. Может, нам нужен был еще месяц. Или два. Или три.
— Прощай, Дженнсин, — сказал я, твердо удерживая свою задницу на газоне.
Она отступила еще на шаг.
— Прощай, Торен.
Глава 8
Дженнсин
— Маверик Хьюстон поздоровался со мной сегодня в коридоре. — Меган, младшекурсница, которая играла на позиции либеро (прим. ред.: либеро — специальный игрок в составе команды, выполняющий только защитные функции), прижала руку к сердцу.
Маверик Хьюстон. Игрок футбольной команды, в которого она была влюблена в течение нескольких недель. Каждый раз, когда он хотя бы мельком смотрел в ее сторону, мы все слышали об этом в раздевалке после тренировки.
Я расчесывала мокрые волосы, не обращая внимания на охи и ахи других девушек. Ну, почти всех девушек.
Каждый раз, когда Стиви слышала имя Маверик, ее губы кривились в усмешке.
Там была история? Она явно не была фанаткой Маверика. Почему?
Я не спрашивала. Это было не мое дело. Вместо этого я положила расческу обратно в шкафчик и потянулась за свитером.
На левом рукаве было небольшое пятно от травы. Я получила его в прошлые выходные, когда забрела во двор Торена, чтобы подышать, подумать и полюбоваться на звезды.
Я имела в виду то, что сказала ему о его лужайке и виде с нее. Его двор был лучше моего. В его доме было темно, и я не ожидала увидеть его в субботу. Но я также заметила вспышку его фар перед тем, как он заехал в гараж, и какая-то часть меня была достаточно любопытна, чтобы подождать.
Для того, чтобы посмотреть, найдет ли он меня в темноте.
Чтобы посмотреть, приведет ли он домой женщину после выигранного футбольного матча.
В конце концов, в его постели окажется другая женщина. Если у него ее еще не было. Может быть, когда он уйдет, я тоже смогу отпустить его.
Но, как и это пятно от травы, я не была готова стереть его. Еще нет.
— Ребята, вы слышали о Раше Рэмзи? — спросила Меган, понизив голос. Она всегда так увлекалась сплетнями.
Другие девушки придвинулись поближе к тому месту, где она стояла, все еще завернутая в полотенце после душа.
Я осталась на своей стороне раздевалки, потому что она говорила достаточно громко, чтобы слышали все, даже я.
— Я слышала, что от него забеременела девушка, — сказала она.
— Кто? — У Лиз отвисла челюсть. — Его девушка?
— Нет, они расстались, — ответила Меган. — Я не знаю, кто эта девушка, но на днях они поссорились в коридоре, и теперь все говорят о том, что она беременна. Я думаю, это была случайная связь и… упс.
Раздевалка наполнилась болтовней, все обсуждали Раша, квотербека футбольной команды. Так получилось, что он жил с Мавериком, возможно, поэтому Меган была так одержима ими обоими.
Я прошла в ванную и подошла к ряду зеркал у туалетного столика, затем взяла фен, чтобы заглушить сплетни, и принялась причесываться.
Никто не отвлекся от обсуждений.
Да и мне было не интересно.
Существовали негласные правила, когда дело касалось сплетен о других спортсменах. Слухи могли распространяться среди наших команд, но не среди посторонних. Чужаки никогда не допускались в наш круг. Обычных людей, не занимающихся спортом, не приглашали на вечеринки или мероприятия. Они никогда не были посвящены в дела спортсменов. Мы держались особняком и никогда не сплетничали с
