Субботним вечером я не могла быть счастливее, сидя и наблюдая, как Тристан подстригает мой газон. Я сидела на переднем крыльце с маминой оловянной коробочкой в виде сердца с любовными письмами, перечитывая все те слова, которые прочла уже миллионы раз. Когда машина Таннера остановилась возле дома, я вернула письма в коробку и засунула ее в угол крыльца. Странное чувство замешательства затопило меня, зная, что Таннер увидит, как Тристан стрижет траву.
Когда двигатель машины заглох, Таннер выбрался из нее, и я поднялась, подарив ему натянутую улыбку.
— Что привело тебя сюда, приятель?
— Просто проезжал мимо после работы и подумал, что могу увидеть тебя и Эмму, захватить какой-нибудь ужин или что-нибудь еще.
— Мы уже заказали пиццу, и Эмма внутри смотрит по второму кругу Frozen.
Он подошел ближе, его напряжение продолжало ощущаться.
—Замечу, что трава не кажется очень уж высокой.
— Таннер, — предупредила я, понизив голос.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не платишь ему наличными, Лиз. Он наверняка потратит их на наркотики или что-то подобное.
— Перестань быть таким нелепым.
Он приподнял бровь.
— Нелепым? Я реалист. Мы на самом деле ничего не знаем об этом парне, кроме того, что он работает на Сумасшедшего Хенсона. И, серьезно, посмотри на него, он выглядит как какой-то психопат или киллер, или Гитлер, или кто-то еще. От этого бросает в дрожь.
— Если перестанешь быть козлом, то можешь войти внутрь и взять немного пиццы. В противном случае, поболтаем позже, Таннер.
Он покачал головой.
— Я собираюсь зайти внутрь и поздороваться с Эммой, потом я не буду тебе мешать.
Он пошел в дом, засунув руки в карманы джинсов, и я вздохнула. Когда вышел, он подарил мне осторожную улыбку.
— Что-то изменилось в тебе, Лиз. Я не могу понять, в чем дело, но с тобой происходит что-то странное с тех пор, как ты вернулась. Как будто я больше не знаю, кто ты.
Может, ты никогда и не знал.
— Поболтаем позже, хорошо?
Он кивнул и пошел к своей машине.
— Привет, — крикнул он Тристану. На что тот обернулся и посмотрел на него, сузив глаза. — Ты пропустил клочок слева, — Тристан моргнул и продолжил работать, как ни в чем не бывало после того, как Таннер уехал.
Когда Тристан закончил, он подошел к крыльцу и подарил мне неуверенную улыбку.
— Элизабет?
— Да?
— Могу я… — он запнулся и прочистил горло, почесывая свою бороду. Я видела, как пот, выступивший на линии роста волос начал медленно стекать по лбу, и мне так хотелось провести рукой и стереть его.
— Можешь что? — прошептала я, задержав взгляд на его губах дольше, чем следовало.
Он придвинулся ближе, и мое сердце забилось чаще. Я перестала дышать и просто пялилась на него. Моя голова слегка отклонилась, когда его красивые глаза, казалось, были прикованы к моему рту, пока я переводила свой взгляд с его штормовых глаз на губы.
— Могу я… — пробормотал он.
— Можешь ты… — повторила я.
— Ты думаешь…
— Я думаю…
Он встретился со мной взглядом. Мое сердцебиение замедлилось и ускорилось в одно и то же время.
— Могу я воспользоваться твоим душем? У меня закончилась горячая вода.
Маленький тихий вздох сорвался с моих губ, и я кивнула.
— Да, душ. Конечно.
Он улыбнулся и поблагодарил меня.
— Можешь воспользоваться вещами Стивена, так что тебе не придется возвращаться к себе в дом.
— Тебе не нужно этого делать.
— Я хочу, — я кивнула, — хочу.
Мы вошли внутрь, и я взяла для Тристана однотонную белую футболку и пару спортивных штанов из спальни. Потом нашла мочалку и полотенца для него.
— Можешь идти. Шампунь и мыло уже в душе. Прости, но большинство пахнет по-девчачьи.
Он тихо засмеялся.
— Это лучше, чем мой обычный запах.
Я не слышала его смех раньше. Оказалось, это такой приятный звук.
— Ладно, все, что тебе может понадобиться, под раковиной. Я буду поблизости.
— Спасибо тебе.
— В любое время, — сказала я.
Он прикусил щеку изнутри перед тем, как закрыться в ванной. Я выдохнула и решила пойти и уложить Эмму в кровать, пока Тристан не закончит с душем.
***
Я шла по коридору в направлении ванной, но резко остановилась, когда дошла до открытой двери. Тристан стоял перед раковиной, одетый только в спортивные штаны, которые я ему дала.
Он провел руками по длинным, мокрым волосам, собирая их в пучок. Затем прижал бритву к своей верхней губе, и я вздрогнула.
— Ты бреешься?
Он остановился и взглянул на мое отражение в зеркале перед тем, как сбрить свои усы. Потом он подстриг свою бороду так, что та стала почти полностью незаметной.
— Ты побрился, — выдохнула я, глядя на мужчину, который выглядел совершенно иначе, чем несколько минут назад. Его губы казались полнее, а глаза ярче.
Он оторвал свой взгляд от меня и вернулся к изучению своего, теперь уже голого лица в зеркале.
— Не хочу выглядеть как серийный убийца, или хуже — Гитлер.
Воздух покинул мои легкие.
— Ты подслушал Таннера.
Тристан не ответил.
— Ты не выглядишь, как Гитлер, — мягко сказала я. Он обернулся и заметил, что я слежу за каждым его движением. Пытаясь изо всех сил собрать свои разбежавшиеся мысли, я продолжила говорить. — Его комментарий не имел ничего общего с реальностью, потому что, ну, ты знаешь, у Гитлера были, — я приложила два пальца под свой нос, — маленькие усы, а у тебя, — я провела руками по всему своему подбородку, — борода как у лесоруба. Таннер, он просто… Я не знаю… Защищал меня таким странным способом. Он как будто мой старший брат. Но он был неправ, когда говорил таоке. И перешел черту.
Лицо Тристана оставалось бесстрастным. У него было такое крепкое телосложение, что почти невозможно было отвести взгляд. Тристан поднял футболку с комода и натянул ее на свое тело перед тем, как приблизился ко мне, касаясь моего плеча.
— Спасибо,— сказал он.
— В любое время.
— Это тяжело? Видеть меня одетым в его вещи?
— Да. И в тоже время это вызывает желание обнять тебя, будто так я смогу обнять его.
— Это странно, — игриво улыбнулся он.
— Я странная.
Совершенно неожиданно, он обвил меня руками, и мое тело словно расплавилось. Было шокирующим то, как далеки от грусти были мои чувства в этот момент. Что-то было в том, как он мягко гладил мою спину и нежно опустил свой подбородок на мою голову, что принесло мне такой уровень спокойствия, который я не надеялась достигнуть. Я чувствовала себя эгоисткой, прижимаясь к нему ближе, потому что не была готова прекратить ощущать себя не одинокой. В эти несколько минут, пока Тристан меня держал, мой мозг перестал напоминать мне о моем одиночестве. В эти несколько безмолвных мгновений я нашла комфорт, который потеряла.
