тобой не упускала! Я от нее пострадал не меньше тебя.
— Что?! Что она сделала?
— Шучу я, шучу! Расслабься… Но, правда же, она проходу не давала твоим самым близким друзьям. Всеми правдами и неправдами на общие праздники старалась попасть. В последнее время это уже клиникой начало попахивать, честное слово. Я… — прикладывает руку к груди. — Очень рад, что ты распутал этот клубок проблем.
Я молчу, мы идем вдоль торгового центра, курим. Прячусь за затяжками, маскируя ими молчание. Дима и прав, и не прав одновременно.
Распутал ли я клубок проблем?
С одной стороны — да, распутал. С другой стороны — попал в еще одну ловушку внутри себя, совесть меня гложет.
На эмоциях было легко сказать, заберите Давида, вы, его бабушка и дедушка! Мол, я к нему никакого отношения не имею. А на деле… Я ведь проникся пацаном, его жизнью, проблемами, за здоровье его переживал, считал своим.
Тесты, которые я провел дополнительно, подтвердили, что я не имею к нему никакого отношения, как биологический родитель.
Я сделал эти тесты, чтобы заставить совесть замолчать, но она не дает покоя. Ни она, ни сердце… Там тоска и привязанности, которым не должно быть места… Не должно! Но вырвать с корнем не получается.
— По пацану скучаешь? — уточняет Дима. — Знаешь, он тоже… по тебе скучает.
— Ты-то откуда знаешь? — усмехаюсь с грустью.
— Навещал. Бабка с дедом стараются, изо всех сил. Но пацан по тебе грустит…
— Вот не надо! Не надо, Дим, прошу тебя! Я поступил так, как должен был поступить! Я люблю Ксюшу и не собираюсь терять ее из-за ложных привязанностей к ребенку! Она не должна терпеть чужого малыша, проблемного… Я не хочу терять возможность сделать ее, черт побери, счастливой! Наконец, счастливой! Без тайн и секретов, без лжи и обмана… Я сам был отравлен этой ложью, был нечестен с ней… Я во многом отказывал себе, ей, нам отказывал. Мы заслужили счастье. Мы его… достойны.
— Но ты не похож на счастливого, уж прости. Не знаю, с каким выражением лица ты навещаешь Ксюшу. Но если именно с таким, дружище… То ты никогда не сделаешь свою девочку счастливой! Никогда, запомни.
— Эй, специалист по счастью! Ты-то сам можешь назвать себя счастливым? У тебя нет отношений…
— У меня непостоянные отношения с новыми девушками и постоянно-временные встречи с бывшей. Это такая взаимозависимость, когда врозь не получается и вместе быть невозможно. Но, в целом… Не знаю, да, временами я счастлив. Мне кажется, значение счастья преувеличивают.
— Вот как?
— Оно слишком неуловимое. И точно непостоянное. Сегодня я с трудом высидел на твоем блиц-опросе, так по малой нужде приспичило, что когда сходил, почувствовал себя счастливым!
Смеюсь.
— Тьфу, пошляк! Ты снова все испортил! Почему я тебя терплю до сих пор, скажи?
— Потому что я вытаскиваю тебя из скорлупы и заставляю смотреть на вещи иначе. Знаешь, никто не требует с тебя, чтобы ты взял пацана на себя, усыновление или опекунство. Но бросить пацана в неведении — это неправильно. Он остался без бешеной мамки и без папки, который нет-нет, но приходил…
— Давид не поймет. Он еще мал.
— Он у тебя не умственно отсталый же. В росте уступает, в бокс или в хоккей никогда гонять не станет, спортсменом не станет. Но у него может быть другое будущее… И ты, как тот, что назывался его отцом, должен поддержать его.
— Я считаю, что это должны решить мы с Ксюшей.
— Нет. Это между тобой и мальчишкой. Реши для себя, и только потом, к своей жене. Иначе ты себя съешь… Сам себе вредителем станешь.
* * *
Доля правды в словах друга имеется. Ведь ситуация у меня не рядовая, и я не такой бесчувственный чурбан, не железный и не с каменным сердцем, как бы ни убеждал себя, что мне больше не стоит видеться с Давидом, это не помогает.
Я будто не завершил это дело до конца, и оно мучает меня постоянно. Кроме того, никак не могу отделаться от мысли, что отец чувствовал себя виноватым из-за того, что обманывал меня и решил уладить все деньгами, искупить свои грехи рублем, но, если быть честным, эти деньги он мог бы завещать своему сыну — Давиду! Почему он так не поступил? Ушел, оставив здесь сплошную неразбериху, а мне теперь расхлебывай и чувствуй себя кругом виноватым, что дал себя обмануть, что пустил все на самотек, что убегал от вины и малодушно считал: потом успею решить.
* * *
На следующий день я все-таки решил навестить Давида.
Чувствовал себя обязанным, где-то даже ответственным за его жизнь. Накуролесили взрослые и бросили мальчишку…
Волнуюсь перед встречей. Родители Карины так всполошились, узнав, что я хочу проведать Давида. Мне кажется, они перепугались и встречают меня так, словно я — их палач…
Неужели у меня такой грозный и мрачный вид?
Давид рад мне, у него много вопросов, на которые я пока для самого себя еще не ответил. Точно знаю, что буду навещать его время от времени, но не возьму в свою жизнь целиком.
Просто пока пытаюсь найти подходящие слова…
Возле самого сердца исходит теплая вибрация от телефона, лежащего во внутреннем кармане пиджака.
Ксюша написала: «Илья, я хочу тебя увидеть…»
Ни слова больше, но я чувствую, что она хочет мне что-то сказать.
Она
Волнуюсь перед встречей с Ильей. Постоянно смотрю на себя в зеркало, то и дело поправляя локоны. Хотела сделать прическу воздушнее, попросила Алину помочь. В итоге, теперь мне начинает казаться, что мы перестарались. Мне не хотелось выглядеть бледной молью в такой волнительный день, макияж немного освежил лицо, придал ему более выразительные черты.
Тест на беременность оказался положительным. Дополнительно я здесь же, в этой больнице, посетила гинеколога, она все подтвердила, мне повезло даже услышать частое, громкое сердцебиение малыша на узи.
Безумно волнительно стало в этот момент, я даже расплакалась от счастья.
До этого момента я и не подозревала, что так сильно хочу детишек от Ильи. Ведь он много раз меня убеждал, что мы успеем, и я приняла это на веру: успеем, еще не время, рано… Уговорила саму себя, обманув, что мне пока не хочется иметь детишек. Но ведь это неправда! Совсем неправда…
Когда я услышала сердцебиение, вся растворилась в этом звуке, испытала ни с чем несравнимый прилив вдохновения и сил.
Я хочу этого малыша.
— Оставляете беременность?
— Разумеется! Это очень желанный ребенок! — ответила
