Через день начались летние каникулы, и все вернулось в норму. Дети целыми днями гуляли, а Молли работала не покладая рук: шел сезон свадеб, и сверх обычных заказов ей почти каждую неделю приходилось обеспечивать свадебные буфеты.
То, чего она так боялась, слава Богу, не произошло — не хватало ей еще забеременеть! — и можно было с облегчением вздохнуть. Джек не объявлялся, и у нее появилось чувство, что он ее просто использовал: когда Ника попала в больницу, когда нужно было дописывать книгу — в общем, когда у него возникли трудности.
От этого Молли не перестала его любить, скучать без него и его детей. Но душевная боль стала сильнее. А чего другого она ждала? Она не смогла удержать Дэвида, хотя у них двое детей, что же говорить о Джеке? У нее не было никаких шансов.
Но в один прекрасный день он возник из небытия, да еще с Никой в придачу!
Молли билась над свадебным тортом, нанося последние штрихи, когда раздался стук в дверь.
Вот уж неожиданность так неожиданность!
— Хэлло, Джек! Хэлло, Ника! Как себя чувствуешь?
— Лучше. — Ника вынула ручку из-за спины и протянула ей букетик душистого горошка. — Спасибо, что ухаживала за мной, — смущаясь, проговорила она.
Молли, смеясь, присела на корточки и обняла ребенка.
— Пожалуйста, деточка! О, какие чудесные цветы, спасибо.
Она вскинула голову и с улыбкой посмотрела на Джека.
— Спасибо!
Джек помог ей подняться, подставив крепкую, теплую руку.
— Не за что. Ника сама захотела тебе что-нибудь подарить. — Он помялся. — Ты занята?
— Не особенно, — солгала она. — Хочешь кофе?
— С удовольствием.
Они вышли в сад — день выдался чудесный, Ника отыскала где-то лопатку и играла в песочнице, лепила куличики.
— Надо будет как-нибудь сходить на пляж, — сказал Джек.
— У меня нет времени. На носу несколько свадеб, я для них должна делать торты и все остальное.
— Ну один-то денек можешь выкроить?
Это было так соблазнительно!
— Я посмотрю расписание, может, удастся урвать немного времени.
Если проработать всю ночь!
— Постарайся! — взмолился он. Она встретилась с ним глазами — странно, ведь он, должно быть, загружен работой не меньше ее.
Ника вылезла из песочницы и побежала за бабочкой в сад.
— Мне тебя не хватает, — тихо сказал он, когда Ника уже не могла их слышать. — Без тебя все как-то не так. Но я чувствую, что обязан уделить время детям. В последнее время нас лихорадило, и я хочу вернуть все в норму. — Некоторое время он разглядывал свои руки. — А как таблетки, которые ты принимала?..
— Подействовали, — ответила она. Что это? Ей показалось или и вправду его лицо на миг омрачилось? — Так что ни о чем не беспокойся. Возвращайся в норму и забудь о том, что случилось, как будто ничего и не было.
— Я никогда не забуду, Молли, что ты была у меня.
О Боже, это звучит как прощание! В груди кольнуло так, что она чуть не вскрикнула.
— Мне жаль тебя торопить, но я должна закончить торт до того, как надо будет ехать за детьми.
— А как же пляж? Ты не посмотришь в свое расписание?
— Не думаю, что у меня найдется время, — твердо сказала Молли.
— Можно я заберу детей?
— Шестеро на одного — это небезопасно.
Джек вздохнул.
— О'кей. Спасибо за кофе. — Он встал, позвал Нику, и она прибежала, светясь улыбкой.
У Молли защипало в глазах. Она обняла девочку, чмокнула Джека в щеку и вошла в дом. Когда дверь закрылась, Молли прислонилась к стене, соскользнула вниз и уткнулась лицом в колени.
— Черт побери, — прошептала она, и слезы хлынули из глаз.
Итак, таблетки подействовали.
Черт!
Джек стоял в сарае, глядел в окно, под которым они с Молли предавались любви, и чувствовал, как его затопляет огромная печаль. День выдался великолепный. Дети играли во дворе, не спускали глаз с Ники, и он улизнул от них, забрался сюда, чтобы побыть наедине со своими мыслями.
Утешения они ему не принесли.
— Дурак ты, Хаддон, — в сотый раз бормотал он. — Четырех детей более чем достаточно.
Но тот был бы моим.
Он подавил боль и встал у окна, упершись лбом в оконную раму.
Они все твои, напомнил он себе. И вспомнил обещание, которое дал Нику на его смертном ложе, что он позаботится о детях и никогда об этом не пожалеет.
Так оно и было. Но Молли, видимо, сочла, что детей слишком много. Когда той ночью он осознал, что они натворили, она как-то уж очень заспешила к врачу. Ясное дело, ее приводит в ужас мысль о том, чтобы выйти за него замуж, принять всех его детей, а вдобавок завести и собственного.
Он тоже приходил в ужас от этой мысли, но где-то в самой глубине души страстно желал иметь еще одного, своего, ребенка…
Ты безумец! Все равно ребенка нет и не будет. Его с Молли ребенка, который носил бы его фамилию. Имел бы его глаза и звал его папой.
Слезы душили его; он закрыл глаза и обозвал себя сентиментальным дурнем. Возможно, сама судьба свела их, но нельзя просить Молли стать его женой, нельзя взваливать на нее эту ношу.
К тому же таблетки подействовали…
На глаза навернулись слезы.
— Джек!
Себ! Проклятие! К счастью, в сарае полутемно.
— Что? Зачем я тебе понадобился?
— Просто так. У тебя все нормально?
— Да, я в полном порядке.
— Ребята хотят есть. Может, сделать фасоль на тостах или что-нибудь в этом роде?
— Неплохо. Сейчас спущусь. Я тут любовался видом. — Он обернулся к Себу. — Наверное, надо оттащить эти коврики в дом, чтобы не отсырели, крыша местами протекает — что, если пойдет дождь?
— Перетащим после ланча?
— Конечно. Дашь мне руку?
Себ кивнул и как-то сочувственно улыбнулся. Неужели заметил, что без Молли он чувствует себя ужасно несчастным?
Джек увидел ее несколько дней спустя в развлекательном центре. Она привезла туда Касси и Филипа. Вид у нее был измученный.
— Молли! Тебе нездоровится?
Она грустно улыбнулась:
— Завтра у меня свадьба, и я не успеваю.
— Отдай детей мне на эту ночь, тогда справишься.
Она уставилась на него.
— Что ты?..
— Почему? Ты для меня это делала не раз.
У нее набежали слезы на глаза.
— О, Джек, правда? Ты бы так меня выручил…
— Значит, договорились? Я забираю их прямо отсюда, а ты заедешь за ними, когда все закончишь. Не думай об одежде, у нас в доме что-нибудь найдется, а зубные щетки купим по дороге. Сразу же отправляйся по своим делам.
— Спасибо, — прошептала Молли и посмотрела на дверь. — Надо им сказать.
— Я сам скажу.
— Нет, надо, чтобы я. — Она вышла и вскоре вернулась.
