Оно не было тягостным — наоборот, наполненным каким-то волшебством. Иногда мы останавливались и целовались. Макс порой переходил границы, но я пресекала эти попытки, пусть и немалым усилием воли. А потом мы вновь продолжали идти, наслаждаясь запахом океана, белым песком и красотой ночи.
— Кажется, уже второй час ночи, — пробормотала как-то я, начиная просыпаться от чудесного сна и вспоминать, что завтра — отлет и конец прекрасной кубинской сказки. — Нам пора.
— Убегаешь, — спросил мужчина, точнее, он утверждал.
— Не буду отрицать, — сказала я и решилась: — Сегодня был прекрасный вечер. Я сохраню воспоминания о нем в своем сердце.
— Лишь о нем?
— Лишь о нем, — подтвердила я с грустной улыбкой. — Ты же понимаешь, что мы не можем быть вместе. Мы слишком разные. Как сказал мистер Лангрен, ты слишком непостоянный. Мне нужна определенность и кто-то моего уровня. Я никогда не смогу соответствовать твоему обществу, пусть даже на короткое время.
— Ты отказываешь мне? — с непониманием спросил Макс.
Его тон словно был той спичкой, что разожгла огонь во мне. Неужели уязвленная гордость — это все, что его задевает? Не мой отказ, не перспектива отказаться от меня, а именно уязвленная гордость? Он так удивлен, словно никогда не получал отказ! О, конечно, так и было! Он же рожден с серебряной ложкой во рту, никто бы не посмел ему отказывать!
— Это так удивительно?
— После сегодняшнего вечера — да, — отрезал Макс. — Мне казалось, что ты сама хочешь этих отношений, разве не так? Никто не заставлял тебя обнимать меня, целовать. А сейчас ты так просто говоришь, что ты не хочешь отношений из-за каких-то предрассудков общества?
— Именно, — раздраженно отозвалась я. — И не только из-за них! Мне нужен кто-то постоянный, а не такой ветренный! Договор с мистером Лангреном подписан, тебе больше незачем притворяться моим женихом, значит, ты вновь вернешься к привычному образу жизни.
— И какой же у меня привычный образ жизни? — едко спросил Макс.
— Откуда мне знать! Я же не кручусь в вашем высшем обществе. Судя по разговорам о тебе, ты девушек меняешь, как перчатки.
— Так вот какого ты мнения обо мне, — с ухмылкой отозвался Макс и сложил руки на груди. — Неужели ты думаешь, что я принял добровольный целибат? Это нормально иметь отношения, не будучи женатым.
— Знаешь, ты прав, — проговорила я. — Ты абсолютно прав. Вот, например, со мной — тоже какие-то отношения.
Макс открыл рот и закрыл. Кажется, я его раздражаю. И он меня тоже. И ситуация препротивнейшая. Кто бы знал, что сегодняшний чудесный вечер завершится именно так? Но так как Макс не желает понимать меня, я не желаю понимать его. Он не объяснился в чувствах. Он ничего мне не обещает. Быть может, я мыслю стереотипами, но мне мало верится, что такой, как он, заведет сколько-нибудь серьезные отношения с девушкой из простой семьи. И он не поймет того, что на меньшее я не согласна. Я не та, с которой можно поиграться месяц и выбросить. Для него я буду очередной в бесконечном списке, а он для меня — болезненным ударом на всю жизнь.
— Давай забудем сегодняшний вечер и все, что происходило последние дни, — прошептала я обессиленно.
У меня не было желания доказывать ему что-то дальше. Пусть думает, как хочет. Пусть делает выводы, какие ему нужны. Мне так будет лучше. Неосведомленность — это благо.
— Определенно, — раздраженно бросил Макс.
Более оставаться с ним я была не намерена, поэтому развернулась и пошла к отелю. Теперь все будет хорошо. Все будет хорошо.
Но подобные фразы ни капли не помогали раненому сердцу.
Глава 12. Мери Поппинс возвращается
Раненому сердцу помог сон. Он немного вставил мозги на место, поэтому сегодня, глядя в отражение и чистя зубы, я думала о том, что хорошо провела время. Было много неожиданностей, но в целом последние полторы недели были насыщены событиями, и я ни о чем не жалею. А внезапно вспыхнувшая любовь к Максу пройдет так же быстро, как и началась.
Утром мы обменялись стандартными приветствиями, но старались не смотреть друг на друга. Я была полностью поглощена детьми — они были сонными, никуда не хотели лететь в такую рань и, если бы они умели материться, то обязательно бы ругнулись. К счастью, вредным словам они не были обучены, поэтому кое-как мы сели в самолет и отправились домой. В этот раз я сидела не рядом с Максом, что помогло хотя бы ненадолго восстановить душевное равновесие.
— Даша, думаю, будет справедливым, если вы возьмете завтра один выходной, — вновь вернувшись к официальному общению, сказал Макс в аэропорту.
Хотя на что я рассчитывала? Отпуск прошел, и Макс потерял ко мне всякий интерес. Здесь у него наверняка есть парочка запасных вариантов.
— Да, благодарю! Это было бы замечательно!
— Прекрасно! Тогда сегодня же распоряжусь, чтобы нужная сумма была перечислена на ваш счет.
На это я ничего не ответила, лишь вежливо улыбнулась. Обняв на прощание детей, села в такси и уехала домой. В душе поселилось странное чувство, очень похожее на разочарование.
Съемная квартира встретила меня пустотой. Это было непривычно и между тем очень приятно. Одиночество — именно то, что мне необходимо. Закрыться от всего мира, забыть о всяких невозмутимых начальниках и просто отдохнуть. План минимум — ванна с ароматическими маслами. План максимум — навсегда забыть о Максе.
Не прошло и десяти минут, как позвонила мама.
— Даша? — неуверенно спросила она. — Ты уже дома?
— Да, как раз собиралась набрать ванну. После разобрать и постирать вещи, а также заказать роллов.
— Хорошо, — напряженно протянула мама и решилась спросить: — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Какая-то странная у тебя была работа. Ты присылала фотографии с пляжа, но разве у тебя была не деловая поездка?
Что ж, вот и настал момент истины. Сейчас меня жестоко покарают за всю ложь, которую я наговорила. Прикрыв глаза, я решилась:
— Мам, понимаешь, это деловая поездка, но моя работа отличается от той, которую ты представляла.
