буду не одна. Неужели он думает, что Ромочка, как верный рыцарь, все это время бродил под окнами? Я вот очень сомневаюсь, так что вернусь в клуб за своим телефоном, а оттуда вызову такси – и к тете Любе. Продолжу лежать на пляже, гулять по окрестностям, плавать в море.
Я прошла под удивленным взглядом охранника, который все же промолчал, на улицу, оглянулась, провожая спину Тимура Оскаровича взглядом, а потом подняла глаза на небо.
Определенно, это самый необычный отпуск в моей жизни, но почему-то сейчас меня это не напрягает. Скорее, я уже начала скучать по нему. Прав был папа года: приключения затягивают.
– У тебя такое лицо, будто ты влюбилась, – услышала я откуда-то из темноты и чуть не подпрыгнула.
Вот что за привычка – то тащить в кусты, то выскакивать из кустов? Я стояла как раз под светом фонаря, а Ромочка притаился так, чтобы его не было видно.
Когда сердце от неожиданного испуга перестало колотиться, я подошла к нему и спросила:
– Боишься, что твой папа обаятельнее?
– Вот еще, – недовольно буркнул Ромочка. – Сказала бы вообще, что я ревную, была бы лучшая шутка вечера. Уж точно смешнее папулиных.
– Не злил бы ты меня, – вздохнула я. – Думаешь, почему я так долго оставалась с твоим папой?
– Значит, я не прогадал, когда ушел.
И еще усмехается! Обвел вокруг пальца и меня, и папу. Я сложила руки на груди и с вызовом сказала:
– Ты невыносимый тип.
– Именно поэтому ты от меня без ума, – снова завел эту пластинку Ромочка. – Пойдем, – потянул меня, – не будем мозолить глаза папочке.
Когда мы свернули за угол здания, я только поняла, что этот человек с раздутым самомнением все еще держит меня за руку. Это еще что за романтические штучки? Или боится, что я убегу с информацией от Тимура Оскаровича? Скорее я поверю во второй вариант, но в последнее время Ромочка все чаще заводит тему влюбленности.
До клуба мы добрались довольно быстро – по канализации это казалось намного дольше. А вот теперь и мне выпить не помешает. Забрав у бармена телефон, я заказала сразу два коктейля. Один опрокинула в себя моментом – все-таки от стресса в горле пересохло. Второй пила уже медленнее, не обращая внимания на сидевшего рядом Ромочку.
– А ты не накидаешься? – наконец-то заговорил он.
– У меня, между прочим, все еще стресс.
Зря я это ляпнула. Ромочка тут же поднял брови и выдал лукавую улыбку. О, в отблесках этой светомузыки он действительно походил на дьявола-искусителя. Но хорош, черт, еще как хорош. Только с характером не повезло, причем всей семье.
Откуда-то материализовался Федя, который прервал наши гляделки, спросив:
– Ну что?
Ромочка бросил деньги на барную стойку и кивнул на выход. Я с сожалением сделала последний глоток коктейля и поплелась за этими искателями сестер и приключений.
– Куда мы идем? – спросила я, оглядываясь.
– Ко мне, – ответил Федя. – Раз уж для Тимура наши изыскания уже не тайна, то чего прятаться?
А ведь можно было всего избежать с самого начала, если бы Ромочка не играл в шпиона. Рано или поздно Тимур Оскарович все равно узнал бы о его приезде, например, когда кто-то украл дневник из квартиры. А дальше найти сыночка дело плевое, ведь он приехал за сестрой. В принципе, папа так и поступил – сразу вышел на дом тети Любы. Нет, в первую очередь отправил своих людей на разведку – видимо, взаимно не желал теплых семейных встреч.
И если уж следовать логической цепочке, то я бы не оказалась с Ромочкой на сеновале, покажись он папе в день приезда. А что, пришел бы и сказал: «Папуль, я тут сестру потерял, она должна была к тебе зайти. Что она хотела?»
Так, ладно, что-то меня уносит в фантазии. Время вспять не повернуть, так что имеем в итоге то, что имеем.
Поглощенная своими мыслями, я не заметила, как мы оказались у подъезда новенького дома. Видимо, контрабандисты хорошо зарабатывают, если могут позволить себе квартиры в новостройках, ведь вряд ли бы с богатыми родителями Федя подался в такое дело.
Квартира оказалась двухкомнатной и красиво обустроенной. Интересно, это у контрабандистов такой вкус? Возможно, если им приходится иметь дело с разными древними и искусно созданными штуками. Хотя на самом деле черт знает, как у них в бизнесе все устроено. Может, Федя никогда и не видел волшебных ламп или колец.
– Хороший дизайнер поработал, – кивнул Ромочка, и все сразу стало на свои места.
Вот оно как, а я уже нафантазировала. Что-то меня прямо после путешествия по вентиляции и разговора с Тимуром Оскаровичем не отпускает.
– Пойдемте на кухню. Поесть ничего особо нет, только если пара консервов.
Ромочка по-хозяйски залез в холодильник, в шкафчики и кивнул.
– Я приготовлю что-нибудь, а ты пока рассказывай.
Это уже относилось ко мне, но я запротестовала:
– Ну уж нет, я хочу в душ, переодеться и выпить кофе.
– Твоя сумка в коридоре, – махнул рукой Федя. – Ванная – первая дверь.
Кажется, Ромочка собирался что-то возразить, но в итоге промолчал. Слава богу, надеюсь, за сегодня ему препирательств с папой хватило, так что на мне мастерство сарказма оттачивать не станет. Или пусть на Феде попрактикуется, а я слишком устала.
Смыла я с себя, кажется, килограмма три вентиляционной пыли и канализационной грязи, а в уставшем мозгу все всплывал вопрос: «И как ты, Вика, на это подписалась вообще?»
Только вот ответ я так и не нашла. Надев тунику и намотав на голову полотенце, я вернулась на кухню, и приглушенные голоса Феди и Ромочки тут же утихли.
– Опять секреты? – прищурилась я.
– Что ты, милашка-монашка, мы просто тебя обсуждали.
Придурки! Именно так я и хотела выразиться, но плюнула. А что взять с ненормальных? Тут такие дела творятся, а они, как типичные мужики, о женщинах. Пусть говорят – мне-то что?
Главное, что Ромочка успел что-то приготовить из найденных у Феди консервов и заморозки. Даже заботливо сделал кофе и подал чашку. Но всю заботу я опять списала на желание получить информацию.
Сделав глоток, я начала говорить:
– Тимур Оскарович застал Ксению за изучением своей записной книжки. Он считает, что ее заинтересовала страница с информацией о грузе из Турции. Там был перечень того, что везут, цены и прочее. Но папа твой считает, что нужна была Ксении определенная вещица.
Я снова вернулась к кофе, и удивительно, но поторопил меня не Ромочка, а Федя:
– Ну, Вика, что это?
– Кольцо царя Соломона, –
