— И мысли не было, — ровный спокойный голос злил его еще больше.
— Я никогда не брошу Валентину, — буквально рычал он, ощетинившись, скалясь.
— Мне это не нужно, — по венам разлилось умиротворение, словно выпила стопку водки.
— Тогда, — он, кажется, вдохнул весь кислород в комнате, потому как голова резко закружилась, стоило двум жестким руками сжать мои лицо в своих ладонях, — что же тебе надо от меня, Каролина?
У меня не было ответа… Что-то не дало мне перешагнуть через распахнутые ворота, покинуть чету Орловых. Нечто, что до сих пор не удавалось разгадать.
— Меня волнует только счастье и достаток моей семьи, — в этом заключалась правда, ее я произнесла, как на духу.
Отрицательно качнув головой, Владимир прищурился. Он пытался расколоть меня, узнать скрытые мотивы и все грязные тайны. Большие пальцы грубо, но нежно играли с припухшими губами, иногда проникая немного внутрь, касаясь зубов. Я чувствовала мягкость подушечки, один лишь раз позволила тронуть ее кончиком языка и тут же зажмурилась.
— Мне ничего не нужно, Владимир. — пожала плечами я, устало закрывая глаза. — Выгоды лично для меня просто нет.
Он молчал, но злился. Негодовал, но не отпускал меня. Затем резко отшагнул назад, отворачиваясь спиной и засовывая руки в карманы, жестко отмахнулся:
— У тебя десять минут, чтобы переодеться. Поедем в клинику. Хочу удостовериться в твоем здоровье.
Клиника
В шикарной палате с видом на парк я провела ровно пять дней. Никогда ранее мне не удавалось пройти столь тщательное обследование. Владимир словно поставил цель главному врачу удостовериться, что последствия поведения его сына не настолько глубоки.
— Хм-м… Интересно, — мужчина задумчиво поджал губы, удивленно надевая очки, свисающие на шее, и с прищуром разглядывая результаты моих анализов. — Я бы даже сказал: неожиданно!
Сидя на крохотном неуютном стуле, я резко вернулась в реальность и испуганно напряглась:
— Что там?
— Каролина, — выученная за годы работы дежурная улыбка стала мне ответом. — А пойдемте-ка на УЗИ? Вы ведь там еще не были, судя по медицинской карте.
Нервно закивав, я проследовала за стариком в соседний кабинет и проследила, как тот шепнул нечто доктору.
— Пожалуй, — женщина вежливо махнула на кушетку, — начнем с гинекологии. Вы проходили когда-то нечто подобное?
Переминаясь с ноги на ногу, я не стала признавать факт того, что впервые в жизни даже сдавала анализ крови. Родители не особо заботились о моем самочувствии, чудом доктору удалось обнаружить лишь недостаток витаминов. И сейчас, впервые в жизни лежа на подстилке с раздвинутыми ногами, готова была сгореть от стыда, не зная, куда деть собственные глаза.
— Ясно, — кивнула та серьезно, зачем-то выключая аппарат, будто ничего более делать не планировала. Принтер в конце кабинета заработал, поспешно отправившись к нему, женщина добавила: — У меня для вас хорошие новости, Каролина.
— Я ничем не болею? — вырвалась нервная шутка из губ.
— Тут смотря как посмотреть, — поддержала мой уровень юмора врач, положив на колени снимок, стоило сесть и надеть обратно джинсы. — Вот, дорогая. Любуйтесь. Это ваше!
Задумчиво покрутив «черный квадрат» Малевича с маленьким кружочком в самом центре, испуганно посмотрела на брюнетку, воскликнув:
— Господи! Это опухоль?! Я умираю?
Та поперхнулась смехом, с трудом удержав серьезное выражение лица. Ее голос звучал более чем уверенно и доброжелательно, когда она взорвала мой и без того рухнувший мир:
— Вы беременны. Срок приблизительно пять-шесть недель. Поздравляю вас и вашего мужа!
Зашедший в комнату главврач уловил главную суть разговора, многозначительно кивнув.
— Так я и думал, — а после поспешно вышел, прихлопнув за собой дверь.
Комната вокруг отдалялась, после снова приближаясь. Свист в ушах смешался с гулом от зашкаливающего пульса. Дрожащей рукой я накрыла живот, пытаясь сделать вдох. Резко подорвавшись с места, я рванула за главным врачом больницы сломя голову, буквально крича вслед:
— Подождите! Могу я с вами переговорить? Это срочно!
Дверь в кабинет была захлопнута, я постучала в нее пару раз и нетерпеливо вошла внутрь, застав конец разговора:
— …да-да, беременна. Поздравляю вас, Владимир Витальевич, скоро вы станете дедушкой.
Сердце упало в пятки от шока, страх пеленой встал перед глазами. Колени подкосились, тело начало медленно оседать по стенке вниз. Ища опоры, я задела стоящий рядом цветок в горшке, он с грохотом разбился об каменный пол. Старик резко одернулся, кинувшись ко мне.
— Каролина! Как вы? Сколько пальцев показываю? Вы слышите меня? — врач принялся измерять пульс, до меня доходили крики по ту сторону трубку, их перебил елейных голос старика: — Вам не о чем переживать. Я уверен, это гормоны, потому как анализы в полном порядке! Разве что авитаминоз… — новый рык, знакомый мне до дрожи. Даже сейчас волосы на теле встали дыбом, хоть злость была обращена и не ко мне. — Я понял вас, конечно-конечно…
Вечером, после витаминной капельницы, я решила прогуляться в местный кафетерий, где при входе возвышался огромный шкаф с бесплатными книгами. Знакомый голос резанул по ушам, заставляя замереть в проходе, спрятавшись за широкой аркой.
— Миленький мой, хорошенький, сладенький мальчик, — Валентина крепко обнимала Марка, словно грудного ребенка, усыпая его лицо поцелуями. Физиономии парня увидеть не удалось, он сидел ко мне спиной, но его рука была в З-Д гипсе, а рядом стояли костыли. Сидящий ко мне лицом Владимир безучастно смотрел в окно, он казался мертвенно-бледным и задумчивым. Тем временем Валентина продолжала усыпать сына комплиментами: — Дорогой, разве может этот прекрасный мальчик руку поднять на девочку? Конечно нет! Эта Каролина врет все, наговаривает, а ты только и рад слушать эту чушь.
— Нет, — кратко отрезал мужчина,
