Вот только не помогло. Нельзя было вот так просто взять и поверить в то, что человек, которого ты считал погибшим, жив. Более того: все это время не давал о себе знать по каким-то личным, эгоистичным причинам. А ведь Михаил ее действительно искал. Но даже деньги и нынешние связи не помогли ему в этом.
Но узнать о том, что Катерина попросту сбежала, оставив родных, близких и друзей теряться в догадках, было словно болезненным ударом под дых. Конечно, Катерина не могла знать о том, что произошло после ее исчезновения. О той боли и отчаянии, что испытал Михаил. О том, какую несравнимо огромную цену ему пришлось заплатить за ее свободу.
— Она поступила так, как считала нужным, — сказал Михаил вслух. Так просто, словно рассуждал о просмотренном фильме, а не о собственной жизни. — Возможно, мне даже стоит благодарить ее за это.
— Благодарить?!
Маша снова охнула, не веря в то, что не ослышалась.
— Именно, — кивнул Михаил и горько усмехнулся. — Именно ее бегство дало мне тот жизненный пинок, который вынес меня на новый уровень. Заставил покинуть северную глушь и стать тем, кого ты видишь перед собой сейчас.
Он рассказал о своем переезде. О годах, потраченных на учебу и дело всей жизни. Об удачных идеях и бизнесе. И только об одном умолчал.
О том, что именно после сообщения Катерины решил жениться. И о роли отца Маши во всей этой старой истории. Михаил искренне надеялся, что она не заподозрит этого, ей будет слишком больно.
— Катерина поступило подло, — призналась Маша, нахмурив тонкие бровки. — Это было бесчестно с ее стороны, поступить так. Она должна была рассказать правду. Хотя бы тебе ведь…
— Тщ-щ-щ… — попросил Михаил, — не хочу портить сегодняшний день разговорами о Катерине. Вообще не хочу вспоминать о прошлом. Лучше…
Он нарочно сделал паузу и, склонив голову к плечу, наблюдал за Машей. Слегка провоцировал ее. Заигрывал, как сказал бы Майкл — любитель подобных фокусов.
— Что? — переспросила она.
От изумления ее глаза стали огромными на по-детски кукольном личике. Они блестели так, что Михаилу захотелось утонуть в их прозрачной глубине.
— Как насчет того, чтобы пройти на небольшую кухню и приготовить совместно пойманный улов?
В этот миг резкий порыв ветра сорвал с Маши бейсболку. И непременно унес бы ее далеко в море, если бы Михаил не поймал ее и не вернул на «законное» место.
— Отличая идея, — призналась Маша слегка смущенно. — Только…
— Что?
Настала очередь Михаила переспрашивать.
— Я не очень люблю чистить рыбу, — призналась Маша и смешно наморщила носик.
Кончик которого Михаилу тотчас захотелось поцеловать.
— Не беда, я сам справлюсь с этим, — произнёс он и предложил Маше опереться на его локоть. Так, словно они находились не на палубе рыбацкого судна, а на королевском балу. — А ты пока расскажешь мне что-нибудь о себе. Идет?
Глава 38
Мария
Это что-то немыслимое! Михаила словно подменили этим вечером. Вернее, вернули того самого Михаила, каким он был прежде. Ему так шла улыбка, а шрамы, оставленные на лице жутким пожаром, стали совершенно незаметными.
Впрочем, я и прежде не замечала их.
Этот вечер на борту рыбацкой лодки сблизил нас. Даже живя в доме у Михаила, я не получала от него столько внимания. Наверное, оттого, что он был сердит на меня из-за подмены. Или на себя за то, что не просчитал собственный план до мелочей. Наверное, если бы ему вновь пришлось «выписывать» невесту из глухой провинции, он бы непременно уточнил ее имя.
С другой стороны, я так и не увидела того письма, что прислал Михаил моему отцу. Я даже допускаю предательскую мысль, что Михаилу было все равно, на ком жениться. Но увидев меня — слишком молодую, плохо одетую, не модную — он решил отказаться от идеи о скорой свадьбе. Точнее, от свадьбы вообще.
Но теперь я точно знала причину, которая толкнула Михаила на такой, казалось бы, сумасшедший поступок.
Катерина!
Я даже не сомневалась, что именно ее появление натолкнуло Михаила на мысль о создании собственной семьи. Будучи уже не Родиным, а Девилом, одним из богатейших людей Майами, мужчина моей мечты так и не избавился от прошлого. Оно тяготило его, это было слишком заметно. Теперь я лучше понимала его и не держала зла. Если бы мне пришлось пережить то, что пришлось пережить Михаилу, я бы наверняка сломалась. Сошла с ума от горя, обиды, страха и чувства несправедливости. Представить только: сначала он потерял девушку, которую любил до безумия. Потом его обвинили в ее исчезновении и возможной смерти. От Михаила и его матери отвернулись все соседи, и мой отец приложил к этому руку. Он считал парня слишком дерзким, своенравным, словом, таким, каким не должен быть, по его мнению, настоящий христианин.
Михаил выдержал и это.
А после пожар, который унес от него единственного родного человека — его мать. Я почти не помню, как выглядела тетя Глафира, но точно знаю, как сильно она любила сына. Как сильно он ее любил. Между ними была такая близость, такие доверительные отношения, что мы с Лизой часто мечтали быть ее детьми.
— Катерина поступило подло, — призналась я в сердцах. — Это было бесчестно с ее стороны, поступить так. Она должна была рассказать правду. Хотя бы тебе, ведь…
Он прервал меня — но так мягко, что я не могла на него сердиться. Все верно, к чему вспоминать прошлое, если впереди еще целое и непременно счастливое будущее. На последнее я очень надеялась.
Особенно когда Михаил предложил приготовить пойманную рыбу и накормить меня своим фирменным блюдом.
— Настала моя очередь отомстить тебе за вкусный завтрак, — сообщил он, провожая меня на кухню.
Я держала его под руку и не верила собственному счастью. Сколько у меня в мечтах рисовались подобные сценки. Где мы вместе, улыбаемся друг другу и шутим. Но прежде все розовые мечты разбивались о серый гранит реальности.
Теперь же все происходящее казалось прекрасным сном. Я даже подавила нестерпимое желание потереть глаза или ущипнуть себя.
— Мстить? — переспросила немного удивленно.
— Именно, — согласился Михаил. — Твои оладьи с черничным вареньем все равно, что приворотное зелье. Попробуешь раз, и захочешь снова и снова.
После этих слов я твердо уверовала, что сплю. Разве мог Михаил так резко изменить свое отношение ко мне? С чего бы вдруг? Это утро мы начинали как начальник, решивший поощрить отличившегося сотрудника, и подчиненная. А сейчас…
В его словах прозвучал некий намек. На то, что он мог бы каждое утро наслаждаться приготовленным мной завтраком.
Или это лишь мои выдумки?
Я помолчала, не решившись отпустить в ответ какое-нибудь замечание.
Пока Михаил чистил и жарил рыбу на огромной сковороде, добавив лимонный сок и розмарин, я нарезала салат из свежих овощей, благоразумно запасенных капитаном. Мы с Михаилом оживленно болтали — если не как пара, то как хорошие знакомые и добрые друзья.
И все бы было прекрасно, просто великолепно. Если не одно но…
Судно все сильнее покачивало и кренило из стороны в сторону. И мой желудок реагировал на это самым неподходящим способом. Я старалась глубоко дышать и не дать дурноте испортить такую ночь. Но все попытки оказались напрасными.
— Что с тобой? — спросил Михаил, рассматривая мое лицо. — Ты выглядишь бледной.
— Я всегда такая. Разве ты забыл, что пригласил на борт девушку с севера?
Попытка пошутить повалилась. Едва успев договорить, я почувствовала новый приступ дурноты и, схватив со стола ветку розмарина, вдохнула его терпкий аромат.
Помогло, но ненадолго.
— Кажется, у тебя приступ морской болезни, — сообщил Михаил и вздохнул. — Наверное, ужин придется отложить. А еще сказать капитану, чтобы направил лодку к берегу.
— Нет! — выкрикнула я, бледнея сильнее. — Только не это, пожалуйста, не надо портить такой вечер. Со мною все хорошо, правда.
