Выдавила из себя улыбку и, заметив колебания Михаила, стала расставлять тарелки. Так, словно ничего плохого не случилось. Ну и что с того, что голова кружится, а тошнота подступает к горлу. Это ведь сущий пустяк по сравнению с исполнением заветной мечты. Даже если судно перевернет вверх дном, я все равно проведу это вечер с Михаилом — и точка!
Глава 39
Михаил
Да у нее же настоящая морская болезнь! Михаил осознал это, заметив бледность Маши и ее подрагивающие руки. Хоть она и пыталась показать, что все в порядке, выходило у нее не слишком хорошо. Наверное, потому, что она совсем не умела притворяться.
— Ты уверена? — спросил он, готовый отказаться от вечерних посиделок. В конце концов здоровье Маши куда важнее, чем приготовленный ужин. — Может быть, все же стоит принять лекарство от тошноты? Кажется, я видел нечто подобное в аптечке капитана.
— Нет, не уходи, — попросила Маша умоляющим тоном и добавила: — Пожалуйста.
Он не смог отказать ей.
А она искренне делала вид, что восхищена приготовленной рыбой и честно пыталась ее есть. С трудом проглотив кусочек, она запила его большим глотком вина и закашлялась. Потерла горло.
— Сделала слишком большой глоток, — призналась с улыбкой.
— Тебе нехорошо, — возразил Михаил. — Пожалуйста, не говори, что это не так. Не надо притворяться.
— Но ты так старался, — сказала она, едва не плача.
И снова закашлялась.
— Обещаю, что приготовлю ужин еще раз. Но на этот раз на суше. А сейчас будь хорошей малышкой: прими лекарство и позволь мне поговорить с капитаном.
Разыгравшаяся непогода Михаилу не нравилась. Конечно, лодка была достаточно крепкой и надежной, но рисковать он не хотел. Тем более здоровьем Маши. Он-то собирался устроить ей ужин при свечах, угостить приготовленным уловом. А ее тошнило от одного вида его стряпни, притом буквально.
— Капитан! — крикнул Михаил, выйдя на палубу. — Снимаемся с якоря и направляемся к берегу. Срочно!
— Что-то случилось? — забеспокоился Джим.
— Мы, вроде, договаривались, что продолжим рыбалку на рассвете, — напомнил Барет. — Не обращайте внимания на легкую непогоду, это скоро пройдет.
Михаил плевать хотел на непогоду. Он мог вынести хоть шторм, хоть бурю. Но Маша не заслужила такое испытание. Как истинная северянка, никогда не бывавшая в открытом море, она тяжело переносила качку.
— У Маши обнаружилась морская болезнь, — сообщил Михаил, грозно глянув на хмурое небо. — Так что к черту рыбалку, возвращаемся!
Джим отправился заводить двигатели, но не возвращался довольно долго. Его отец пошел проведать сына и… тоже пропал.
Михаилу пришлось пойти разведать, в чем дело.
А все оказалось до банального просто: сломались моторы. Притом оба: основной и запасной. Ко всему прочему, возникли проблемы с радио. Связаться с береговой охраной удалось лишь с десятого раза.
А в это время, словно издеваясь, хлынул ливень. Ветер рвал паруса лодки и одежду людей.
— Слишком много совпадений! — рассердился Михаил. — Вы обещали полный комфорт и безопасность. Так какого черта сейчас происходит?
— Сам не пойму, — развел руками капитан Барет. — Мы проверяли моторы, прежде чем отплыть. Да и ухудшения погоды не ожидалось.
Михаилу стало казаться, что над ними навис злой рок. Особенно после того, как береговая охрана приказала оставаться в бухте и не выходить в открытый океан до утра. Помощь также обещали прислать утром.
— Жаль, здесь кругом голые скалы, — заметил Джим, осматриваясь по сторонам. — Иначе можно было поиграть в робинзонов.
Михаилу подобная идея не понравилась. Совсем не такого окончания вечера он ожидал. Да и сам Джим утратил оптимистичный настрой, особенно после того, как обнаружил течь в днище.
— Это точно провокация! — заявил капитан. — Мы всегда проверяем лодку перед отплытием. Чтобы образовалась такая пробоина, нужно было сильно постараться.
— Кто-то сделал это преднамеренно, — добавил Джим. — О рифы так невозможно разбиться. Тут работали инструментами.
— Наверное, кто-то «постарался» в тот момент, когда мы ездили за снастями, — поделился капитан размышлениями. — Но кому и зачем это нужно, я ума не приложу. От нас клиенты всегда уходили довольными. Если только…
Отец и сын разом посмотрели на Михаила. Он лишь нахмурился сильнее и, перебрав в уме всех тех, кто мог желать ему если не смерти, то неприятностей, не пришел к однозначному выводу. Конкуренты не стали бы действовать так нелепо, нашли бы более подходящий способ. Так что личность злопыхателя пока осталась неразгаданной.
В итоге вместо романтического ужина Михаил занялся заделыванием пробоины. Высадиться на скалы он не решился: там Маше было бы еще хуже, чем в каюте. Тогда бы она заработала не только расстройство желудка, но и воспаление легких.
— Бесовщина какая-то!.. — не сдержался он. — Такое ощущение, будто нас прокляли.
Он никогда не был суеверен, но в этот миг почему-то вспомнил отца Ираклия. Не его ли молитвами наслано несчастье?
Все то время, пока мужчины занимались работой, Маша не покидала кухни. Она хоть и приняла лекарство, все равно чувствовала себя неважно. Меряя шагами пространство помещения, она напоминала запертую в клетке тигрицу. Один раз попыталась выйти на палубу, но Михаил отправил ее обратно.
Когда же он вошел в кухню, то застал Марию разгуливающей туда-сюда. Она выглядела бледной, испуганной и дрожащей. Но в то же время такой сильной, что одним своим взглядом могла остановить ненастье.
— Тебе бы стоило отправиться спать, — сказал Михаил, стягивая дождевик.
Вода стекала с него и расплывалась лужей по полу. Волосы Михаила промокли, а лицо было покрыто каплями. Но он словно и не замечал этого.
— Не могу спать, когда вокруг творится такое, — призналась Маша. Обняла себя руками и растерла предплечья.
Михаил понимающе кивнул. Достал из шкафа теплый плед и укутал Машу.
— Ты тоже замерз, ― сказала она, обнимая его и укрывая пледом. — К тому же промок.
Когда ее руки обвили его талию, он почувствовал такой прилив жара, что моментально согрелся. Кажется, ненастье принесло ему долгожданное счастье. Безмерное и почти совсем позабытое чувство.
Глава 40
Мария
Ну почему именно в этот момент, когда мы с Михаилом были так близки, должно было случиться подобное? Почему именно сейчас ко мне вернулся приступ дурноты? Настолько сильный, что я не смогла сдержаться.
— Прости… — это все, что я смогла сказать, прежде чем меня начало выворачивать наизнанку.
Мечты и надежды разбились вновь. Точнее, утонули в раковине, до которой мне едва удалось добраться.
Тогда и стало понятно: никакая я не Кейт Уинслет — ее не выворачивало наизнанку во время крушения «Титаника». Она легко пережила и качку, и погружение в холодную воду. А я не смогла справиться с приступом дурноты.
Боже, до чего же стыдно!
— Сейчас принесу еще лекарство, — предложил Михаил. — Подожди немного.
— Не стоит, — выдохнула я. — Станет только хуже.
Во мне даже вода не держалась, не то что лекарство. Кажется, я находилась на грани обезвоживания. Вся вода из меня вышла, но сухие спазмы продолжали терзать до самого рассвета.
Все это время Михаил возился со мной, как с собственным ребенком. Стыдно признаться, он даже принес в спальню жестяное ведро. А еще предлагал воды, лекарство, следил, чтобы мне было тепло и уютно.
— Найду того, кто устроил поломку, и убью! — пообещал он в сердцах.
Мне было до того плохо, что я периодически выпадала из реальности. Но эти слова Михаила добрались до моего воспаленного сознания и отозвались тупой болью в висках.
— Поломку? — переспросила я. Поморщилась и задержала дыхание, чтобы сдержать новый прилив дурноты.
