кем.
— Эй, — зову. — Есть кто-нибудь?
— Заткнись, ребенка разбудишь, — шипит из-за угла… Марина Пархоменко.
— Ты зачем меня по голове огрела, дорогуша?
— А зачем ты сюда притащился?
— Поговорить хочу. Воды дай.
Марина фыркает, однако в безобидной просьбе не отказывает и приносит целый кувшин холодной воды.
Пока она ходила, попробовал освободиться — не вышло. Сучка курсы шибари окончила, похоже.
— Я тебя слушаю, — надменно говорит Марина. — Говори, зачем приехал сюда?
От той влюбленной кошки не осталось и следа. Преобразилась чертовка.
— Кирилл — мой сын?
— Да, — поджимает губы.
— Ты поменяла детей в роддоме или это сделали другие люди по твоей указке?
— Не было никакой подмены. Кирилл — мой сын.
— Что ты несешь? — морщусь. — Мы не спали с тобой четыре года!
— Я взяла твою сперму в клинике.
У меня холодеет лицо.
— И что ты с ней сделала? — спрашиваю вкрадчивым голосом.
— Оплодотворила свою яйцеклетку.
Больная сука!
— Ты не была беременной.
— Нет, конечно, моя сестра меня выручила. Побыла инкубатором, — насмешливо говорит женщина.
— Почему ты так пренебрежительно отзываешься о своей родной сестре? — не перестаю удивляться.
Обычно на людях Марина демонстрировала любовь к младшей сестре.
— Потому что она чмошница, — выплевывает ядовито. — Всю жизнь под мою дудку пляшет. Делает, что велю.
— Что конкретно ты ей велела? — спрашиваю не своим голосом.
Сдается мне, я разговариваю сейчас с сумасшедшей! Как я раньше не замечал этого?? Как? Она отлично играла роль влюбленной дуры! А сейчас показала свое истинное лицо.
— Ой, да много всего, — кокетливо улыбается эта ненормальная. — Тебе горяченькие подробности нужны?
Шумно сглатываю. Что она заставляла делать сестру?
— Она исполняла любые мои прихоти, — рассказывает, широко улыбаясь. — Однажды я проснулась с настроением посмотреть живой тройной секс. Двое крупных мужчин на одну хрупкую двадцатилетнюю девочку. Они чуть не разорвали её, — хихикает.
Сжимаю кулаки. Она не видит мои руки, они находятся у меня за спиной. Я зол так, что один рывок — и порву нахрен путы!
Как можно поступать так со своей родной сестрой? Почему Алла молчала?
Мое сердце бешено колотится. Я жажду мести. А эта сука сидит и измывается надо мной.
Марина берет в руки нож и подходит ко мне вплотную. Ее глаза лихорадочно блестят.
— Эй, ты чего задумала? — беспокоюсь.
Но вместо ответа она разрезает спереди мои трусы…
Регина
— Алла, послушай, когда мы убедимся, что с Климом всё хорошо, мы поедем в полицию, — говорю убедительным тоном. — Ты напишешь заявление на Марину.
— Она меня сживет со свету, — передергивает плечами девушка.
— Ничего она тебе не сделает, сидя за решеткой. Мы тебя защитим!
Андрей, наконец, поменял колесо, и мы выехали из города.
Меня мучает нехорошее предчувствие. Я несколько раз звонила мужу, но он не отвечает. Значит, не имеет возможности. Сидит в плену у Марины??
Очень страшно. Как в каком-то дурном сне. Еще и дождь некстати начался, словно чиня нам препятствия.
— Регина, всё будет хорошо, — замечая моё состояние, говорит Андрей. — С Климом ничего не случится.
Мне кажется, или он тоже переживает за брата?
Если всё закончится удачно, я их обязательно помирю.
Не если! А все обязательно будет хорошо. Какой смысл стерве убивать Клима? Нет, она просто его запугивает. Мстит за то, что он отказался от неё.
Подъезжаем к нужному дому, и я радуюсь тому, что в окнах горит свет, а на улице стоит машина моего мужа. Что происходит за этими окнами, одному Богу известно. Но греет мысль, что преступники обычно «работают» в темноте.
— Я не выйду из машины, — испуганно говорит Алла. — Здесь вас подожду.
Да, застращала ее маньячка-сестренка. Ей понадобится хороший психолог.
Андрей толкает калитку, и она поддается. Не заперто.
Стучим в дверь, чтобы громко заявить о своем появлении.
— Марина, открывай. Мы вызвали полицию, — блефует Андрей.
Надо было и вправду вызвать работников правопорядка. Нам есть, что рассказать об этой женщине.
Дверь поддается, и Андрей знаком показывает мне оставаться на месте. Но моё сердечко рвется к мужу, которого я ни за что обругала.
Иду следом за Миловановым, прячась за его широкую спину. Даже если она вооружена, она не потянет нас двоих.
— Марина? Клим?
Обходим весь дома, но безрезультатно.
— Может, здесь есть подвал? — подаю идею.
Довольно быстро находим подпольное хранилище консервации, но внутри никого нет.
— Баня? Сарай? — продолжаю сыпать версиями. — Не могли же они испариться!
— Скорее всего, они уехали.
— Куда? Господи, — прикладываю руки к горящим щекам. — Куда она могла его повезти?
— Тачка Клима брошена. Значит, она его похитила.
— Неужели она убьет его? — озвучиваю страшную мысль.
Во мне нарастает безумная паника, все надежды на лучший исход таят. Андрей подбадривает меня, как умеет, но получается плохо.
— Куда Марина могла повезти Клима? — спрашивает Аллу Андрей.
— В больницу.
— Думаешь, он ранен?! — ахаю.
— Нет. Я же вам говорила, что Кирюшка болен. Ему нужно переливание крови. Скорее всего, Марина заставила Клима стать донором…
— Своему сыну! — добавляю горячечно. — Клима не нужно заставлять. Он последнее отдаст ради ребенка. Даже свою жизнь.
— Едем в больницу, — кивает Андрей.
Возвращаемся в город. И начинаем поиски с первой городской, как самой популярной больницы.
— В детское отделение, — командую.
В этот раз Алла идет вместе с нами. Если она желает сестре зла, то за судьбу Кирилла переживает. Еще бы! Ведь она носила его в своей утробе.
Пока Андрей расспрашивает дежурную, я обессилено валюсь на кушетку и звоню няне.
Полина Георгиевна отвечает уже с первого гудка и шепчет встревоженным голосом: «Возвращайтесь скорее, Регина Сергеевна».
* * *
Клим
— Ну и зачем ты это сделала? — спрашиваю с ядовитой усмешкой. — Давно не видела мой член? Соскучилась?
— Твой член меня больше не интересует, — отрубает Марина. — И я с радостью тебе бы его отрезала.
Чертова дура.
— Но ты умрешь от потери крови. А твоя кровь мне очень нужна. То есть не мне, а моему сыну!
— Нашему.
— Кирилл мой! Ты не при делах.
— Ага, а зачем тогда сперму мою воровала? Кстати, жене вы специально влили материал Андрея, чтобы посеять раздор в нашей семье?
— Чистая случайность. На банках были лишь номера.
— Милованов оказывается мой брат.
— Поздравляю, — отвечает безэмоционально.
А раньше она изображала живейший интерес к любым событиям в моей жизни. Даже к поминкам. Ах, актриса!
— Слушай, Марин, развяжи меня.
— Вот еще!
— Я отдам своему сыну все, что нужно. Без принуждения.
— Я тебе не верю, ты хочешь меня убить.
— Зачем? — кривлюсь. — Чтобы сесть в тюрьму? Нет уж, дорогая, я собираюсь жить на воле, со своей
