Домик оказался очень чистым и уютном, хотя мелковатым для трех амбалов. Чувствовала себя в ловушке. Три медведя и девочка Нина. И если с Максом можно было ужиться, то со вторым…
Посмотрела в окно напротив и ужаснулась. Два желтых глаза! Господи!
― Правильно, бойся, врачиха, а то за жопу ухватит, ― язвительным тоном произнес Паша, и недовольно хмыкнул.
― Придурок, ― прошипела я, а Макс закрыл шторку на окне.
― Не обращай внимания. Успокойся. Паш, вали покури в коридоре.
Тот лишь бросил на меня косой взгляд и громко хлопнув дверью, вышел в предбанник.
― Он всегда такой нервный? ― уточнила я, понимая, что этот псих может меня и грохнуть.
― Бывает у него. Я поговорю с ним.
― Да уж, поговори. Слушай, а что с вашим Гришей? Кто его так?
― Боевая пуля. Лишних вопросов не задавай.
― Странно, я лечу, а причину знать не должна.
― Мы тебе хорошо заплатим, не переживай. Главное, молись, чтобы Гриша выжил.
― Да все хорошо будет с вашим Гришей.
― Ты я погляжу профи.
― Э, ― я застыла, и виноватым взглядом посмотрела на Максима, ― нет, вообще‐то. Это моя первая операция.
― Ты же парамедик.
― Ну так, не хирург ведь. Я оказываю первую медицинскую помощь.
― Тогда как?
― Как, как! Повезло вам, но не повезло мне. Я в интернатуре сейчас. Окончила хирургический.
― Ну вот, а говоришь не медик.
― Я практикуюсь. Кстати, не знаешь, где сейчас мой телефон, что‐то я совсем растерянная стала.
― Твоя сумка с личными вещами вон там, на вешалке, ― показал рукой в сторону выхода, а я хмыкнула.
И вправду рассеянная.
Прошла к сумке, и достала мобильный. Пара пропущенных и сообщение от Андрея. Ему что надо?
«Сказали, ты выбежала как ошпаренная из больницы. Что случилось?»
Ясно, любопытство.
Отыскала в записной книжке номер Виктории Семеновны, а потом бросила взгляд на время. Десять часов. Эх, ладно, была ни была. А предупредить стоит.
Только хотела нажать на кнопку вызова, как экран телефона накрыла мужская рука.
― Кому звонить собралась? ― Макс заглянул мне в глаза.
― Я… Виктории Семеновне. Дело в том, что у нас на завтра стоит операция, и я должна была присутствовать на ней. Мне нужно сообщить, что меня не будет.
― Звони, ― кивнул он, убирая руку с телефона, а в следующую секунда к моему боку прижал острый наконечник, ― скажешь хоть слово о том, где ты и что с тобой, я сразу же тебя прирежу.
― Мда уж, а я думала, ты умнее того идиота.
― Давай, не томи, врачиха.
Я вздохнула и нажав кнопку, приложила телефон к уху. Гудок, второй, третий. Думала, Леонидова уже не ответит, но ошиблась. В трубке послышался сонный вздох.
― Нина? Что‐то случилось?
― Виктория Семеновна, простите, что разбудила. Я не просто так звоню.
― Да когда уж ты, девочка, просто так звонила.
― Простите, я хотела сказать, что не смогу присутствовать завтра на операции.
― Что‐то случилось? Говорят, ты убежала сегодня сама не своя.
― Ааа, да, мне нехорошо стало. Я слегла с температурой. Простыла я, Виктория Семеновна.
― Ох, милая, может помощь нужна?
― Нет‐нет, ― и для пущей убедительности я закашляла в трубку, ― простите. Нет, я справлюсь. Лекарства у меня всегда под рукой.
― Хорошо. Выздоравливай, дорогая. Завтра позвоню вечером, узнать, как твое самочувствие.
― Спасибо. Спокойной ночи.
― И тебе, девочка.
Я отключилась, и выдохнув, зло посмотрела на Максима.
Ненавижу врать.
― Молодец. Иди за стол, сейчас жрать будем.
― Грубиян.
Нужно отдать должное Максу, он действительно постарался и приготовил для нас яичницу с сосисками, открыл какие‐то консервы рыбные и овощные, а еще наградил меня десертом. Бисквит из упаковки.
― Чтобы мозги лучше работали, ― пояснил он, присаживаясь рядом со мной.
Паша больше не трогал меня. Сидел с другой стороны стола и молча ел. Такой расклад мне нравился больше всего.
Однако, вкусный ужин получился, чего я абсолютно не ожидала, учитывая условия и местность. Я даже вызвалась помыть посуду, хотя и не должна была этого делать, ведь находилась здесь против своей воли. Но лучше так, чем загонять мысли в ненужную степь.
― Врачиха, ― услышала я, когда домыла последнюю чашку и отставила ее в сушилку.
Кстати, на кухне, как и в единственной комнате этого дома было уютно и очень даже обустроено. Пусть и безо многих удобств, но жить можно. Особенно летом.
― Что?
― Гриша очнулся. Зовет тебя.
И вот тут мой покой покинул меня. Внутренности будто липкими щупальцами обхватили, а сердце в волнении заколотилось в бешенной скорости, ударяясь о грудную клетку и грозясь вырваться наружу.
― Зачем?
― Босс не обсуждает свои приказы. Бросай тряпку и иди.
Да уж, хочешь не хочешь, спрашивать тебя никто не станет.
Я, вытерев руки, попыталась успокоиться, но все было тщетно. Ладно, чего уж скрывать, не убьет же он меня? Верно?
Я вошла комнату, и почувствовала, как от одного хмурого, но пронзающего взгляда внизу живота потяжелело, и мне захотелось скрыться вон за той занавеской.
― Значит, это ты врачиха?
Глава 2
― Меня Нина зовут. А вас, я так понимаю, Гриша.
― Сядь на кушетку, ― прохрипел он, сам устраиваясь спиной на подушках, но лежал практически на боку, из‐за раны.
Господи, кто его создал таким красивым? Разве это законно?
Я сглотнула вязкую слюну, и кивнув, присела на кушетку. Странное чувство, словно я перед начальством сижу и оправдываюсь за то, что не смогла спасти пострадавшего. А ведь я здесь нахожусь не по своей воле, и передо мной вовсе не начальник и даже не глав врач. Да уж, представить не могла, что когда‐то окажусь в подобной ситуации. Складывается впечатление, что я попала в кино.
― Ты нервничаешь.
― Вы за этим меня позвали?
― Тебя ничего не смущает в данной ситуации?
А отвечать на вопросы он не умеет. Не удивительно. Бандит же.
― Смущает только то, что я здесь нахожусь против своей воли.
― Ну прости, малышка. Так надо. Иначе я могу сдохнуть.
― Мне какое до вас дело? Вы бандит, включайте мозг и решайте свои проблемы сами!
― Ты слишком дерзкая для своего положения. Может попросить Пашу заклеить тебе рот?
― Теперь понятно, почему Павел такой ублюдок. Вы поручаете ему грязные делишки.
― Не заговаривайся, Нина! Ну и имя…
― Можно подумать у вас лучше, ― обиженно произнесла я, отвернувшись. ― И вообще, какого хрена вы разговариваете? На вас что, все как на собаке?
― Как на верблюде. Ты скажи, сколько мне здесь валяться?
― Сколько угодно. Хоть сгниете, мне все равно, ― я врала, я не была такой жестокой, но любезничать с наглым напыщенным бандитом я не желала.
― А теперь серьезное.
Он что, не поверил?
― Две недели отлежаться надо.
― Это много.
― Ваше право, ― взмахнула руками и поднялась с кушетки. ― Если вы верблюд, попросите своих амбалов, пусть отвезут меня домой. Я устала.
― Вернулась на место.
Я закатила глаза и зло выдохнула. Как же меня напрягает такой тон.
― Я повторять не люблю.
― Может в виде исключения?
― Тебе нравится, когда с тобой грубо обращаются?
Очень нравится. Убить готова.
― Мне нужно домой. Хотя бы для того, чтобы вещи взять. Я не могу все это время ходить в одном и том же. Или вы хотите, чтобы от меня воняло? Кстати, я надеюсь у вас душ хотя бы имеется? Или тоже на улице?
― Баня. Подойдет?
― Просто замечательно. Подобного треша я еще не видела.
― Вот и отлично. Я скажу Паше, чтобы отвез тебя в город. Но только попробуй где‐то что‐то пискнуть…
― Убьете?
― Я подумаю, что с тобой сделать.
― Я поеду в город только с Максом. Паша ваш идиот нервный, не хочу даже рядом находиться. И вообще, у вас случайно нет еще одного дома рядом, чтобы я не пересекалась с идиотами?
― Ты слишком смелая для данной ситуации.
