― Это правда, врачиха?
― Правда, ― кивнула я, ― он предложил мне потрахаться. Я для чего здесь? Чтобы из меня шлюху делали? Знаете что? А развлекайтесь здесь сами! С меня хватит! ― я схватила свой пуховик и сунула ноги в сапоги. Мне нужно найти сумку и валить, иначе это дело добром не кончится.
― Ты куда намылилась?
― Ай… куда надо! Достали!
Я хлопнула дверью и выбежала из дома под удивленный взгляд Максима. Только вот странно, что он не стал меня останавливать. Ну еще бы! Команды «фас» не давали.
Осмотревшись, я махнула рукой на все, и побежала в сторону леса. А к черту, здесь все равно куда не глянь сплошной лес. Сейчас до трассы доберусь и гори оно все огнем.
Так я думала до тех пор, пока на улице не стало темнеть. Конечности продрогли, в желудке пусто, и кажется, горло начало болеть…
Господи, не дай мне умереть вот так жалко…
― АААААААА, ― заорала я на весь лес, услышав позади себя дикий рев. ― Какого черта он не спит зимой???
Глава 3
Гриша.
Где эту дуру черти носят?
Я прикурил уже седьмую сигарету злясь на врачиху и ее дебильное поведение. Как можно было уйти в лес, да еще одной? Среди зимы!
Черт! Затянулся и выдохнул, поморщившись от боли в спине. Сука, проклятый Мигрецкий, чтоб ты сдох падла. Я же до тебя еще доберусь, и волосы на голове повыщипываю пинцетом для пущей радости. Сученыш думал меня надурить и оставить без моей доли, только не учел, что такое еще никому не удавалось сделать. И я не прощаю тех, кто меня предал. Я убиваю. С особым наслаждением. И в этот раз будет так же. Правда ту пулю, что он всадил мне в спину, я забыть тоже не смогу, и обязательно верну ему монетой пожестче.
Снова поморщившись, бросил взгляд в сторону заката. Небо красное, к изменениям погоды. Бля, в приметы еще ударюсь. Да с такой ненормальной во что угодно можно поверить. Только бы приключений на жопу не нашла, идиотка.
Докурив сигарету, потушил ее в железной ржавой банке и снова посмотрел в сторону леса. Хотя, тут куда не глянь один сплошной лес, но я видела куда именно убежала врачиха. А вот будет ли так легко ее найти? Это вряд ли. По крайней мере, ребята уже битый час ищут ее, а на улице совсем скоро стемнеет.
Вдалеке послышался вой волка. Я чертыхнулся, и подкурил восьмую сигарету, когда увидел, как из глубины леса выходит Макс неся на руках врачиху, а следом за ними Паша.
Допрыгалась-таки.
Как раз скурил сигарету, когда они зашли во двор. Кажется, Макс на грани того, чтобы грохнуться.
Открыл им входную дверь, и смотрел на девчонку, которая лежала на руках брата без сознания. Задушить готов.
― На кровать мою ложи, ― приказал я, скидывая валенки и следуя за Максом.
Он послушно уложил врачиху на кровать и принялся растирать ее руки.
― Выйдете! ― рявкнул я, собираясь сам помочь этой дуре.
― Гриша, может…
― Я сказал, выйдите!
Брат послушно кивнул и бросив взгляд на Пашу, они вместе вышли из комнаты.
Я прошел к девчонке. Стянул с нее пуховик, отбросил в сторону промокшие сапоги и замер. А че дальше? Мне‐то ее раздеть надо, но где гарантия, что она потом не вколет мне убойную дозу мышьяка? С такой станется. Да похер. Я ее сам задушу за такое поведение.
Расстегнул кардиган, стянул легкий свитер, футболку, джинсы с колготами и оставил ее лежать в одном белье. Ледяная вся.
Осмотрелся. Штанов сухих я точно не найду, а вот кофта и моя сойдет. Сорвал со стула вязанную теплую кофту и надел на полоумную. Затем забрал с кушетки плед, укутал ее ноги, а сверху накинул одеяло. Так должно стать лучше. Господи, только бы не заболела! Мало того, что я понятия не имел, как возиться с девушками, так еще… ответственности мне не хватало за врачиху, которая тут находится не по своей воли.
Тяжело вздохнул, снова морщась от боли.
Надо мужикам сказать, чтобы накачегарили сильнее. Отогреть нужно, красавицу.
Слава Богу дышит, и то хорошо.
― Паша, печку не прекращайте топить.
― Гриш, она не помрет? ― спросил Макс, с тревогой глядя в сторону комнаты.
― Будем надеяться. Жрать приготовь чего‐нибудь. Курица у тебя есть? Ей бы бульона по пробуждению.
― Сделаю все.
― Завтра утром, Паша, отправляйся в город.
― Зачем?
Я бросила на него удивленный взгляд и устало выдохнул.
― Домой. В офисе будешь работать.
― Из‐за нее ссылаешь? Не велика честь?
Его тон мне не понравился. Я прищурился, и приблизившись к своему подчиненному, схватил его за ворот свитера и резко прижал к стене.
― Ты меня будешь учить, что делать? Ты ее изнасиловать хотел.
― Да я пальцем ее не тронул! ― заорал он, вызывая во мне дикое желание стукнуть его головой о стену.
― Трахаться предлагал? Нож доставал, запугивал? Так, о чем речь тогда, Паша? С каких пор мои люди стали насильниками над женщинами?
― Да не собирался я ее насиловать! ― снова закричал он, и я сразу же его отпустил.
Не хочу руки марать. Поверю на первый раз.
― Если еще кто подумает напугать ее, уволю к чертям. Врачиха лечить должна, а не сама болеть. Паша, завтра в город. Макс, ты тоже поедешь, как раз отвезешь его. И еще пару дел поручу. Потом вернешься.
― Хорошо, брат.
― Приготовь бульон, и чай теплый. Не горячий.
Бросил последний взгляд на Пашу, и вернулся в комнату.
Идиот! Я ненавидел мудаков, что брали женщину силой, а то, что Паша пытался припугнуть врачиху, уже вызывало подозрения. Что было бы, если бы я не вмешался? Он сделал бы то, что планировал? Да кем бы я себя после этого чувствовал? Взяли девочку, чтобы вылечить меня, а сами изуродовали ей жизнь? Я бы Пашу на куски порезал, и рука не дрогнула.
― Ммм, ― услышал стоны Нины, и присел рядом с ней на край кровати.
Просыпайся, дуреха, просыпайся.
Я достал ее руку из‐под одеяла и понял, что девушка начала согреваться. И на этом спасибо.
― Где я? ― прохрипела она, слегка пошевелив пальцами.
― Не бойся, ты еще на земле. И если бы хоть немного включала мозги, могла быть и в полном здравии.
― Что со мной произошло? Я пить хочу.
― Сейчас.
Я вышел на кухню, когда Макс протянул мне кружку с теплым чаем.
― Я еще лимончику туда кинул. Ей не помешает.
Кивнул и прошел обратно в комнату.
― Приподнимись на подушках…
― Черт, ты же с раной. Ой, простите…
― Успокойся, тебе сейчас в разы хуже. Ты же дурная, поперлась в лес полураздетая.
Поправил подушку и помог ей улечься повыше. Она устало вздохнула и посмотрела на меня грустным взглядом.
― Держи кружку. Чай теплый, не обожжешься.
Врачиха кивнула и сразу же прижала кружку к губам. Сделала несколько больших глотков.
― Простите, что доставила вам неудобства.
― Похер. Главное не болей. Я отвечать за тебя не хочу.
― А что, так неприятна, что…
― Я в тюрьму не хочу. Дура! Ты мне здесь для помощи, а не для того, чтобы сама страдала. Если еще кто к тебе полезет с угрозами и приставания, сообщи мне. Я таких людей со скалы обычно сбрасываю.
― Что? ― она в удивлении округлила ротик, на который я тут же залип взглядом.
Черт!
― Пей чай и спи! ― рявкнул я, поднимаясь с кровати. ― И желательно лицом к стене.
― Не поняла.
Я бросил на нее негодующий взгляд и мысленно выругавшись, вышел из комнаты.
Вроде не молокососка, а тупая. Ну да ладно, это поправимо.
Нина.
Утром я проснулась с диким ознобом и болью в горле. Ну что же, просто прекрасно! Это то, о чем я мечтала, находясь вдали от города среди трех незнакомых мне мужиков.
Господи, час от часу не легче.
Разлепив глаза, поняла, что на улице уже день, а в комнате нет Гриши. Укутавшись в одеяло, поднялась с кровати и только сделала шаг, как с грохотом завалилась на пол. Черт возьми, что такое?
Со стороны входа послышался шорох, и я, подняв глаза заметила у двери раненого.
― Ты чего шумишь, болезная?
