я жалею о третьем размере. Будь у меня единица, я бы сейчас не так сильно нервничала.
Глубокий вдох. Спокойно, Алена. В конце концов, это всего лишь интервью. Ну и что с того, что первое в твоей жизни? Ну и что с того, что с молодым министром, который рассматривает тебя, как хищник?
Ты должна сделать свою работу.
Уверенно ступаю по советскому паркету. Звук моих шпилек режет идеальную тишину кабинета. Я дохожу до министра и сажусь на один из стульев. Никольский опускается на второй напротив.
Я действую машинально. Достаю диктофон, включаю его и кладу на стол, придвинув к министру. Сумку вешаю на стул. Айфон ставлю на авиарежим, чтобы Костя не беспокоил своими истеричными сообщениями и звонками, открываю заметки с составленными в такси вопросами и наконец‑то возвращаю внимание министру. Почему‑то я останавливаюсь взглядом на его правой ладони и делаю про себя отметку, что на безымянном пальце отсутствует кольцо.
Хотя зачем мне эта информация?
У него вид, будто он потешается надо мной. Левый уголок губ слегка приподнят в снисходительной улыбке, в глазах читается: «Кто ты, девочка?». Но я дала себе установку не реагировать на его провокационные взгляды. Более того, я иду ва‑банк и закидываю ногу на ногу, оголяя их еще больше.
Министр явно этого не ожидал, потому что его брови взлетают вверх. Но он быстро спохватывается и наконец‑то состраивает серьезное выражение лица.
— Почему был отправлен в отставку министр Федор Савельев? — уверенно спрашиваю.
— Этот вопрос вам следует адресовать тому, кто отправляет в отставки министров. Вам ведь известно, кто это делает? — произносит снисходительным тоном.
Министров назначает и увольняет президент. На стене за спиной Никольского как раз висит его портрет. Вряд ли Ярослав Викторович успел его так быстро сюда повесить, значит, остался в наследство от Савельева. Здесь вообще все от Савельева: нафталиновое и до тошноты прокуренное.
Я не верю, что молодой Ярослав захочет работать в такой обстановке. Наверняка затеит ремонт. Надо будет потом отследить тендер на сайте госзакупок. Неплохой может получиться материал с заголовком «Новый министр делает себе ремонт за *** миллионов бюджетных рублей».
— Где вы раньше работали? — следующий вопрос из моего списка узнать хоть что‑то о его прошлом.
— В министерстве финансов. Вы, когда ехали на интервью, не погуглили меня разве?
Да он издевается. В интернете о нем минимум информации, даже фотографии нет. Я понимаю, что мои вопросы очень тупые, но они направлены на то, чтобы узнать, кто он вообще такой и откуда взялся.
Никольский начинает зевать, прикрывая рот ладонью. Демонстративно так. Мол, «твои вопросы очень скучные, девочка». Меня это задевает.
— Главная задача министерства экономики — обеспечивать экономический рост, — строго цежу. — Но последние несколько лет с этим были большие проблемы. Экономика в лучшем случае растет темпами 1‑2 %. Как вы планируете обеспечить стране темпы роста хотя бы выше 3 %? Или мы так и будем топтаться на одном месте?
— Ну наконец‑то я слышу от вас вопрос по существу, Алена. Вы правы, сейчас ситуацию в российской экономике, скорее, можно назвать застоем. Хотя еще лет пять назад мы спокойно росли темпами по 4‑5 %. Но тогда и инфляция была существенно выше. А сейчас мы хотим и темпы роста ВВП высокие, и инфляцию низкую. Одно с другим очень сложно вместе сочетается.
Он не ответил на мой вопрос. Сидит улыбается в ожидании следующего.
— Так вы будете пытаться ускорить экономический рост или нет? — спрашиваю более конкретно.
— Безусловно.
— Каким образом? Какая у вас будет программа? Какие реформы?
Министр явно не ожидал от меня такого напора. Выкуси, сволочь!
Я тебе не стриптизерша, а деловой журналист!
Никольский уже не лыбится. Опять начинает блуждать взглядом по открытым частям моего тела.
И вдруг я догадываюсь, что он специально это делает, чтобы смутить меня. Думает, раз мне 20 лет, я буду стесняться? Черта с два!
Специально откидываю назад свои длинные темные волосы, открывая его взору шею, ключицы и грудную клетку. Ну и вырез на третьем размере, само собой.
В венах закипает злость. Меня бесит, что все полгода, которые я работаю в газете, пятидесятилетние чиновники смотрят на меня, как на маленькую глупую девочку, которая ничего не понимает. Этому не 50, а смотрит на меня так же.
— Так вы будете предлагать правительству реформы или нет, Ярослав Викторович?
— Да, конечно, — наконец‑то поднимает взгляд к моим глазам. — Мы будем готовить план действий по повышению темпов роста экономики. Но пока преждевременно говорить, какие меры войдут в документ.
— У вашего предшественника тоже был план действий, но он провалился, — констатирую. — Как вы думаете, почему?
— Я не буду комментировать работу Федора Владимировича Савельева. Это было бы некорректно с моей стороны. Я лишь скажу, что Федор Владимирович безусловный профессионал и очень много сделал на своей должности.
Ага, конечно. Безусловный профессионал, которого ни с того ни с сего вышвырнули за дверь и поставили тебя на его место.
Ты очень не прост, Ярослав, и я обязательно тебя разгадаю.
Глава 3
Наша беседа наконец‑то переходит в деловое русло. Министр больше не пялится ни на мои ноги, на на мое декольте. Его глаза на уровне моего лица и ниже не спускаются. Мне нравится, как он сейчас разговаривает со мной: как с деловым партнером, как с контрагентом, а не девочкой‑малолеткой, которая ничего не понимает.
Вот только вопрос за вопросом Никольский уклоняется от прямых ответов. С одной стороны, я могу понять: его только назначили, и ему еще нечего сказать. Но с другой, для чего тогда было организовывать интервью? Однако учитывая, что вокруг его назначения очень много тайн, то я все равно порву завтра информационное пространство. А конкуренты в других газетах захлебнутся от зависти.
Когда мы уже близимся к концу, неожиданно дверь кабинета распахивается без стука. Я машинально оглядываюсь и вижу девушку в деловом костюме кремового цвета. Она явно не ожидала обнаружить здесь кого‑то еще, кроме Ярослава Викторовича, поэтому на секунду замирает,
