тихо сходя с ума, обкусывая губы до крови, ломая ногти, горюя по тому, чего никогда не было.
2
Укладываю сына спать и мечтаю остаться наедине со своими мыслями, но Артём совершенно никуда не торопится. Обычное дело, управление фирмой отца он передал другому лицу, сам же был крупным инвестором и работой себя не слишком-то обременял. Иногда, правда, закапывался в бумажках, в каких-то немыслимых графиках и отчётах, зависал в мобильном и тихо матерился себе под нос, если акции падали ниже, чем он рассчитывал, что случалось крайне редко. Артём умеет просчитывать на двадцать шагов вперёд и имеет процент от прибыли практически во всех крупных фирмах города, в том числе в фирме Тимура. Частный самолёт вполне может себе позволить, хотя наличием кругленьких сумм на банковских счетах никогда не кичился, одевался скромно и не брезговал оставаться в моей тесной однушке, но напрягало другое. Турция и внезапность предложения.
Об отпуске мы никогда даже не заговаривали, предполагалось, что оба не сильно-то и напрягаемся, а та таинственная встреча не шла из головы.
— Может, подстричься? — говорю вслух задумчиво. — Каре или вообще, пикси. Ромка мне все волосы и без того выдрал.
Артём слабо хрюкает и пожимает плечами:
— Если хочешь. Но поклёп на сына не засчитан в качестве аргумента: у тебя роскошные волосы и ты прекрасно об этом знаешь.
Тимуру тоже нравились. Заводился с пол оборота, едва я распускала пучок.
— Вот прямо сейчас и пойду! — решительно поднимаюсь, а он округляет глаза.
— Серьёзно?
— Почему нет? — спрашиваю с вызовом. — Хочу перемен!
— О, это пожалуйста. Можешь начать с переезда ко мне. Кардинальная перемена! У ребёнка отдельная спальня, у нас отдельная спальня, роскошная детская площадка под окнами, через дорогу частные ясли и сад, через два дома — школа. На доме камеры, в подъезде охранник.
Говорит немного нервно и я невольно хмурюсь.
— Есть необходимость в охране и камерах? — спрашиваю осторожно, а он морщится:
— Нет, но когда предосторожность была лишней?
— В последние два года, — я сажусь обратно и спрашиваю в лоб: — Артём, в чём дело?
— Да в том, что сыну год! Год, Ди! А я как папаша выходного дня! Мне уже перед соседями стыдно!
Голос не повышает, но тон заставляет напрячься. Про тему беседы я уже и молчу.
«Моему сыну, — поправляю мысленно, — моему сыну год и два месяца».
Пытаюсь вспомнить, как вообще начались эти отношения. Ах, ну да, я хотела забыться и решила, что его объятия — выход. Это не выход, это вход. И дверь за мной захлопнулась вместе с той, через которую он вошёл.
— Живу на два дома! В одном из которых для меня нет места, причём, буквально. Я вожу своё барахло в сумке в багажнике, которую ты ни разу не предложила разобрать. Не освободила мне полку, хотя бы часть, хотя бы угол. Я тебя люблю, Ди, ты знаешь, но всему есть предел. Ты либо переезжаешь ко мне на этой же неделе, либо переезжает только Рома.
У меня буквально отпадает челюсть, а глаза вылезают из орбит. Нервно смеюсь и спрашиваю:
— Ничего не перепутал? Он тебе даже не родной.
— Спасибо, что в очередной раз ткнула носом, — хмыкает с горечью и поднимается. — Я записан, как отец, помнишь? Куча бумаг подтверждают этот факт и ты не найдёшь ни одной независимой лаборатории чтобы доказать обратное. В городе нет независимых лабораторий, Ди. Нет порядочных судей и не продажных юристов. Ни одного. Я устал ходить вокруг да около, ты либо не понимаешь намёков, либо старательно их игнорируешь. Ребёнку нужен отец. Точка.
— А мать? — хмыкаю тихо.
— На твоё усмотрение, — отвечает ворчливо, — сделай пикси, может это хоть немного тебя раскачает и ты наконец-то осознаешь, что не нужна ему ровно на столько, на сколько мне — все остальные женщины. У тебя три дня на сборы.
Он суёт ноги в кроссовки, заминая задники, и выходит, осторожно прикрыв за собой дверь. Уверена, если бы сын не спал, шваркнул бы так, что опять вылетела штукатурка из шва между плитами.
— Какого хрена сейчас произошло? — спрашиваю у стены напротив и всерьёз жду ответ.
Беру телефон и звоню маме.
— Да, милая, — отвечает ласково, — Ромочка спит?
— Спит, здоров, сыт и с чистой жопой, — рапортую на автопилоте, — хотя, последнее не факт. Не суть. Можешь приехать? У меня дело.
— Что случилось? Ты в порядке? — тут же тревога в голосе, а мои глаза медленно начинают закатываться.
— У меня что, не может быть личных дел? — ворчу недовольно.
— Ну… — мямлит в ответ, а я понимаю, что такими темпами я далеко не уеду.
— Да я на стрижку записалась, а у Тёмы дела!
— Так бы сразу и сказала! — фыркает мама. — Сначала нервы поднимет, а потом объясняет…
Терпеливо дослушала её бормотания, с трудом дождалась, пока она приедет, вышла и заторопилась к магазину, возле которого произошла встреча, после которой Артём сорвался с цепи. Я должна понять, что происходит. Про охрану он не просто так сказал.
Встала на том месте, где стоял он, и начала крутиться вокруг своей оси. Камера есть на магазине, но вряд ли она захватает участок в пяти метрах от входа. Если вообще работает… а вот на доме напротив имеется, аккурат под подвалом, где расположился местный интернет-провайдер. У них там сервера, оборудование, к
