прямо сегодня отбивать собрался.
От души хлопнул дверью.
Дурак.
Вернулся за стол и нажал кнопку вызова помощницы.
— Дарья Сергеевна? У Максима в универе новая преподаватель. На днях, как я понял, устроилась. Узнайте по ней, что там, как. Информацию к вечеру жду.
Эмма
Следующим утром услышала будильник вовремя, и даже позавтракать времени хватило. Проехала на маршрутке несколько остановок до универа.
И, набрав в грудь воздуха, прошла в открытые ворота.
Стоянка забита дорогими машинами. Тепло, и студенты тусят на улице, двинулась к крыльцу и вздохнула.
Я ведь точно такой же была.
Любимой папиной дочкой, которой покупали всё по первому требованию, стоило лишь пальцем ткнуть.
И папа, словно волшебник, бежал исполнять желания.
А потом я влюбилась. Уже на пятом курсе. Он перевелся к нам из филиала, спортсмен и умница, окруженный поклонницами — он сразу обратил внимание на меня.
Казалось, это у нас с первого взгляда и до старости, в богатстве и бедности.
Казалось.
Бедность его не привлекала, зато богатство моего отца очень даже.
Это случилось перед сессией. Я приехала к нему в общагу и выклянчила у вахтерши ключи от его комнаты, сюрприз хотела сделать.
Не вышло.
Он ввалился в комнату в обнимку с рыжей одногруппницей, они обо мне говорили, пока я стояла за шторой.
Что ему сейчас главное жениться на мне. И чтобы мой папа взял зятя в свой бизнес. А через годик-другой он заработает на собственное жилье.
И они с этой рыжей стервой, наконец, будут вместе.
Сил не хватило выйти из укрытия и пройти к двери, и вот я стояла и слушала. Как он ее трахает на старой продавленной кровати.
Как потом сессию сдавала — не помню, те недели прошли в тумане сплошном. Сразу, едва получила диплом — легла в клинику.
Они долго меня лечили. Но врачам ведь не объяснить, что таблетки тут не спасут, мне бы время назад уметь поворачивать.
И не быть такой доверчивой идиоткой.
А потом жила у родственников заграницей. Перестала краситься и покупать красивые вещи, в настоящую мышь превратилась, синий чулок.
Все это время я пряталась. Но не от него, от себя. Почти придумала ему оправдание, так легче гораздо — когда оно есть.
Оно правду прикрывает, ту самую, неприятную — сама по себе ты ничего не стоишь, тебя любят за деньги отца, Эмма.
Сейчас я заново могу все начать. В новом городе. Сама.
И никаких больше мужчин.
Ни за что и никогда.
— Эмма Эдуардовна!
Обернулась на окрик.
И сильнее сжала в пальцах ремешок сумки. Захотелось подняться скорее на крыльцо и сбежать. Но на парковке полно преподавателей, и вот потеха для них будет смотреть, как новая училка улепетывает от студента.
— Доброе утро, Максим, — поздоровалась, когда парень поравнялся со мной.
С утра он сияет, словно солнце, на щеках и подбородке щетина — она делает его старше. Через плечо перекинут спортивный рюкзак, на пальце брелок с ключами от дорогой тачки.
— Я пропустил вчера, когда вы ушли, — он шагнул к крыльцу, вместе со мной поднялся по ступенькам. — Хотел до дома подвезти. А то вдруг. Кто-то будет преследовать.
— Максим, давай забудем про тот случай, — прошла в холл, когда парень открыл для меня дверь.
— Как забудем? — он усмехнулся. — Может, я впервые в жизни влюбился, Эмма Эдуардовна.
— Может, не будем говорить глупости? — отрезала.
— Моя любовь — не глупость.
Остановилась и в раздражении уставилась на него.
Он стоит напротив и улыбается. Зубы белые, крупные, и на щеках ямочки. На макушке пристроились солнечные зеркальные очки. Он в белой рубашке и синем джемпере, натянутом на широких плечах, от него пахнет взрослым мужским парфюмом, и сам он — сгусток тестостерона, он на того парня безумного похож.
После которого я перестала верить мужчинам.
— Максим, у меня сейчас пара, — зажала сумку подмышкой. — Если у тебя вопросы не по программе — то до свидания.
— Вы жестоки, Эмма Эдуардовна.
Двинулась по холлу. И внутренне возмутилась, когда он нагло удержал меня за руку.
— У меня вопросы по программе, — широко улыбнулся парень, когда я обернулась. — Конец года, и я отстающий. Хочу вас нанять в качестве репетитора.
Это такой явный неприкрытый подкат, что с моего языка едва не сорвалась грубость. Я не успела.
Сзади к нему приблизилась студентка в красной кожаной юбке и тонкими руками обвила его талию.
— Макс, пошли покурим.
Он поморщился на это предложение, я выдернула руку.
— До свидания, — повторила и свернула к лестнице.
Достала платок из кармашка пиджака и промокнула влажный лоб.
Все нормально, это лишь первые дни так сложно. Главное — помнить о моего правиле.
Никаких больше мужчин.
Ни за что и никогда.
Артур
— Вон в том шкафу еще коробки стоят, — махнул рукой в сторону неприметной двери-шторы, за которой владелец фирмы хранит основную документацию.
Если верить моему информатору.
Опера послушно сдвинули в сторону дверь. С удовлетворением им кивнул — там они, родные.
В коридоре что-то упало. И в приемную заглянул Максим.
— Шеф, ссори, опоздал. Только пары кончились. Уже начали?
— Как видишь.
— Помощь моя нужна?
— Там в кабинете компьютер и ноутбук.
Максим кинул рюкзак возле стола, махнул рукой, приветствуя опергруппу. У меня за спиной громыхнул недовольный голос.
— Что тут происходит?
А вот и владелец фирмы подтянулся. Замечательно.
Оглянулся. Улыбнулся.
— Спецбюро, — сунул ему под нос раскрытые красные корочки.
— Не понял? — мужик заметил, что в его бумажках вовсю хозяйничают. И позеленел. — По какому праву? Что за бред. Я вас спрашиваю? Поставьте, — он метнулся по приемной, выдернул у оперативника одну из коробок, и бумаги разлетелись по полу. — Какого черта. Зовите главного!
— Я главный, — шагнул ему навстречу. — Успокойтесь. И поставьте на место коробку. Или вас выведут.
— Ты, вообще, знаешь, кто я? — он двинулся на меня.
— Вообще, знаю, — глазами показал ребятам, чтобы были наготове. — У нас ордер.
— Да я твой ордер в жопу тебе засуну, — он швырнул в меня коробку. Сам бросился вперед.
И его, как санитары сумасшедшего, тут же дернули назад.
— Скрутите его и гоните нахер, — отдал приказ и нагнулся,
