я всё ещё продышаться не могу.
Женька кладёт руку мне на голову и треплет волосы. Я отталкиваю его и достаю из телеги следующий пакет, чтобы он мог увезти её на место и забрать монетку. Закрываю багажник и, прислонившись к машине спиной, медленно выдыхаю.
— У тебя странная мать.
Я чуть не подпрыгиваю, когда рядом оказывается Артём. Вместо испачканной рубашки на нём белая футболка.
— Ты… что тут… отвали!
— Ладно, не злись, — усмехается он и протягивает мне пакет.
— Что это?
— Рубашка, — невозмутимо поясняет он. — Ты же хотела, чтобы я её снял.
У меня вырывается нервный смешок. Серьёзно, блин?
— Ладно, — забираю пакет. — Я же пообещала. Как мне её вернуть? Женька знает, как тебя найти?
— Нет. Пиши номер. Как закончишь, спишемся или созвонимся.
Я хмыкаю и лезу в сумку. Артём зависает ненадолго, когда видит, что он у меня кнопочный. С вызовом поднимаю подбородок, мол, а что такого? Парень пожимает плечами и диктует номер.
— Набери.
— Зачем?
— Проверить, правильно ли назвал.
Я жму вызов. Кнопка немного западает, так что приходится надавить посильнее. Наконец, телефон отзывается, и я слышу негромкую мелодию из кармана Артёма.
— Сохрани номер, — добровольно принудительно просит он. — Мало ли что.
— Например? — с вызовом поднимаю подбородок.
— Например я проголодаюсь и захочу лазанью, — усмехается он и разворачивается, бросая через плечо. — До встречи, Марина.
Этот парень псих какой-то. Может в дурку позвонить? Чего у них пациент не в смирительной рубашке погулять вышел? И таскает на плечах всяких дурочек вроде меня.
Выдыхаю только когда он скрывается за припаркованными машинами в соседнем ряду. Смотрю на телефон и вдруг смеюсь.
Интересно, бывает ли ещё более странный способ получить номер телефона? Может безопаснее выбросить его, сломав сим-карту?
Немного подумав, я сохраняю номер с именем «маньяк из магазина».
Когда возвращаются Женька с мамой, я уже спрятала рубашку в свою сумку и спокойно сижу в машине, с закрытыми глазами. Устала — жесть просто, но сама виновата. Не надо было соглашаться ехать с ними в магазин. Осталась бы дома и поспала, так нет. Теперь до работы часа четыре в лучшем случае.
— Марин, ты приготовишь сегодня? — спрашивает мама, падая на сиденье. — Я что-то вообще никакая.
— Нет, — отвечаю, не открывая глаз. — У меня работа сегодня, я хочу поспать.
— И что? У меня тоже, знаешь ли, — мама дёргает плечом. — Вот только мне уже пятый десяток, а тебе двадцать.
Поджимаю губа и открываю глаза.
— А почему Женя не может приготовить?
Брат усмехается. Будто я сказала какую-то невероятную глупость.
— Не дерзи, — хмыкает мама. — У Женечки ещё проект не закончен, верно, сынок?
— Да, — вздыхает тот, поглаживая руль и пристёгиваясь. — Да и, если честно, я не уверен, что меня можно подпускать к плите. Если, конечно, вы не хотите умереть сегодня.
Я закатываю глаза. Как же всё достало.
Конечно я пойду готовить, надеясь на то, что не усну на смене. Маме сложнее, она работает в больнице, там всю ночь на ногах. Мне в круглосуточный цветочный, а там может вообще никто не появиться до рассвета.
Мимо проносятся фонарные столбы, улицы, другие машины. Если так подумать, сегодня самый необычный день в нескончаемой череде однообразия. Я даже не помню, когда со мной случалось что-то интересное, а сегодня вот, попытка похищения и маньяк, который стрельнул телефончик.
Мне не везёт по жизни. Натурально. Я смотрю на людей вокруг, знакомых, друзей и кажется, что жизнь к ним намного благосклоннее, чем ко мне. Кто-то удачно нашёл работу, кому-то повезло в отношениях, третий выиграл в каком-то конкурсе. Я рада за друзей, но злюсь на себя за неудачи. Всегда кажется, что можно было сделать больше, постараться лучше.
Даже с семьёй абзац.
Отец уже очень давно с нами не живёт и общаться не сильно-то спешит. Да и не знаю я, о чём с ним говорить. Пока мы жили все вместе он только и делал, что лежал на диване и смотрел телевизор. Делами моими не интересовался, говорить нам было не о чем.
Брат на своей волне. Он что-то программирует, находя заказы в интернете. Время от времени уходит со своими друзьями не пойми куда играть в приставку и пить. У нас странные отношения, но мы ладим настолько, насколько вообще могут ладить брат и сестра.
Зато, если у меня ломался ноутбук (что, признать честно, случалось с завидной регулярностью), я могла пойти к Женьке и сказать, то у меня лапки. Он ворчит, но помогает.
Медленно выдыхаю.
Интересно, чем сейчас занимается Артём? Пока прятала его рубашку, заметила, что на ней ярлык известного, а значит недешёвого бренда. Интересно, если наша стиралка запортачит её, он стрясёт с меня стоимость? А то, боюсь, мне придётся добровольно сдаться ему в рабство и то не факт, что рассчитаюсь до конца жизни.
Как он вообще пришёл к идее познакомиться со мной? Наглый такой, капец, конечно. Я чуть с ума не сошла, когда он меня на плечо закинул.
Доехав до дома, мы кое-как затаскиваем сумки, и я нагло ухожу в душ, чтобы не заниматься разгрузкой пакетов. Если мне ещё еду готовить на всю семью. Мама ворчит, конечно, но выбора ей я не оставляю.
Закончив, возвращаюсь в комнату и сажусь на кровать, промакивая волосы полотенцем. Взгляд сам собой падает на сумку, из которой я вытаскиваю пакет с рубашкой Артёма. Оглядываюсь на дверь, убеждаюсь, что закрыта.
Вытягиваю её из мешка и расправляю. Комната наполняется приятным ароматом мужского парфюма. Кажется даже, что он сейчас здесь, прямо передо мной. В животе возникает странное ощущение. Я бы не назвала это бабочками, скорее волнением и интересом.
Усмехнувшись, подхожу к зеркалу на дверце шкафа вместе с рубашкой. Прикладываю к себе, пытаясь определить, насколько он крупнее и как мы смотрелись рядом. Мда. Если бы я решила надеть её, то это была бы рубашка-платье. Добавь пояс и можно на вечеринку.
Трясу головой и смотрю на себя. Улыбка соскальзывает с лица.
Какие мне вечеринки? И Артёмы? Я простая девчонка. Может симпатичная, но не более того. Не стоит обманываться тем, что красивый парень, которому я испортила одежду, не просто наорал на меня и назвал неуклюжей идиоткой или кем похуже, а дал возможность всё исправить.
Да, это куда логичнее. Мама всегда говорила знать своё место. И это место у условного корыта, отстирывая пятно. Или на кухне, варить борщи, чтобы, опять же условный муж, был всем доволен. Это
