руках, он стреляет по трем вооруженным мужчинам, которые вбегают сюда, и мгновенно убивает их.
Потом мужчина поворачивается назад ко мне, выражение его лица свирепое.
— Я могу спасти тебя, но ты должна пойти со мной. Быстро. — Он засовывает один пистолет в кобуру под расстегнутой рубашкой и протягивает мне руку.
Знаю, что неразумно идти с незнакомцами — мама всегда говорила мне об этом, — но что-то в этом человеке говорит мне, что я могу ему доверять. С ним я буду в большей безопасности.
В последний раз смотрю на мамино лицо и слегка целую ее в нос. Так же, как она делала со мной, когда говорила, что любит меня.
— Я люблю тебя, мама, — тихо шепчу я.
Затем встаю и беру мужчину за руку.
ДОКТОР ЛИАМ КИНГ
ЧЕТЫРЕ ДНЯ СПУСТЯ
— Зрачки в норме. — Я убираю фонарик в карман, продолжая говорить в свой микро-диктофон. — Пульс на нижней шкале, но в остальном нормальный.
Это может быть нормой для нее, как это часто бывает у тех, кто религиозно относится к своим физическим упражнениям.
Пока проверяю показатели женщины, я размышляю, очнется ли она сегодня. В течение последних двух дней она то приходила, то теряла сознание. Но после первого эпизода это ограничивалось морганием глаз, после чего та закрывала их. Ее тело прошло через стресс, и оно само по себе делает то, что ему нужно, чтобы исцелиться.
Единственное маленькое утешение — ко мне не заходил ни один пациент. Я не знаю, как объяснить появление загадочной женщины, которая привязанная лежит в одной из смотровых комнат.
Как только я откладываю свой стетоскоп в сторону, краем глаза улавливаю движение. Широко раскрытые голубые глаза смотрят на меня, обладая острой осведомленностью, сдобренной настороженностью.
Выключив диктофон, убираю его в карман как раз в тот момент, когда женщина приоткрывает губы, чтобы заговорить.
Ее голос срывается на нескольких слогах.
— Где я?
— Вы в моей клинике, в моем доме.
С небольшой паузой я спрашиваю:
— Хотите воды?
Женщина обводит взглядом комнату. У меня создается впечатление, что она каталогизирует все, что видит, прежде чем вернуть свое внимание ко мне.
— Почему я привязана?
— Потому что вы разволновались, что привело к открытию одной из ваших ран. Это было сделано для вашей безопасности. — Киваю, указывая жестом на ограничители. — Я могу снять их, если вы пообещаете не волноваться.
— Кто вы?
— Доктор Кинг.
— Пожалуйста, снимите их. — Ее руки беспорядочно двигаются против ограничителей. Пульсометр дико пищит.
— Полегче. Я сниму их. Вам нужно быть осторожной, чтобы не усугубить раны. — Я расстегиваю ограничители, пристально рассматривая ее.
Пациенты в таком состоянии могут быть непредсказуемы, а значит, мне нужно быть начеку.
— Где именно я нахожусь?
Бешеные голубые глаза сканируют комнату, пока я снимаю ремень, прикрепленный к смотровому столу. Женщина вращает запястьем, нежно растирая кожу. Уверен, что она замечает небольшие предметы, украшающие стены.
Мои пациенты гордые, и, когда они не могут заплатить мне наличными, продуктами или мясом, они предлагают свое искусство.
В верхней части одной стены висит небольшая, но красивая картина с изображением красного ара. На другой висит уникальная работа, где художник создал плоскую глиняную копию скорпиона, а также еще одна картина с туканами. Несколько скульптур стоят на книжной полке в дальнем углу.
Голос становится еще более резким, и она поспешно добавляет:
— И что случилось со мной?
— Вы находитесь в Панаме. Точнее, в Пунта Бланке, которая находится на побережье Тихого океана. Недалеко от границы с Коста-Рикой. И я надеялся, что Вы сможете рассказать мне о том, что с вами произошло.
Она продолжает оглядывать комнату, ее глаза возвращаются ко мне каждые несколько секунд, отслеживая мои движения.
Через некоторое время я снова предлагаю:
— А теперь, как насчет воды? Я уверен, что у Вас пересохло в горле…
— Вы знаете мое имя?
Каждый мускул в моем теле напрягается.
— Простите?
Ее грудь вздымается, и это движение явно причиняет ей боль, но ее губы упрямо сжимаются.
— Как меня зовут?
В этих голубых глазах теперь горит тревога, страх, в то время как страдание практически сочится из ее голоса.
— Вы… не знаете своего имени? — спрашиваю я медленно, внимательно следя за ее реакцией.
— Нет, — женщина шумно сглатывает, ее глаза наполняются слезами. — Я ничего не помню.
Блядь.
Я подкатываю свой стул поближе и сажусь рядом с ней. И, глядя на нее, пытаюсь понять, полностью ли она честна.
С годами я научился быть подозрительным, особенно живя в более густых, отдаленных джунглях, граничащих с побережьем.
— Ну, что я могу Вам сказать, — небрежно переплетаю пальцы, — Вы не беременны, у Вас стоит внутриматочная спираль для контроля рождаемости, и анализ, который я провел, показал, что у Вас нет никаких заболеваний, передающихся половым путем. У Вас также первая группа крови, а рентген показал несколько переломов костей — как ранее полученных, так и текущих. Два Ваших ребра с правой стороны показали текущие переломы, вероятно, полученные во время Вашего… несчастного случая.
Я делаю паузу в поисках хоть малейших признаков понимания, но ничего не получаю. Ничего, кроме того, что вижу, как выражение ее лица меняется от ужаса.
— Я извлек две пули из Вашего плеча и еще две из бока возле бедра. Вы также получили серьезное ножевое ранение. Рентген показал, что недавно Вы ломали указательный палец на левой руке. Он уже зажил.
Женщина смотрит на свою руку, которая теперь слегка дрожит, как будто у нее выросла собственная голова. Я не утруждаю себя информированием ее о других костях в ее теле, которые указывают на предыдущие переломы.
Сломанное левое запястье.
Перелом у основания правого локтя.
Переломы большинства мелких костей правой стопы.
Сломанный нос.
Сломанная челюсть.
Выпрямив пальцы, она шевелит ими, прежде чем встречается глазами с моими. В ее голосе сквозит нотка паники.
— Я должна помнить что-то подобное, не так ли?
Я снова вглядываюсь в ее черты в поисках признаков обмана, но ничего не нахожу.
Я имею дело с женщиной, у которой тяжелый случай амнезии.
Сукин сын.
Она
«Панама».
«Я в Панаме».
«Пунта Бланка».
Я прокручиваю это в голове, надеясь на что-то — на узнавание или хоть какой-то намек на воспоминание о том, что я была здесь раньше или планировала визит.
Ничего. Абсолютно ничего.
Стены, выкрашенные в безвкусный белый цвет, несколько сертификатов в рамках, подтверждающих лицензию доктора Кинга на медицинскую практику. Почти все
