Как, оказывается, легко разбить счастье. И как это больно.
— С тобой остаться? — тихо спрашивает Лерка.
— Езжай домой. Спасибо за поддержку. Что-то я жутко устала. Прямо с ног валюсь.
Подруга понимающе кивает, обнимает меня и напутствует:
— Держись. Ежели чего — звони. Я тут же примчусь.
Закрываю за подругой дверь. Оставляю ключ в замке, чтобы нельзя было открыть. Сама сажусь на кровать и смотрю в одну точку перед собой.
Вот и все. У меня больше нет семьи.
Никакой. Ни своей, ни родительской.
Затем меня окутывает такая жуткая усталость, что я сама не замечаю, как заваливаюсь на бок и также в одежде, как и была, засыпаю сном без сновидений. Сном, после которого усталость не проходит, а боль не затихает.
Раздается звонок в дверь.
Спросонья я не сразу понимаю, что происходит. А тем временем к звонку добавился стук в дверь и неразборчивый голос.
Сажусь в кровати, протираю глаза. Бросаю взгляд на телефон. Время близится к полуночи.
97 пропущенных вызовов от Руслана.
Натыкаюсь на чемодан и сразу все вспоминаю. Боль новой волной накатывает на меня.
Этот подонок еще смеет звонить!
Стук в дверь не прекращается.
Звонки тоже.
Не буду открывать.
На очередном звонке снимаю трубку, надеясь, что после разговора прекратит безобразничать и уйдет к своей шмаре.
— Юля! Юляша! Где ты? Что с тобой? Я не могу попасть домой. Ты дома? Любимая, у меня едва сердце не оторвалось. С тобой все в порядке? — валится на меня тонна вопросов с липовыми переживаниями.
Стуки и звонки прекращаются.
— Руслан, — говорю спокойно, — иди туда, откуда пришел.
— Юля, любимая! Я домой пришел.
Меня коробит от его «любимая».
— Не смей меня так называть! — отзываюсь строгим тоном.
— Что произошло, милая моя?
— Что произошло? Ты еще спрашиваешь? — взрываюсь, — да я тебя знать не хочу после этого! Как ты вообще смеешь мне что-либо говорить. Катись туда, откуда пришел!
— Дорогая, любимая, я по работе был. Малыш, …
Но я бросаю трубку.
Знаю его работу. Стоять, далеко не отъехав от собственного дома, и обниматься с какой-то шмарей. Фу! Даже противно.
Руслан принимается дальше стучать и кричать.
— Юля! Юля! Открой!
В какой-то момент все затихает. Неужели ушел?
Спать я после не могу. Настолько разозлена, что весь сон как рукой снимает вместе с усталостью. Во мне шкварит адреналин.
Вытряхиваю из чемодана все содержимое. Все свои вещички. И принимаюсь вдохновенно собирать вещички Руслана. При чем крайне разборчиво.
Не кладу ту одежду, которую покупала сама. В итоге у него собирается достаточно скудный материал, состоящий из футболки, купленной им на каком-то отдыхе, и пара носков, которые я собиралась выбросить по причине изношенности. Как раз случай представился.
Затем кладу записку в одно из отделений чемодана: «Трусы пусть тебе купит любовница»
Затем, немного подумав, пишу вторую записку, его любовнице: «Трусы он любит в горошек. Борщ не есть»
И приписываю ниже: жена Руслана.
Про горошек это я прикололась. Пусть повеселятся. Он терпеть горошек не может. Будет забавно.
Выставляю чемодан в общий холл и снова закрываю дверь на замок.
Возвращаюсь в спальню. На прикроватной тумбочке лежит приготовленный тест на беременность.
Надежда давно рухнула, но привычка — дело сильное.
Что-то мною движет. Хватаю тест и иду опять же по привычке его делать. Ожидаю увидеть стандарт. Одну полосочку.
У меня определено тестозависимость. Каждый месяц мне просто необходимо сделать тест.
Кладу на тумбочку, а пока решаю сделать чай, дожидаясь стандартного для себя результата.
Наливаю себе чай в кружку и собираюсь выбросить использованный тест, который…
О боже! Я глазам своим не верю!
Глава 4
Две полоски?
Протираю свои глаза.
Полоски не исчезают.
Может, тест бракованный?
Определенно, бракованный.
Точно бракованный!
Сажусь на стул и вглядываюсь в заветные полосочки, словно боясь, что они исчезнут, не помахав мне ручкой.
Надо сфотографировать, чтобы на память остались, что могут быть. Вижу впервые! Когда еще мне попадется бракованный тест!
Где-то у меня еще тесты лежали. Я закупила сразу на целый год вперед.
Подхожу к тумбочке, открываю ящик, беру новый тест и повторяю процедуру.
В этот раз не свожу глаз с тест-полоски.
Она окрашивается в розовый цвет на некоторые мгновение, а затем будто высыхая, белеет, оставляя окрашенные … две полосочки.
Снова две?
Может, это партия бракованная?
Сверяю обе упаковки. Вроде нет.
Не успокаиваюсь и использую еще два теста. И они все с двумя полосками!
Неужели это свершилось?!
Не верю собственным глазам.
До меня доходит понимание происходящего, после чего я как бешеная скачу по комнате.
Но вовремя очухиваюсь. Мне не нужны лишние встряски.
Теперь немного переживаю, не навредила ли я малышу.
Кладу ладонь на еще плоский живот.
— Маленький мой, как же мама тебя ждала! — ласково проговариваю, улыбаясь.
Мама… Какое это замечательное слово. Неужели и меня скоро маленький человечек будет называть мамой? Как же это чудесно и прекрасно.
Мне теперь ничто не способно испортить настроение.
В дверь раздается стук, затем звонок.
Подхожу на цыпочках и заглядываю в глазок.
За дверью маячит все тот же Руслан.
Он выглядит помятым и потрепанным. К его облику превосходно подошли бы уставшие красные глаза. Надеюсь, они у него такие.
— Юля! — вибрирует дверь от смачного стука, — Юля! Я вернулся!
Вернулся он!
Кривлю губами. Разворачиваюсь к недопитому чаю.
— Юля, если ты не откроешь дверь, спилю ее к чертовой матери! — грозится он.
Но меня его угрозы не останавливают. Продолжаю свой путь, поглаживая свой драгоценный животик.
Жду не дождусь, когда он подрастет, и я буду ощущать пинки изнутри. Интересно, каково это?
И тут раздается звук болгарки, которая подозрительно соприкасается с моей входной дверью.
Что это?
Слышу звук распила. О нет! Он ломает дверь! Он действительно распиливает дверь!
В панике осматриваю помещение. На кровати валяется целая куча коробочек из-под теста. Сгребаю все в одну охапку и запихиваю в пакет.
Нет, все же мысль вернуться была моей ошибкой. Лерка была права, когда говорила, что Руслан не уйдет сам и меня не отпустит. Эгоист мерзкий!
Достаю второй чемодан. Кидаю в него пакет с тестами. Этому предателю не стоит знать о моем состоянии.
Сверху пакет закидываю собственными вещами, которые уже побывали в другом чемодане.
Звук болгарки усиливается. Дверь с грохотом падает, оставляя голым проем в стене.
Руслан бросается предмет своего распила и, жестоко наступая на нашу дверь, мчится ко мне.
— Не подходи! — выставляю перед собой руку.
— Юленька, я всю ночь не спал. Что произошло, любимая? Объясни, пожалуйста, — у него и правда глаза покрасневшие.
— Объясни? — кричу, напрочь забывая о своем положении, — по-твоему это норма?
— Что норма, любимая? — делает шаг ко мне.
— Не смей подходить! Твои вещи тебя ждут за пределами квартиры. Я тебе чемодан собрала. Уходи из моей квартиры! Уходи из моей жизни! Ты предатель! Никогда тебе этого не прощу!
— Что ты не простишь, любимая? — его глаза смотрят на меня с беспокойством.
Какой притворщик! Аж противно становится.
От возмущения едва не давлюсь вдыхаемым воздухом.
— Я не позволю мне изменять! Не позволю, слышишь?
— Юля, малыш… — протягивает ко мне свои поганые руки этот мерзкий предатель.
Отпрыгиваю от него к окну.
— Не смей приближаться!
— Малыш, ты о чем? — притворно ласково начинает мне лапшу на уши вешать, — давай поговорим спокойно. Я не понимаю, что происходит.
— Руслан, я поверить не могу, что тот мужчина, которого я так сильно любила, предал меня. Зачем ты так со мной? Неужели тебе было плохо? Как ты мог мне изменить? И давно ты изменяешь? Давно ты из меня делаешь дуру?
