— Юля, ты бредишь…
Но это уже чересчур! Это уже ни в какие ворота не лезет!
— Уходи, Руслан. Я не останусь жить с предателем. Ты даже признаться не можешь … или не хочешь.
— Юля, в чем признаться?
— Я вчера все видела. Ты вчера обнимался с какой-то овцой недалеко от нашего дома.
— Юля! Ты о чем? Что ты выдумываешь?
— Выдумываю?! Тебе даже твоя любовница написала о своей беременности. Михайлыша твоя! Я случайно прочитала ее СМС. А потом ты стоял с ней и обнимался. Тебе не отвертеться, Руслан.
— Ах, это! — Руслан выдыхает и смеется, — ты поверишь! Помнишь, у меня был водитель Михаил? Я его уволил за то, что он выпивший пришел ко мне. А потом он сменил номер, который так и остался записанным у меня как некий Михаил Водитель. Этот номер через полгода перешел к другому человеку. Буквально вчера звонил по этому номеру. Вот, вероятно, та девушка и перепутала адресата.
Слушаю весь этот бред и думаю: неужели так тяжело признаться? Просто быть если не мужчиной, то хотя бы по мужски признаться.
Он правильно говорит, что я не поверю. Как в это можно поверить?
— Поэтому ты ее вчера и обнимал, — подытоживаю грустно, — поддерживал, что она номер твоего бывшего водителя приобрела. Знаешь, Руслан, — прикладываю указательный палец к собственному лбу, — таблички «Дура» здесь нет!
— Юля, та девушка вообще случайно оказалась. Я ехал на объект и увидел, как она хотела сброситься с моста. Ты себе представить не можешь, сколько мне потребовалось сил, чтобы ее уговорить не делать опрометчивого шага, а потом, как тяжело было снять с опасного места. Ей необходимо было человеческое тепло. Вот я ее и обнимал. Она так горько плакала.
— С ума сойти, Руслан. И с таким человеком я столько лет прожила. Мне не просто жаль этих лет, но и …
— Юленька, любимая моя, не говори так. Я безумно тебя люблю!
— Уходи, — приказываю спокойным тоном, — я подаю на развод. Эту квартиру я сама выбирала. Потому хочу оставить ее себе.
— Я никуда не уйду! Поверь мне!
— Хорошо, тогда уйду я!
Хватаю оставшуюся свою косметичку и последней забрасываю в чемодан, который тут же закрываю.
— Что это? — поднимает с пола Руслан тест-полоску с положительным результатом.
Я все успела сгрести, но вероятно, этот тест по дороге упал из той кучи, которую я несла к пакету.
— Тест на беременность, — пожимаю плечами, невозмутимо запихиваю оставшиеся вещи в чемодан.
— Чей? Наш? — звучит радость в его голосе.
Еще смеет говорить «наш», мерзкий предатель!
— От твоей Михаильши привет, — ехидно заявляю.
— Этого не может быть, — отвечает упавшим голосом.
— Ну, почему же? Она настолько радуется, что помимо СМС-сообщения о своей беременности от тебя прислала еще и подтверждение.
Хватаю ручку чемодана к выходу, оставляя обескураженного мужа наедине с моим тестом на беременность.
Мой ребенок не будет расти с предателем. Я ждала его ровно три года. И дождалась.
Глава 5
Юля
— Юля! — вырывает у меня чемодан из рук, — я тебя никуда не отпущу!
Он встает на моем пути.
— Ты глухой? Я не буду жить с предателем! Я ухожу отсюда ровно до того самого дня, когда суд признает ее моей. Тогда уйдешь из нее ты!
— Нет! Я тебя не пущу! Никуда! И никогда!
Вот мерзавец! Как же он подонок! Кобель несчастный! Если бы мои глаза не видели СМС и не видели, как он стоял и обнимал ту заразу, я бы может, еще задумалась, если бы мне кто-то что-то нашептал. Я его очень сильно люблю… любила. Верила ему и доверяла. И ничто бы мою веру в него и наши отношения не сломило. Я бы так и была наивной овечкой.
Но сейчас я видела все своими глазами! Что? Что он хочет мне доказать?
Ненавижу! Ненавижу этого мудака!
Это он потерял семью. Потерял ребенка своего. И пусть та ему рожает. Другая. Если она смогла без зазрения совести с женатым крутить, то какая она будет жена? Какая? И какая будет мать своему ребенку? Чему она его научит? Обманывать?
Нет! Не допущу его больше к нам. Он и ребенка нашего ничему хорошему научить не сможет. Чему он научит? Какое общение он подарит? Боль? Боль предательства? А научит чему? Врать?
— Юленька, родная моя, любимая, — он протягивает ко мне руки, делает ко мне шаг.
Во мне вспыхивает ярость. Ярость от того, что я вынуждена дышать одним воздухом с этим мерзавцем. Он мне не дает даже уйти! И я выслушиваю весь его бред и позволяю над собой тем самым издеваться.
Следующий его шаг встречает мою коленку, метко бьющую его между ног.
— За что? — хрипит согнутый Руслан.
Я же хватаю чемодан и устремляюсь за пределы своей любимой квартиры. Я сюда еще вернусь! Я планирую здесь доносить своего любимого малыша. Я хочу именно здесь готовиться к его рождению.
— Лерка, привет, — звоню своей подруге, стоя у подъезда, — ты, кажется, предлагала у тебя перекантоваться.
— Ага, — отвечает подруга заспанным голосом, — а что? Тебя перестали домой пускать?
Наша древняя шутка. Еще со студенческих времен, когда мы с ней зажигали по полной и смеялись, что нас в конце концов перестанут пускать домой. Но сейчас было не смешно. Сейчас меня колотило от несправедливости.
Я не одна и это меня безумно подбадривает. Но то, что малыш — невольный свидетель всего этого, меня удручает.
Лерка просыпается окончательно и принимается вопить в трубку.
— Что стряслось? Что с Русланом? Он тебя выгнал?
— Я сама ушла. Так на тебя рассчитывать или что-то другое искать?
— Конечно, мчусь!
Руслан звонит не переставая. Очухался, вероятно.
Странный мудак. Он не смог мне лапшу на уши навешать очно, так мечтает сделать из меня дуру по телефону!
Нахожу момент между его трезвоном и заношу его номер в черный список.
Но тут неожиданно звонит мама Руслана. Смотрю на эти буквы. Моя свекровь. Она всегда ко мне относилась по доброму. Приняла меня как родную дочь.
Но сейчас не могу с ней разговаривать. Меня трясет от несправедливости и обиды. Поговорю с ней позже.
Ставлю телефон на беззвучный режим. Сама катю чемодан в сторону ворот, чтобы подруге не проезжать КПП в наш ЖК.
Не хочу пользоваться водителем, который меня возил. Он все же работает на Руслана. Плюс мужская солидарность. А сама за руль сесть не в состоянии. Меня трясет и вся голова занята предательством.
Вот мне интересно, что в голове у этих драных коз, которые спят с женатыми? Что мужья уйдут к ним и никогда не изменят? Так и будут только с ними жить? Раз изменил, так и будет по юбкам бегать. Он больше ничего не умеет. Не умеет беречь семью, не умеет ценить любовь. Ведь и он когда-нибудь состарится и кто о нем будет заботиться, если он каждому под дых дал?
Все эти мысли вихрем воют в моей голове, создавая сплошной сумбур.
Но я от всего этого уберегу свою кроху. Я никому не позволю ее обидеть.
Стою у ворот и высматриваю «жука» Леры. Но она все не едет и не едет. Начинаю нервничать уже откровенно. Надо было такси заказать. Что-то я не подумала сразу.
Бросаю взгляд на телефон. Семь пропущенных от свекрови. Наверное, сыночек нажаловался.
Снимаю трубку:
— Да, Надежда Викторовна, доброе утро, — решаю не мучить пожалую женщину.
— Юлечка, доченька, — слышу ее встревоженный голос. Наверное, примется сейчас лечить меня о том, что не стоит бросать ее сына, что он ни в чем не виновен. Разумеется, он ее сын и она ему верит, — что у вас произошло? Руслан не снимает трубку.
Ну, не снимает и не снимает.
— Не слышит, наверное. Я не знаю, Надежда Викторовна.
— Деточка, а что за тон? Почему ты меня снова начала звать официально? Мы же договорились, что ты меня будешь называть мамой. Разве нет?
— Да, извините, мама, — выделяю последнее слово.
— А где Руслан? Вы разве не вместе?
— Нет, он задержался на работе. А с утра снова куда-то уехал. Надежда Викторовна, мне сейчас пора бежать. Я вам позже позвоню.
