всё нравится, но…
— Ой, — скрываюсь в своей комнате, слыша за спиной тихий смешок.
Выхожу минут через десять уже в приличном виде и ловлю на себе восхищённый взгляд.
— Ты просто мечта, а не девушка, — выдаёт Володя, жадно разглядывая меня, хотя я надела простую белую футболку и обычную лёгкую юбку чуть ниже колена, правда, насыщенного апельсинового цвета. — Мало того, что красивая — глаз не оторвать, так ещё и собираться умеешь быстро.
Фыркаю, скрывая смущение за улыбкой, накидываю укороченную джинсовую куртку и обуваю удобные туфли на плоском ходу.
— Я готова! — объявляю весело.
— Отлично! — Володя берёт меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. — Поехали!
Этот день кажется мне самым счастливым в моей жизни. За ним следуют ещё и ещё дни. Я летаю и парю в облаках своей влюблённости, не замечая ничего на свете. Всё развивается так стремительно, что уже через три недели я фактически живу на две квартиры, бегая между вторым и четвёртым этажами.
Хоть Володя и говорил, что нам ещё рано и надо потерпеть, утерпели мы недолго. И пусть для меня первый опыт оказывается болезненным, внимательность и осторожность моего мужчины и то, с каким восхищением он ко мне относится, делают своё дело, так что я уже начинаю получать удовольствие от нашей близости.
А ещё спустя несколько недель Володя уезжает в командировку.
— Динусь, меня не будет пять дней, — он складывает вещи в небольшую спортивную сумку, проверяет документы. — Ну не расстраивайся ты так!
Я шмыгаю носом. Так привыкла видеть его почти каждый день, что не представляю, как переживу это время.
— А ну иди сюда, птичка! — любимый подхватывает меня на руки и падает со мной на диван. — Привыкай, моя хорошая! Жена военного — это, знаешь ли, не только статус, но и умение ждать! Это ещё у меня служба такая, что в гарнизон куда-нибудь на крайнем Севере не пошлют.
— Что? — у меня пропадает голос, я ошарашенно смотрю на улыбающегося Володю.
— На Север не пошлют, говорю, — повторяет он хитро. — Остальное — когда вернусь! Всё, милая, мне пора. Ключи у тебя есть, надеюсь на горячую встречу! — целует меня в кончик носа, встаёт и пафосно произносит: — «Ждите меня с первым лучом солнца, я приду на пятый день, с востока!»*
Смеюсь, не удержавшись, и посылаю ему вслед воздушный поцелуй. Володя делает вид, что ловит его, складывает в нагрудный кармашек и, махнув на прощанье, выходит.
Вот только на пятый день, когда я слышу, как в замке поворачивается ключ и бегу в коридор, готовая уже броситься на шею любимому, по которому жутко соскучилась, там оказывается совсем не он.
__
* Володя цитирует слова Гэндальфа из второй книги «Властелина Колец».
— З-здравствуйте, — недоумённо смотрю на пожилую женщину, стоящую в дверях.
Она высокомерно поднимает брови, кривит губы. Отодвинув меня плечом, проходит внутрь. Я настолько теряюсь от неожиданности, что покорно отхожу в сторону, и только потом соображаю, что…
— Вы, наверное, мама Володи? — неуверенно улыбаюсь. — Очень рада с вами познакомиться! Меня зовут…
— Мне всё равно, милочка, — холодно цедит она. — Если тут есть твои вещи — забери и можешь быть свободна. Смотри, лишнего не прихвати, проверю!
— Но…
— Я неясно выразилась? — меня окидывают брезгливым взглядом с головы до ног.
— Я жду Володю, — расправляю плечи, пытаясь придать себе уверенности.
— Мой сын сюда не приедет, — женщина поджимает губы, правда, я успеваю заметить какой-то странный блеск в её глазах, и мне становится страшно.
— С ним… с ним всё в порядке? — выдавливаю из себя.
— Полностью, — она уверенно кивает, проходит в комнату и, оглядевшись, лезет в шкаф, где, как я знаю, Володя хранит папку со всякими документами.
— Но почему он не приедет? — пытаюсь хоть что-то понять, голова идёт кругом.
— Я что, отчитываться должна перед неизвестной… соплюшкой? — её тон и эта пауза в конце отчётливо дают мне понять, что имеется в виду совсем другое слово.
На глазах вскипают слёзы. Как она смеет так со мной обращаться? И всё же я сдерживаю себя. Володя мало рассказывал про мать, но упоминал, что у неё сложный характер. Мне не хочется сейчас грубить ей и портить отношения. Наверное, стоит просто подождать. В командировке ему нельзя пользоваться сотовым, но он же вернётся оттуда. Я позвоню, он всё объяснит. В конце концов, у него здесь форма, все вещи. Быть того не может, чтобы он бросил меня вот так, без всяких объяснений! У нас же всё было так хорошо! Да и его слова о жене…
— До свидания, — говорю его матери с намёком, но она не реагирует.
— Ключи оставь, — указывает на накрытый стол, где уже стоят тарелки с бокалами, и морщится пренебрежительно.
— Они в коридоре, в ключнице, — вздёрнув голову, говорю, старательно сдерживая слёзы.
— Если сделала запасные, можешь на них не рассчитывать, — опять этот мерзкий обвиняющий тон. — Замки поменяют в ближайшее время.
Прикусываю губу и медленно выхожу из квартиры. Расплакаться позволяю себе только дома. Хорошо, что мама сегодня на работе. Она, конечно, уже в курсе наших с Володей отношений, и хотя официального знакомства у нас пока не было, формально они друг друга знают, мы же соседи всё-таки.
Засыпаю я вся в слезах, а с утра просыпаюсь поздно. Меня вообще в последнее время часто клонит в сон. Тут же проверяю телефон, но нет ни звонков, ни сообщений. Подумав, всё-таки набираю Володю, но… «абонент временно недоступен».
Несколько дней от него нет никаких вестей, телефон по-прежнему отключён, и я схожу с ума от неизвестности, а потом… потом понимаю, что у меня задержка. Чёрт, ну как же так?! Мы ведь предохранялись! Смутно припоминаю, что вроде бы один раз были немного неосторожны, но у меня ведь был безопасный период. Иду в аптеку, покупаю тест, а потом, уже дома, тупо смотрю на две проявившиеся полоски. Одна значительно бледнее, но просматривается всё равно достаточно чётко.
Из ступора меня вырывает шум в подъезде. Заглядываю в глазок, потом рывком открываю дверь — грузчики сносят вниз какие-то вещи. Вдруг сжимается в груди. Как была — в домашней одежде, с тестом, зажатым в кулаке — взлетаю на четвёртый этаж, к знакомой квартире, и торможу, увидев на площадке мать Володи. Она оборачивается ко мне, и на лице появляется раздражение.
— Что опять, милочка? Я всё объяснила в прошлый раз!
— Где Володя? — спрашиваю сдавленным голосом, затем срываюсь на крик: — Где он?!
— Истеричка, — презрительно бросает мне женщина, а затем
