переваливаясь, впрочем, довольно бодро почесала ко мне.
На дворе суровый и беспощадный июль в закате, и даже в начале девятого вечера духота невыносимая, поэтому мы быстренько загрузились в машину, чтобы включить кондёр.
И меня прорвало.
Я вываливаю на Янку все приключения сегодняшнего дня, ну и, разумеется, самое пикантное — про Генералова.
— Погоди. Остановись… Я так больше не могу, — стонет от смеха Левина.
Она пытается одновременно и меня слушать, и транслировать всё Алке Медведевой через мессенджер. Медведева училась не в нашей школе, а в соседней, но тоже в курсе дела.
Задолбавшись клацать по экрану смартфона, Янка набирает Алку, ставит исходящий на громкую связь и пытается пристроить телефон на внушительном беременном пузе, но мобила каждый раз скатывается.
— Да сюда положи, — тыкаю я на подставку для стакана. — У тебя вроде семь месяцев, а не девять, — ворчу я.
— Их двое, — душераздирающе жалуется Левина. — И мне с ними жарко…
Удивила. Сейчас всем жарко, и без двойни.
— Ну ты хотела двоих детей, вот разом и отстреляешься, — утешает её через динамики Медведева.
— Смотри, при Розе Моисеевне не ляпни, — предупреждает Янка. — У неё планы. Воспитать пять учительниц музыки и пару кандидатов наук.
— И что? Гера согласен? — удивляется Алка.
Янка опять истошно вздыхает:
— Ему-то что? Не он же рожать будет. Бергман сказал, сколько получится… Ему же главное, чтоб его Раевский не обошёл в этой демографической гонке. [История личной жизни Яны Левиной можно прочитать в романе «Ставка на невинность» — https:// /ru/book/stavka-na-nevinnost-b448344]
— Ну, — хмыкаю я, заводя мотор, — пока Бергман лидирует. Эй, Медведева, ты там готова? Я уже мчу.
— Готова, — кряхтит Алка. — Я почти собралась…
Всё ясно, сидит с полотенцем на мокрой голове.
— Раз-раз. Приём? Как слышно? — проверяет Левина, потому что мы выезжаем на обводную, и там постоянно пропадает связь.
— Отлично слышно, но я жажду подробностей! — отзывается ответственная за сбор сплетен в нашей компании. — Ты остановилась на том, что Генерал тянул лапу к твоему седалищному нерву, и прищемил какой-то другой.
Пф-ф. Ну да, естественно, в школе у Артёма было погоняло Генерал.
Я снова закипаю.
— Нет, это что у человека должно быть в голове, чтобы он подумал, что я предлагаю ему погладить свою задницу? — булькаю я.
— Ну… вестимо, что… Твоя задница затмила ему всё, — стараясь сохранять невозмутимое лицо, поясняет Левина. — Ваша попа как орех, так и просится на грех.
Поэтесса, блин!
— Я чуть не лопнула от возмущения по швам!
Да я и сейчас чувствую себя так, будто готова покусать любого за одно неосторожное слово.
Медведева, шуршащая чем-то в динамиках, задаёт животрепещущий вопрос:
— Слушай, ну не первый мужик залипает на твою пятую точку. Чего ты возбухаешь? Он, что, школьная любовь? Генерал разбередил поруганные чистые чувства?
— Нет, — поскрипев зубами, отвечаю я. — Он с нами не очень долго проучился. Тогда меня такие придурки не интересовали.
— Тогда? — приподнимает бровь Янка. — Что-то изменилось?
— Ничего! — рявкаю я. — Такой же придурок.
— Помнится, девочки из младших классов так не считали. Табуном за ним ходили, — подначивает меня Левина.
— А он от всех нос воротил, — припоминаю я ей. — Даже от Колесниковой. Только со своими гимнасточками из Олимпийского резерва и гулял.
— Ну а чего ты тогда так возбудилась? — не унимается Алка.
Я даже не знаю, как объяснить.
После начальной школы несколько классов объединили, так я стала учиться с Артёмом. И в пятом классе мы вполне сносно общались. В шестом же — отношения несколько охладели, потому что нас, девочек, сверстники уже не очень интересовали, ибо были придурками с дебильными шуточками. У мальчиков были свои развлечения, у девчонок — свои.
А вот после каникул, когда мы пришли в седьмой класс, Генералов как белены объелся. Доставал так, что сил не было. Понятия не имею, чего он прицепился.
Так мы с ним и воевали два года, потому что безответной овечкой я не была. Без преувеличения, наша парочка оказывалась в учительской через день.
В девятом классе Артём вроде от меня отстал, но я всё ещё не могла угомониться, и нет-нет, да и мы с Левиной устраивали ему какую-нибудь подлянку.
А потом Генералов перевёлся. У него папа кто-то там по дипломатической линии, и они переехали куда-то за границу. Больше я Артёма не видела, но стоило мне встретить его сегодня, как во мне вспыхнули все обиды.
Ещё и ручищи свои тянул к сокровенному!
Я не каждого кавалера допускала до королевской задницы.
Кобель!
— Медведева, мы вот-вот будем. Ускоряйся. Сегодня у нас ответственная операция по успокаиванию моих нервов, — поторапливаю я главную копушу, въезжая в город.
— Девочки, я могу немного опоздать. Севка сел на моё платье, оно теперь равномерно покрыто шерстью… Это он из вредности. Опять кошку хочет, а хозяину некогда его свозить. [О том, как повлиял сиамец Сева на фигуру Медведевой прочитать можно в истории «Дерзкая на десерт» — https:// /ru/book/derzkaya-na-desert-b472191]
— А давай его кастрируем? — предлагаю я кровожадно.
— Э… мать. Ты прям сурово настроена. За пару волосинок лишить яиц. Как тебя Генералов-то завёл.
— И чего он в городе забыл? — в сердцах сокрушаюсь я. — Пусть валит, откуда явился.
— Ал, мы подъезжаем, — семафорит Медведевой Яна. — Что у тебя там за клацающие звуки?
— Это я в интернете роюсь. Читаю городские сплетни. Тут вот интервью с Генералом. И у меня для Зои не очень хорошая новость.
— Не томи уже, — напрягаюсь я.
— Он к нам переехал. В город. Купил дом в Дубовом умёте. Так, что ты Артёма с его «волкодавом» увидишь ещё не один раз.
Да что ж за день сегодня такой? Если Генералов не сменит ветклинику, скоро я всё-таки кого-то кастрирую.
Глава четвертая. Кому-то нужна прививка от бешенства
— Так что там ты нарыла? — спрашивает Янка у Алки, возвращаясь к теме Генералова.
Я делаю вид, что меня этот тип не больно-то и волнует.
Ну не вспоминала я про него пятнадцать лет, и ещё бы столько же про него не помнить.
Медведева хранит интригу. Она занята ответственным делом. В нашем ордене тридцатилеток Алла — сестра-разливающая. Вместе со степенью кандидата наук она обрела способность на глаз разливать поровну. Скоро к нам ещё и Анька с чипсами подтянется, и откроются врата в разврат.
Да начнутся голодные игры! Ночной дожор, он такой.
— Короче, — приступает Медведева, раздавая фужеры и сочувственно глядя на Левину, в бокале которой унылый безалкогольный сидр. — Папа-Генералов ушёл со своей дипломатической службы и занялся бизнесом. Ну связей-то о-го-го накопилось. Дело его быстро пошло
