вверх, и вот недавно сынок перехватил эстафету. Так что Генерал у нас теперь — владелец холдинга «ТрастФинанс».
— Хренасе, — вырывается у меня. — Тогда я вообще не понимаю, что он у нас здесь забыл. Зачем он из Москвы сюда припёрся?
— Региональное подразделение у них сильное, ну и к Китаю ближе так-то. Ты уж прям так сказала, будто у нас тут деревня, а не промышленный миллионник, — обиделась за малую родину Медведева.
— Дальше. Дальше давай, — ёрзает Левина. — Оставь свой патриотизм. Что у него на личном фронте? Я видела, как он на Зойкину грудь исподтишка пялился.
— Да даже я на неё пялюсь. Пятый размер, он, знаешь ли, впечатляет сразу, — фыркает Алка. — У него здоровые инстинкты.
— Особенно хватательные, — опять непонятно с чего завожусь я. — Ему нужна жёсткая дрессура, как овчарке.
— Ну ты у нас кинолог, вот и займись, — гогочет она.
— Нет уж, пусть кто-нибудь молодой и глупый обламывает об него зубы. Я — женщина, отягчённая мозгами и жизненным опытом.
— Так что там? Женатик? Разведённый? — Левину очень непросто сбить с мысли.
— Нет, видимо, до сих пор быстро бегает. Не женат, тёлок своих по соцсетям не светит. В каком-то интервью говорил, что любит натуральную красоту, — отчитывается Медведева.
— Ой, — машу я руками. — Они все так говорят. То-то Тёмочка в пятнадцать лет выгуливал только тощих гимнасток с шиньонами и боевым раскрасом. Наверняка он уже тогда упивался их глубоким внутренним миром. И с пенисистками на дискач ходил, чтобы потом их стихами удивлять.
Левина смотрит на меня горящим взглядом, ей очень хочется узнать, что это были за девчонки, но за давностью лет, я уже ничего не помню.
— Ну а в интервью сказал, что купил дом в Дубовом умёте, — скучно заканчивает доклад Алка, стреляя в меня глазами.
М-да. Дубовый умёт — один из двух элитных коттеджных посёлков, которые находят рядом с моей ветклиникой. Другой поблизости нет, так что реально Генералова я буду видеть регулярно. Йоркшир — это такая порода, не даст заскучать.
— То есть он теперь мой сосед почти? — прикидывает Янка. — Надо взять в долг у свекрови бинокль. Позырим, какая у него красота на участке пасётся. Натуральная или не очень.
Теперь Генералов бесит меня ещё больше.
Я тоже хочу дом в Дубовом умёте.
Я даже приглядела один. Только у меня на него денег нет. Я уже прикидывала, как продам оставшуюся от дедушки однушку, решила, что машину менять не буду, хотя пора. И всё равно на первоначальный взнос не хватает.
— Ну не куксись, — угадывает причину моей грустной физиономии Янка. — Я же предлагала одолжить.
— Мне ж не пятьсот тысяч не достаёт, — вздыхаю я. — А если что-то пойдёт не так? Недвижка в цене упадёт или ещё что… Я так не могу. Долговая петля на шее меня не прельщает.
— Ну ты подумай всё равно, — не отстаёт жена миллионера, который тоже купил себе дом в Дубовом умёте. Ясен пень, цены там запредельные, раз такой контингент там жильё выбирает.
— Да уже не важно, — тоскливо вздыхаю я. — Тот дом уже купили… Не успела я накопить. Но обидно, блин. Идеальный участок, к дому претензий нет. Всё как надо. Я уже даже решила, где какие клумбы разобью… Беседку хочу рядом с вишней.
— Помидоров насажать, — хмыкает Медведева.
— Не, — авторитетно заявляет Левина, — помидоры — это устаревший тренд. Сейчас модно убирать газоны и разбивать на их месте цветочный сад. Всё ради спасения пчёл.
— Мерзкий Генералов сто пудов о пчёлах не заботится, — наябедничала я. — Ну хоть от подработок откажусь, а то скоро озверею уже.
Вселенная словно чувствует, что я хочу сбросить с себя трудовое ярмо, и тут же подкидывает какашку.
Пиликает мой мобильник.
Увы, это не сообщение от опаздывающей Аньки, а заявка от администратора: «Зоя, ты же берёшь халтуру? Заказ на груминг пришёл. Собака. Шерсть. Когти. Оплата по тарифу выходного дня».
— Не буду брать, — обиженно соплю я. — Хоть один субботний вечер отдохну. Завтра закончу дежурство и поеду на набережную, как белый человек.
— Ну и не бери, — поддакивает Левина.
— Конечно, — соглашается Медведева. — Жить тоже нужно, а то ноги протянешь.
Но не успеваю я отбить администратору отказ, как приходит дополнение: «В любое время после четырёх. Рядом с клиникой. Хозяин… Телефон… Адрес: Дубовый умёт…»
— Та-а-ак, — тяну я, грозно сощурившись и чувствуя, как волна гнева поднимается внутри меня. — Кажется, планы меняются. Меня приглашают в тот дом, который я себе хотела. И знаете, что? Для меня это слишком!
— Что? — хором спрашивают девчонки.
— Мой дом купил Генералов!
Глава пятая. В мире животных
На следующий день после смены, покидая клинику, я спешно надеваю солнечные очки.
С одной стороны, конечно, хорошо, что по субботам я в первую, и в четыре уже свободна, а с другой — капец, жарища, и солнце светит прямо в глаз, а я ещё не отошла от вчерашней алкогольной операции по восстановлению нервов.
Совсем квалификацию потеряла.
Раньше я могла больше… А сейчас бутылка вина́ на двоих, и баста. Кончилась, как собутыльник. Это всё трезвая Левина. Она из зависти нам подливала и подливала.
Стоп. Или была не одна бутылка, кто-то тряс запасами…
А утром пришлось ехать на работу.
Ненавижу эту взрослую жизнь.
Ещё и перспектива смотреть на, сто пудов, свежую морду Генералова никак не вдохновляла.
Ну вот что мне вчера больше всех надо было?
Сейчас по жаре придётся плюхать до Дубового умёта. Недалеко, но у меня сломался кондиционер в моей старушке. Она мне уже второй год намекает, что ей пора на пенсию, и такие штуки, как новые чехлы на сидения, — это мёртвому припарка.
Приеду к Генералу вся взмыленная, красная… гадость какая.
Зато вчера била себя пяткой в грудь, что он у меня горько пожалеет, что покусился на «мой» дом.
— Я на секунду, — с мордой кирпичом Левина встаёт из-за стола после моего вопля про покупку дома Генераловым и выходит из кухни.
С подозрением смотрю ей вслед, не ожидая от этой стервы ничего хорошего.
Ну и точно.
Выйдя за дверь, она начинает ржать, как конь.
Я перевожу взгляд на Медведеву. У меня на лице читается абсолютно чёткое послание: «Только попробуй!», и Алка, как женщина с ра́звитым инстинктом самосохранения, топит смешок в вине.
Когда гиена возвращается к нам, я упрекаю:
— Очень смешно. Ну очень. У меня, может, мотивация рухнула, и жизненные планы под откос пошли.
— Детка, я тебе искренне сочувствую по поводу дома, правда, — оправдывается стервь. — Но то,
