глаза, кивнув.
— Минет когда-нибудь делала?
Машу головой отрицательно, не поднимая глаз. Щёки заливает жаром, колени становятся совсем слабыми.
Обласов не комментирует. Медленно обходит меня и останавливается сзади.
Я чувствую его. Ощущаю его давящую, опасную близость каждой клеточкой.
Снова на ум приходит ассоциация, что я бабочка, только не приколотая к стене, а попавшая паутину к жуткому пауку.
Пауку-коллекционеру, которому нравится трахать королев.
Вздрагиваю, когда его пальцы прикасаются к коже на шее. Он медленно ведёт ими от уха и до изгиба плеча, а за этим прикосновением ползёт след из мурашек.
Страх, смешанный с каким-то странным, незнакомым ощущением, ложится тяжёстью в животе. Я прикрываю глаза, мечтая по взмаху волшебной палочки какой-нибудь волшебной феи-крёстной оказаться далеко отсюда. Как можно дальше.
— Ты мне нравишься. Оставлю себе.
Надежда, что и так не имела чётких очертаний, растворяется, словно в кислоте.
Он не собирается меня отпускать. Не собирается.
— Как это возможно? — то ли всхлипываю, то ли судорожно выдыхаю. — Нельзя просто взять и присвоить другого человека.
Он крепко сжимает моё плечо и разворачивает так, что я оказываюсь напротив высокого, до самого пола, зеркала. Наши взгляды скрещиваются в отражении.
— Я купил тебя. Дорого. — От низкого тембра мороз по коже пробегает. — И теперь ты будешь делать всё, что я скажу. Ты теперь принадлежишь мне, девочка.
— Я человек, а не вещь, — голос глохнет совсем. Страх рассыпается дрожью по всему телу. Я понимаю, что мне просто совершенно нечего ему противопоставить.
Хриплый смех раскатывается по комнате. Мужчина продолжает держать мой взгляд в зеркале своим хищным, чёрным, как сама тьма. Прозвище Демон ему подходит идеально.
— Вещь. Как и твоё шикарное платье, как и твоя корона. Всё это принадлежит мне. И у меня на тебя большие планы. Ты неопытна, я это вижу. И даже не трону тебя пока сегодня, если будешь умницей и поработаешь ртом.
Его тяжёлая ладонь ложится мне на плечо и давит, вынуждая опуститься на колени.
Меня бьёт крупная дрожь. Я попала в капкан, и мне никак не выбраться. Вариант, что меня просто отпустят, бесперспективен. Нереален.
Этот мужчина настроен получить своё и он получит, хоть сколько я буду умолять его. Любое сопротивление будет сломлено — это он мне чётко дал понять уже.
Под давлением его ладони я опускаюсь на колени, утопая в распластавшейся по полу ткани платья. Сознание сужается, переходя в некое изменённое состояние. Я словно в вакуум погружаюсь. Отстраняюсь. Все звуки приглушаются, будто я нахожусь под водой.
Обласов дёргает вниз замок на брюках, и через мгновение прямо перед моим лицом оказывает мужской член.
Пульс грохочет в висках.
Ладони взмокают.
Чувствую, как по спине между лопат медленно сползает капля пота, хотя меня бьёт озноб.
Я раньше никогда не видела вживую мужской половой орган.
Он… огромный. Гладкий, с крупной, тёмно-красной головкой.
Как вот это может вообще влезть в женщину? Вместиться, не причиняя боли?
Нет, я, конечно, понимаю, что вылезающие дети ещё больше, но… но…
Зависаю, не моргая. Шокировано смотрю, как член немного покачивается прямо у меня перед глазами, и понимаю, что тупо просто пялюсь. Глаз не свожу, как зачарованная. Как будто во мне ни капли стыда.
— Он не кусается, Милана, — голос мужчины спокоен, но нотки нетерпения я чувствую. — Возьмись рукой и направь в рот.
Медленно выдыхаю, как перед прыжком в воду.
С ужасом понимаю, что внизу живота постепенно зарождается жар. Пугающий, обличающий, позорящий меня перед самой собой.
Стыд жгучей волной разливается по телу. И от того, что от меня требуют сделать, и от неконтролируемой предательской реакции собственного тела.
Судорожно выдыхаю, и чувствую, как рот наполняется слюной.
Что это за реакции? Почему они происходят?
Поднимаю руку и, зажмурившись, прикасаюсь к стволу.
— Это даже забавно, — хмыкает Обласов. — Ещё ни одна баба так не смущалась перед моим членом. Смелее, королева.
Дрожащими пальцами обхватываю член и сжимаю. Ощущения… странные. Он твёрдый. Тёплый.
Хотя, какой ещё он должен быть… это ведь часть человеческого тела.
Да, именно. Часть тела. Всего лишь часть тела.
Я надеюсь, что эти мысли помогут мне хоть немного абстрагироваться. Не думать. Не чувствовать.
Но… помощь эта слишком слабая.
Внезапно в дверь раздаётся настойчивый стук.
— Блядь, — сквозь зубы выплёвывает Обласов, а я, словно ошпаренная, отдёргиваю руку и отползаю в угол к столу.
Замираю, тяжело дыша, пока мужчина, спрятав член в штаны, недовольно даёт позволение войти. Я же притихаю, неосознанно сжимая саднящую руку, кожа на ладони будто от ожога горит.
— Ну и что такого пиздец какого важного произошло, что ты решил меня прервать, Рома? — интонации наполнены свинцовой тяжестью.
— Демьян Игоревич, кажется, произошла ошибка, — скороговоркой выдаёт, протиснувшийся в номер Роман. — Девушка…
— Я в курсе уже, — рявкает Обласов. — Корона на ней? На ней. Оставлю эту — она мне подходит.
Я перевожу взгляд с одного на другого. У меня в голове не укладывается, как можно вот так обсуждать другого человека, словно вещь.
— Понял, Демьян Игоревич, — кивает его помощник, или кто он там.
— Ну если понял, какого ляда ты ещё здесь? — рявкает мужчина. — Или что-то ещё?
— Там… Валеев приехал. Ждёт вас.
— Хер бы его побрал… — Обласов тяжело выдыхает, подавляя ярость, а потом переводит взгляд на меня. — Сегодня тебя, королева, отпускаю.
Я облегчённо выдыхаю через нос, стараясь, чтобы Обласов этого не заметил. Поверить не могу, что мне так повезло. Этот Валеев просто мой спаситель!
— Сразу едешь домой, — продолжает мужчина. — Я найду тебя позже. Ты теперь моя, так что никакого блядства, усекла?
Он ждёт ответа, прожигая взглядом, а я не смею ему перечить. Мне хочется как можно скорее оказаться отсюда как можно дальше. А потом куда угодно: в полицию, в прессу, к бабушке в деревню — только бы как можно дальше от этого чудовища.
Главное, выбраться сейчас.
Киваю, опустив глаза в пол. Не хочу его дразнить.
— И имей в виду, — голос его звучит приглушённо, с угрозой, — можешь даже не пытаться сбежать. Я ведь найду. Обязательно. И тогда с тобой церемониться не буду.
Бросив последнюю фразу, он разворачивается и уходит из номера, а я зажмуриваюсь и опускаю голову на руки, чувствуя, как на шее со скрипом затянулась петля.
Я не помню, как добралась до общежития. Всё было просто в тумане.
Меня посадили в машину, вручили какой-то конверт и отвезли к общаге.
Помню лишь, как вместе с прядями волос сорвала с головы чёртову
