корону.
Я добрела до входа в общежитие, прошла через холл под молчаливый шок Светланы Петровны — нашей комендантши, а потом на непослушных ногах поднялась в комнату.
Помню, как покромсала на куски огромными ножницами проклятую ленту, а потом содрала с себя платье, натянула свою самую старую и растянутую пижаму и забралась под одеяло. Сжалась в комок, обхватила раскалывающуюся голову руками и никак не могла согреться.
Никто ко мне не стучал в дверь и не приходил, а может, я просто не слышала.
Вот бы вот так закрыть глаза и проспать лет сто.
Но везёт мне не так сильно, и я просыпаюсь намного раньше. Всего лишь утром. Голова шумит, тело ломит, будто во время температуры. Я сажусь на постели и зажмуриваюсь. Хочется посмотреть в окно и сказать как в детстве: “Куда ночь — туда и сон”, чтобы всё, что приснилось в кошмаре, растаяло с рассветом.
Но это был не сон, и сколько в окно не смотри, ни проклятая корона, ни опасный мужчина из вчера никуда не денутся.
И его обещание — оно тоже никуда не денется. Такие, как Демьян Обласов, слов на ветер не бросают.
Стянув волосы повыше заколкой, я иду в душ. Нужно выполнять простые механические действия, чтобы как-то остаться в своём уме. И сейчас это действие — душ. Потом — чай.
Сегодня суббота, и большая часть студентов разъехались по домам, поэтому в душ очереди нет. Я закрываю дверцу изнутри, включаю воду и встаю под колючие струи. Поворачиваю кран сильнее на горячую, потому что иначе мне не отвлечься.
Да мне и так не отвлечься. Стоит закрыть глаза, как в памяти всплывает… ох…
Мотаю головой.
Как это забыть и развидеть теперь?
Почему меня начинает пробирать дрожь от вида мужского полового органа?
Несколько раз промываю волосы, стайлинговых средств на них столько, что это оказывается не самой простой задачей. Потом наскоро вытираюсь и заматываюсь в свой любимый халат.
Выхожу из душа и слышу, как на кухне смеются девчонки. Хорошо, что у меня в комнате есть свой чайник, потому что на общую кухню я идти сейчас совсем не хочу. Сейчас все обсуждают меня и мою победу в конкурсе, будь она неладна. В соцсетях только и болтовни и фоток в местных университетских пабликах.
Я возвращаюсь в комнату и замираю. Волна злости поднимается к самому горлу, когда я вижу Богдану.
— Привет, Мила! — улыбается она во весь рот, но смотрит очень внимательно. — Как утро победительницы? Когда приехала? Я ещё не ждала тебя.
Не ждала она меня…
— Как ты могла! — сжимаю руки в кулаки, меня буквально трясти начинает. — Ты меня продала!
Богдана застывает. Молчит. Но всё прекрасно понимает, на её лице нет ни капли удивления.
— Ты драматизируешь, Мила, — она складывает руки на груди и выгибает бровь. — Неужто ты не понимала, куда идёшь? Отказалась бы.
— Вот как? Отказалась? Ты же умоляла меня заменить тебя! Говорила, что по контракту на участие, если не найдёшь замену, то с тебя взыщут неустойку! Но забыла сообщить небольшие подробности, да?
— А ты правда думала, что подобные конкурсы нужны для того, чтобы двадцать красоток просто побродили по сцене? — хмыкает Богдана. — Не строй из себя наивную, Милана, конкурсы красоты для того и существуют, чтобы богатые кошельки могли присмотреть себе содержанку, а девушки найти того, кто обеспечит им ноготочки, реснички, спа и айфоны. Не только победительница, там все нарасхват. Заранее уже забронированы. Думаешь, почему так сложно пройти отборочный и попасть туда?
— Тогда почему же ты решила соскочить? Или узнала, кто “забронировал” — кавычу пальцами мерзкое слово, которое сама Богдана и использовала, — тебя?
Она вдруг сглатывает и отворачивается к окну, обхватив себя руками. Смотрит несколько секунд молча, что я уже думаю, не таким ли детским способом она решила уйти от разговора.
— Я влюбилась, — её голос становится тише. — У нас с Пашкой только всё начинается, я ведь не думала, что встречу его…
Она разворачивается и смотрит на меня едва ли не со слезами.
— Милаш… ты ведь ни с кем не встречаешься…
Я буквально дар речи теряю. В первое мгновение даже не нахожусь, что и сказать.
— Серьёзно? То есть, если у меня нет парня, меня можно подложить под какого-то бандита?
— Ой, ну ты загнула! — настроение Богданы и выражение её лица сменяются так внезапно, что я начинаю думать, а с ней ли я вообще дружила эти четыре года? С этим ли человеком в одной комнате жила? — Тебе какая разница вообще, бандит — не бандит? Жизнь тебе безбедную он обеспечит, если будешь его ублажать. Это дело нехитрое. Знаешь, Мил, ты ещё спасибо скажи мне!
— Правда?
— Да! Ты где ещё такую возможность встретишь? Или так и собираешься по ночам в ветаптеке подрабатывать за три копейки? — кривится брезгливо. — Или с этим занудой Димой детишек нарожаете? А тут, если мозгом пораскинешь, за год везде побывать успеешь: и на Бали, и в Дубае! Оденет и обует, ещё и за сессию заплатит! А через год другую королеву возьмёт. Ты хоть жизнь на вкус попробуешь! Так что спасибо скажи мне, подруга!
Прикрываю глаза, шокированная до глубины души. Я думала, что такие приоритеты — это шуточки про инстасамок, не более того.
— Да пошла ты, подруга, — качаю головой. Никогда не думала, что слово “подруга” может так мерзко ощущаться на языке.
Мне просто противно даже смотреть на неё. Отторжение вызывает.
Не верится, что Богдана способна так мыслить, а самое главное — так подставить меня.
Она ведь знает меня! Мои принципы, мои взгляды…
Богдана, хмыкнув, хватает сумочку и вылетает из комнаты, а я тяжело опускаюсь на кровать. Ощущение бессилия, ярость и злость вскипают, и я хватаю подушку и изо всей силы швыряю её в стену.
Хочется кричать. Хочется лупить кулаком в стену.
Только что это даст?
Капкан.
В какой же кошмар я попала…
Поднимаю с пола подушку, утыкаюсь в неё лицом и рычу в бессильной ярости. Даже плакать не хочется, потому что внутри всё клокочет.
Как Богдана могла вот так просто подставить меня?
Она серьёзно считает, что всё это — блага?
Сама ведь выбрала простого парня Пашку вместо того, чтобы стать дорогой куклой Обласова.
А мне теперь что?
Что делать-то?
К кому за помощью обратиться?
В полицию идти? Вряд ли поможет. Я не наивная, понимаю, что человек с такими возможностями, как Обласов, быстро решит это. Вопрос, чего
