самый настоящий неподдельный восторг. Вперемешку со злостью. С внезапным. Стихийным. Бешенством.
«Но на кого ты злишься? На самого себя?»
Вячеслав резко распрямился и, все еще удерживая Синицыну в стальных тисках, угрожающе навис над ней:
— Че притихла?
— Жду! — огрызнулась она, прилагая титанические усилия, дабы казаться спокойной и уверенной. Хотя бы внешне. Ведь в душе творился хаос.
Бардак. Полнейшее смятение.
— Чего?
— Когда ты удовлетворишь свое долбаное любопытство, натешишь самолюбие и прекратишь таращиться на мои сиськи!
Красницкий рассмеялся. Горько так. Мучительно.
А после припечатал убийственным взглядом и заявил:
— Да знай я, что они у тебя… такие, начал бы таращиться гораздо раньше!
— Какие еще «такие»?
Он не ответил. Лишь склонился ближе к ее виску.
— Синичка? — тихо прохрипел, пробуждая к жизни тысячи нервных окончаний в ее напряженном теле. — А, Синичка?
— М?
— Почему не вырываешься?
Внезапно девушка осознала, что стоит Слава непростительно близко.
Что от жара его тела вполне реально ошпариться.
И что не одну ее сейчас лихорадит — парня тоже прошибает нервная дрожь. Столь сильная, что лоб его покрылся крупной испариной.
Ирине вдруг захотелось немедленно провести ладонью по лицу молодого человека, осушая кожу, а потом… растереть эту влагу по своей груди.
«ЧЕ? — ужаснулась собственным мыслям. — Что за бред я несу?»
Прикусив губу, она постаралась сосредоточиться исключительно на его вопросе, всячески игнорируя тот факт, что одежды на ней — кот наплакал.
— Мы это уже проходили, Славик! — скривилась в фальшивом презрении. — И не раз. Я все равно не смогу освободиться, пока ты сам не соизволишь меня отпустить! Так к чему тратить силы зря? Как по мне, лучше уж их приберечь, чтобы потом съездить пару раз кулаком по твоей наглой физиономии!
Грустно улыбнувшись, Слава мягко очертил контуры ее лица костяшкой указательного пальца. Аккуратно, почти нежно сжал подбородок.
— Верно, физически тебе меня не одолеть! — резюмировал он, утвердительно кивая. — Но ты можешь… закричать, например. Громко позвать на помощь.
Ирина лишь недовольно фыркнула:
— Зачем?
— Зачем? Как минимум чтобы тебя спасли от слетевшего с катушек…
— Мне не нужна их помощь! Я справлюсь с тобой и самостоятельно, — заявила Ира с несвойственной ей прежде надменностью. — Ты ничего мне не сделаешь! Попугаешь, поглазеешь, нагрубишь и отпустишь! Все, как обычно!
От его взгляда повеяло арктическим холодом.
— И откуда в тебе такая уверенность?
— Просто знаю…
— Знаешь что?
— Что настоящего вреда ты мне не причинишь!
— Ой, ли? Я с радостью придушил бы…
— А еще знаю, почему ты так себя ведешь!
— Ну, давай! Удиви меня!
— Мы давно не виделись…
— И?
— Очевидно же, что у тебя ломка!
— Ло… ломка?
— Именно! Не на ком больше злость срывать, — Синицына аж подобралась вся под его вмиг озверевшим взглядом, — а меня нет рядом, чтобы пар-то выпустить. Вот и…
Красницкий подался чуть вперед и угрожающе зашипел:
— Осторожнее, пучеглазая! Уж не хочешь ли ты сказать, будто я подсел на тебя, как на наркоту?
— Нет! — она расхрабрилась окончательно, с вызовом глядя в его подернутые поволокой глаза. И в зрачки размером с радужку. — Но, похоже, кое-кто слишком сильно…
— Ирина!
— …соскучился…
— Закрой рот!
— …по своей…
— Довольно!
— … игрушке!
— Сука!
Все. Разум помутился. От напускного спокойствия не осталось и следа.
— Так соскучился, что хоть на стену лезь, да? — пролепетала Ирина, совершенно не понимая, зачем провоцирует его. — Скажи мне! Да?
«Ох, если бы взглядом можно было убивать…»
На несколько мучительно долгих секунд повисло гнетущее молчание. Красный медленно разжал пальцы той руки, которой все это время удерживал запястья девушки, даруя ей тем самым призрачную свободу, коей она тут же воспользовалась, застенчиво поправляя купальник и полностью скрывая себя от посторонних глаз. И, похоже, сей невинный жест взбесил парня окончательно.
— Нет, Синичка! — вцепился он в ее волосы мертвой хваткой и потянул вверх, вынуждая Ирину приподняться на носочках. — На стену я лезу по иной причине… по причине, напоминать о которой мне определенно не стоило! Но в твоих словах, действительно, есть доля истины, мое рыжее пучеглазое недоразумение!
— В каком смы…
— Да! Твоя правда! Я, капец, как соскучился… по своей игрушке! Но и она, судя по всему, скучала по мне не меньше!
— Совсем уже…
Вячеслав не позволил ей отреагировать должным образом. Собственнически прижался всем телом — кожа к коже, и бесцеремонно (даже грубо) впечатал Ирину в стену, одним махом вышибая весь воздух из легких. А затем, умело пользуясь растерянностью девушки, с громким отчаянным стоном набросился на ее застывшие в изумлении губы, кусая их едва ли не до крови.
Глава 18
Ирина
Совершенно неожиданное, но решительное прикосновение его рта к ее губам было сродни удару током. Статическому разряду чудовищной силы.
Нет. После такого… не выживают!
После такого падают замертво, распадаясь на атомы!
Словно тысячи вольт промчались по напряженным мышцам сиюсекундно, беспощадно жаля нутро острыми иголками. Парализуя тело. Останавливая дыхание. Лишь беснующееся сердце, готовое вот-вот выскочить из груди, выдавало в ней признаки живого человека. В голове стало пусто. До жути.
Лишь одна тревожная мысль громким набатом прорывалась сквозь кокон затуманенного сознания:
«Он же целует меня! Он. Меня. Целует».
