закончить разговор.
– У меня мало времени. Рассказывай, – обхожу ее, демонстративно не замечая, как девушка расстегивает халат.
– Уверен, что хочешь начать с разговора? – мурлычет.
– Да. И если продолжишь вести себя как девушка по вызову, я, не дожидаясь объяснений, уволю тебя по статье. Без разговоров и не откладывая.
– Какой суровый… Не надо так…
– А как иначе? Если ты не понимаешь по-хорошему?
– Тсс! – прикладывает палец к моим губам. – Разве так общаются с мамой своего ребенка?
Замираю. Хочется прочистить уши: не показалось ли?
– О чем ты говоришь?! – первая мысль: Ирма залетела. Возможно, не от меня, потому что мы тщательно предохранялись. Причем в основном по ее инициативе.
– О том, что наша мечта сбылась!
– Ирма, это не шутки. Какой у тебя срок?!
Прищуриваюсь, стараясь разглядеть изменения в ее фигуре. И не замечаю ничего, кроме нового татуажа и еще более полных губ. Но от беременности, как известно, видоизменяются другие места.
– Срок чего? – непонимающе смотрит на меня.
– Слава Богу. Думал, ты беременна, – не скрываю облегчения. Сейчас меньше всего хотелось бы получить от нее положительный тест.
– Хм… Исключать мою беременность тоже не стоит… но… У меня новость лучше. Ждать не придется. Ребенок уже рожден и…
– В каком смысле рожден?!
– В самом прямом, – Ирма с видом победительницы протягивает мне папку с бумагами. – Вот. Ознакомься.
Быстро пролистываю договор, согласие, ДНК тест… Все документы тщательно собраны, чтобы у меня не осталось вопросов. Стараюсь сохранять спокойствие, понимая: то что сейчас в моих руках – тянет на солидный срок. Но взволнован я вовсе не от этого. Сердце начинает биться чаще от осознания, что мальчик, которого родила Арина не простой. Если верить анализу ДНК, то он мой сын… И я чувствовал это, черт возьми! Знал, что меня тянет к нему не просто так!
Хочется бросить бумажки на стол и прямо сейчас бежать к сыну. Не знаю, как рассказать Арине… не имеет значения. Важно только то, что я наконец-то стал отцом. И я сделаю все, чтобы ребенок был со мной. Мой маленький… Надо хвататься за голову, а у меня радость, смешанная с ужасом. Страх с удивлением и счастьем. Боже, как же это могло получиться?!
– Кто это сделал? И зачем? – пытаясь сохранить спокойный голос, задаю вопрос, который волнует меня.
– Как кто? Вот, посмотри, – тыкает пальцем с идеальным маникюром на подпись внизу документа. Врач Надежда Анатольевна Одинцова.
– Мама? – не верю собственным глазам. – Ты вступила в сговор с моей матерью?! Не верю, чтобы она пошла на такое…
Ирма усмехается и протягивает телефон.
– Звони и спрашивай у нее прямо сейчас.
– Она в больнице.
– Ничего. У нее всего лишь невралгия. Она знала, на что идет, поэтому не удивится. Ну же… Звони, раз не веришь мне.
– Хорошо, предположим, что это правда. Но зачем она пошла на такое преступление?! – складываю на груди руки. Тревожить мать по телефону я точно не буду. Лучше поеду к ней и лично обо всем спрошу. Глядя в глаза.
– Наверное, потому что хотела внука, а наша кандидатура ее не устраивала?.. – пожимает плечами. – Раз ты теперь все знаешь, предлагаю обсудить детали нашей свадьбы. Как тебе дата 14 февраля? День влюбленных, это было бы так романтично…
– Ирма, – прерываю. – Свадьбы не будет.
– Почему? Я уже выбрала платье.
– Уверен, ты его еще сумеешь надеть. Но в роли жениха будет кто-то другой. Более подходящий. Но не я.
– Вит! – взвизгивает. – Мы же договаривались!
– Сядь! – теряя самообладание, рявкаю я. С этими женщинами терпение ни к черту!
Ирма вздрагивает, но замолкает и садится.
– А теперь скажи: зачем тебе понадобился ребенок Пушкиной?
– Он же наш… – упрямо твердит. – Она к нему не имеет отношения.
– Ты понимаешь, что здесь, – машу у нее перед носом бумагами, – целый скандал! Репутации моей клиники конец! Все, что так долго и с любовью взращивал мой отец, а затем и я, полетит к чертям собачьим! Стоит только Арине подать на нас в суд! И она его выиграет. Знаешь почему?!
Ответить ей не даю. Продолжаю:
– Потому что все это – мошенничество чистой воды. Меня посадят, клинику закроют и люди, которые верой и правдой трудились здесь целыми династиями, останутся без работы. Но это ерунда, по сравнению с тем, что сама ситуация чудовищна! Как можно додуматься лишить мать ребенка?! Без ее согласия, ведома, просто обойтись как с мусором?! Ты понимаешь, вообще, что творишь?! У нас была официальная законная суррогатная мать. Для чего нужно было впутывать совершенно стороннюю женщину, которая ни в чем не виновата?! Ты подумала о ней?! Каково это – лишиться частички себя? Она восемь месяцев носила его под сердцем! Чуть не умерла при родах! А ты хочешь отнять у нее этого выстраданного ребенка?! – едва сдерживаюсь, чтобы не прибить Ирму этими самыми документами.
– Пушкина собственноручно подписала отказ, когда узнала, что ребенок чужой. Вот, —протягивает мне еще один лист бумаги.
– У меня другие сведения, – заявляю.
– Она обычная мошенница. Ей оказалось мало тех денег, что заплатили, – невозмутимым тоном говорит та, с которой я был так близок… самообладанию Ирмы можно только позавидовать.
– То есть ты утверждаешь, что если этой «мошеннице» заплатить еще, она молча уйдет в закат? – сквозь зубы цежу я.
– Теперь уже не знаю… У нее проснулся новый интерес. Она хочет заполучить тебя.
– Неужели… и зачем же я ей?
– Все просто: ты богат и сможешь содержать ее всю жизнь, пока она будет тебя шантажировать.
– М, – качаю головой. – Что ж, спасибо за предупреждение. Уверен, мы с Ариной сумеем договориться полюбовно. А тебя я попрошу прямо сейчас собрать вещи и выметаться из моей клиники и из моей жизни. Насовсем.
– Но за что?!
– За то, что сунула нос в дела моей клиники, начав наводить здесь свои порядки и настраивать персонал против Арины и меня! За то, что опорочила мою репутацию, и за то, что сделала больно человеку, который ни в чем не виноват. Этого достаточно, чтобы разойтись.
– Значит, с ней так нельзя, а со мной можно?!
– Ты сама виновата, поэтому не стоит продолжать играть со мной в обиженную женщину. Между нами все кончилось тогда, когда ты оставила меня одного, укатив на курорт и предпочитая светские мероприятия обществу любимого мужчины. А окончательная точка была поставлена с твоим приездом. Так что, даже если ты по какой-то невероятной случайности действительно являешься донором яйцеклетки, то это твои проблемы. Ребенка тебе не видать. Да и я уверен, что тебе он не нужен. И для чего весь этот цирк, вот в чем вопрос.
– Неужели ты
