Одинцов не смотрит в мою сторону.
Виталий
Отправляясь в первый корпус, я даже не думал, что могу встретить там Арину. Но то, что она окатит меня водой! А уж то, то что на ней будет специфический наряд: форма санитарки… Вообще за гранью. Случившееся больше похоже на плохой анекдот.
Но от слов Арины становится не до смеха. Либо у Пушкиной поехала крыша на фоне тяжелых родов и расставания с мужем, либо крыша поехала у меня… А у меня она точно едет, иначе не объяснить то, что я иду на поводу у инстинктов и целую ее. Вернее, коршуном набрасываюсь на пойманную маленькую мышку. Жадно, одержимо, как будто не целовал никого по меньшей мере вечность.
Отрываться не хочется. Сначала я просто затыкаю ей рот, чтобы не слишком громко верещала, но потом вхожу во вкус и смакую ее губы как самое желанное лакомство. Она трепещет, пугается… Но все-таки отвечает мне… Черт, как тут сохранить ясный ум?!
Даже в отношениях с Ирмой никогда не хотел смешивать рабочее и личное, но в этот раз что-то идет не по плану. Признаться честно, я засыпал и просыпался с мыслью о ней все эти дни. Но, находясь на расстоянии, легче держать себя в руках. А теперь… про нас будут болтать столько всего… Но самое ужасное, что я с удовольствием бы подтвердил сплетни, наглядно продемонстрировав Арине, что испытываю в данный момент по отношению к ней.
Это что-то невероятное, больше похожее на страсть, когда сносит голову безо всяких оснований. Просто потому, что желание близости становится необходимостью, как вода или воздух.
Меня останавливает несколько вещей: состояние здоровья девушки и то, что она считает, что я украл ее сына.
Верю ли я? Нет. Но прежде чем вести ее к психологу, нужно все узнать, поговорить с Ирмой. Именно поэтому сейчас вручаю ей чистый халат и жду пока она, поборов смущение, начнет раздеваться.
Никогда не испытывал подобного влечения к пациенткам. И дело вовсе не во врачебной клятве. Я привык быть с одной женщиной, а не менять их постоянно. Привык доверять и любить. Но как выясняется, игра в одни ворота не приносит ничего кроме разочарования. Именно поэтому я больше не буду верить женщинам.
– Я готова, – поворачивается. Ей очень идет белый халат. Огромные глаза, немного наивные и напуганные, соблазнительно покусанные губы и красивая грудь, которая вздымается от ее прерывистого дыхания. Я обратил внимание на нее еще тогда, в палате.
– Застегнись до конца, – сам не понимая как отдаю распоряжение собственническим тоном. Арина краснеет и бросает взгляд на верхнюю пуговицу. Пальцы не слушаются, а я получаю какое-то садистское удовольствие, наблюдая за ней. Мне нравится, как умело она строит из себя скромницу. Уверен, в тихом омуте черти водятся и на самом деле она вовсе не такая. Во всяком случае отвечала на поцелуй так, что я до сих пор не могу остыть.
– Вот так. Теперь идем.
– Ты обещаешь, что меня не выгонят?
– Обещаю.
– А потом? Что будет после?
«А после я запру тебя в своем кабинете и как следует отшлепаю за то, что навела панику», – едва не слетает с губ. Но вовремя прикусываю язык, и откашлявшись говорю:
– Я разберусь с произошедшим, и мы с тобой спокойно все обсудим. В любом случае ребенка рано забирать из клиники. Ему нужен круглосуточный уход и наблюдение врачей. Надеюсь, ты понимаешь это.
– Да. Понимаю, – отводит взгляд. – Дай мне маску, пожалуйста. Чтобы меня не узнала Ирма, если случайно попадется на пути.
– Маску я тебе дам, конечно. Вот, возьми… – стараюсь не комментировать вторую часть фразы. Что же такого сделала моя бывшая, что Арина при ее упоминании начинает едва заметно дрожать?
Настроение на романтику и своеобразная радость от встречи с Ариной уступает серьезному беспокойству.
Мы идем молча. Арина знает, куда идти и без лишних вопросов следует за мной.
– Минуту постой.
Кивает.
– Ирму Львовну кто-нибудь видел? – задаю вопрос медсестрам, заглянув в ординаторскую.
– Она только что приехала. Вас искала, Виталий Тимофеевич. Забрала ключ от вашего кабинета.
– Спасибо, – сжимаю губы. Нужно запретить выдавать ей мои ключи. И вообще… с ее пребыванием в клинике нужно что-то делать.
– В шестой палате сейчас кто-нибудь есть?
– Да. Врач и медсестра. Процедуры по расписанию.
– Прекрасно, – киваю, а затем обращаюсь к Арине: – все хорошо. Пошли.
Вижу, что беспокоится. Но старается не выдавать себя. Только глаза на мокром месте. Хочется ее обнять, успокоить. Но сейчас важно не навредить. Между нами и так слишком много вопросов.
– Дамы, добрый день. Я вам привел Арину Романовну. Это мама малыша, – заглядываю в палату. – Арина, это Лера и Светлана Петровна, наши специалисты… лучшие из лучших. Они только что вышли на смену после новогодних каникул, свежие, отдохнувшие. Так что не волнуйся. Вы с сыночком в надежных руках.
– Ой, Виталий Тимофеевич, нахвалили нас! – краснеет мамина давняя приятельница.
– Здравствуйте, – несмело улыбается Арина, а сама не сводит взгляд с колыбели.
– Взвешиваем, вот, – мне протягивают результаты.
– Прибавил наш богатырь. Это замечательно, – радуюсь не скрывая. Мальчишка за время моего отсутствия стал покрепче. Значит, все идет по плану и дней через семь можно будет его выписывать. Но озвучивать эти прогнозы Арине я пока не буду. Недоношенные дети – народ не слишком надежный. В любой момент все может измениться.
– Вы на кормление пришли? – медсестра обращается к Арине.
– Да… Можно?
– Кто ж вам запретит? – шутит, а Пушкина вся сжимается от этих слов.
– Так, ладно. Я пошел. Арина у нас впечатлительная мама, вы за ней присмотрите. Мало ли… И еще… пока меня не будет, дверь заприте. Сегодня занимаетесь только шестой палатой, на остальных есть персонал, врачей достаточно.
– Хорошо… – удивленно переглядываются медсестра и врач. Но распоряжения главного обсуждению не подлежат.
Оставляю девушек с ребенком. И сам бы остался, но у меня слишком много дел. И первое – найти бывшую и задать пару вопросов. Вести поиски не приходится. Ирма сидит за моим рабочим столом, положив ногу на ногу. Сегодня она выглядит так, словно неделю не вылезала из салона. Наверное, готовилась к моему приезду.
– Здравствуй, любимый. Наконец-то ты приехал!
– Привет, – сухо бросаю ей и запираю дверь на ключ. Предстоит важный разговор и мне не нужны лишние уши. Вот только Ирма воспринимает мое действие как сигнал к тому, что мне нужна близость. Она быстро встает с кресла и подходит ко мне, обдавая запахом дорогих и очень сладких духов. Когда-то мне нравился этот аромат. Сейчас – нет.
Странно, но наши отношения очень быстро исчерпали себя. Ничего не чувствую, кроме раздражения и желания поскорее
