И так далее, и тому подобное.
Я скрестила ноги, все еще немного нервничая из-за своей реакции на него. Вот что бывает, когда я не высыпаюсь.
— С одним.
Глубокий баритон рассказывал о стремительном взлете Ашера Донована, показывая кадры его подростковых и ранних клубных лет, кульминацией которых стал легендарный гол с линии штрафной в ворота «Ливерпуля», сделавший его известным во всем мире.
Я взглянула на Ксавьера, когда экран переключился на заголовки о рекордной передачи Ашера в «Блэккасл».
— Но ты уже знал об этом, — сказала я.
Его рот искривился в улыбке.
— Конечно. Пока я остаюсь твоим любимчиком.
Несмотря на его растрепанный вид, от него пахло мылом и свежим бельем. Он потянулся за салфеткой, его нога коснулась моей, и тепло разлилось от бедра к животу.
— Попробуй, — Ксавьер взял салфеткой эмпанаду и протянул ее мне. — Ты не познаешь вкус жизни, пока не попробуешь хотя бы одну.
Я откусила один кусочек. Слоеное тесто с нежным маслом затопило мой рот, а затем стало невероятно вкусным. Говяжий фарш, помидоры, лук, чеснок. Отлично приправлены и идеально сочетаются с тестом.
— Ух ты, — сказала я, слегка ошеломленная. Давно я не пробовала ничего настолько простого и в то же время вкусного. — Ты не шутил.
— Я же говорил, — у Ксавьера неожиданно появились ямочки на щеках. — Возьми еще одну. Она обожает их готовить. Говорит, это успокаивает.
— Я не голодна.
— Слоан, ты что-нибудь сегодня ела?
Нет.
— Я принесла еду для тебя.
— Да, и я поделюсь ею с тобой, — он подтолкнул тарелку ко мне. — Я настаиваю.
Ксавьер не успокоится, пока я не соглашусь, поэтому я взяла еще один кусок и устроилась поудобнее на диване. Делиться едой — простой, платонический поступок, который люди совершают каждый день, так почему же мой желудок словно рассадник бабочек?
Я не отрывала взгляда от телевизора, пока не закончила есть и не смахнула крошки с рук.
— Что? — спросила я, когда он продолжил смотреть на меня, а не на телевизор.
— Я смотрю, ты все еще носишь это, — его пальцы коснулись браслета дружбы Пен, и мои мышцы инстинктивно напряглись. Браслет был не самым профессиональным аксессуаром, но я могла легко скрыть его с помощью длинных рукавов. — Ты когда-нибудь расскажешь мне о таинственном дарителе?
— Я расскажу тебе в тот день, когда ты найдешь работу.
Его негромкий смех заставил бабочек взлететь вверх.
— Ну конечно.
Ксавьер опустил руку, и кислород стал поступать немного свободнее.
— Когда я был ребенком, я думал, что стану следующим Диего Марадоной, — сказал он. — К сожалению, мне было интереснее проводить время с друзьями, чем тренироваться.
— Правда? Никогда бы не подумала. — Самое печальное, что он мог бы стать профессионалом, если бы потратил на это время и силы.
Вот что меня в нем раздражало и почему я была с ним строже, чем с кем-либо еще. Ксавьер не был моим самым грубым или самым правомочным клиентом, но у него был самый большой растраченный потенциал.
— По крайней мере, я стойкий, — улыбка не сходила с его глаз. — Ты всегда можешь рассчитывать на меня, если захочешь хорошо провести время.
Может быть. Но насколько хорошо он на самом деле проводил время под душем из шампанского и на вечеринках на яхте?
— Итак, рассказывай, — сказал он, когда документальный фильм переключился с Ашера на Леброна Джеймса. — Каким видом спорта ты занималась в детстве?
— Почему ты в этом так уверен?
— Слоан, — Ксавьер бросил на меня взгляд, от которого мой рот искривился. — Ты слишком конкурентоспособна, чтобы не стать капитаном команды или даже трех.
Правда.
— Теннис, волейбол и гольф, — призналась я. — Я пробовала играть в футбол, но это не для меня. А вот моя сестра его обожает.
Последнее я произнесла случайно, не задумываясь, и Ксавьер вздрогнул, как хищник, почуявший добычу.
— Твоя сестра? — в его глазах появился пытливый блеск. — Джорджия, верно?
Черт. Я никогда не говорила о своей семье, поэтому не винила его за любопытство, но от ее имени на его губах мне захотелось вернуть эмпанаду на место.
— Нет, — мысль о том, что Джорджия может играть в футбол, была просто смехотворна. — Моя вторая сестра, Пенелопа.
Ксавьер нахмурил брови.
— Я не знал, что у тебя есть еще одна сестра.
— Большинство людей не знают.
Пен была еще слишком молода, чтобы официально выйти в общество, а Джордж и Кэролайн заплатили целое состояние, чтобы о ней и ее здоровье не писали.
— Она моя сводная сестра, — уточнила я. — Один отец, разные матери. Уверена, что она посмотрела все футбольные матчи, которые когда-либо были записаны. Несколько лет назад на седьмой день рождения я подарила ей футболку с автографом Донована, ты бы видел ее улыбку.
От воспоминания у меня защемило сердце. Ее день рождения был за несколько недель до того, как ей поставили диагноз СХУ. Я взяла ее на матч местной команды, пока Джордж был на работе, а Кэролайн — на благотворительном обеде. С тех пор я не видела ее такой счастливой.
— Сколько ей сейчас лет? — спросил Ксавьер.
— Девять.
— Два года назад, — его взгляд прожег дыру на моей щеке, и я поняла свою ошибку.
Мое отречение произошло пять лет назад. Я фактически признаю, что нарушила условия раскола семьи.
Вивиан, Изабелла, Алессандра, а теперь еще и Ксавьер. Кроме Реи и самой Пен, людей, знавших, что я общаюсь с сестрой, можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Эта мысль должна была привести меня в ужас, но что-то в Ксавьере приглушало мои обычные опасения. Интуиция подсказывала мне, что он умеет хранить секреты, и, хотя я не доверяла своей интуиции на сто процентов, когда речь шла о нем, он поделился достаточно личными деталями, чтобы я была готова отдать ему эту часть себя без особого сопротивления.
Тем не менее я подняла подбородок и встретилась с ним взглядом, осмеливаясь продолжить
