Женя села, потом медленно поднялась и подошла к большому зеркалу, пригладила волосы, провела пальцами по щеке. «Ну, вот и все, — отрешенно подумала она, — вот и все». Что она чувствует: боль, разочарование? Внутри была какая-то звенящая пустота, которая постепенно сменялась чувством невыразимого облегчения. Не надо больше врать, притворяться, изображать перед собой и другими счастливую невесту. А обо всем остальном она подумает после, когда немного придет в себя.
Море, неразличимое в темноте южной ночи, плескалось почти у самых Кириных ног. Кира медленно брела по пляжу, увязая по щиколотку в теплом еще песке. День был тихим, жарким и солнечным, а к вечеру поднялся ветер, он дул Кире в лицо, разметывая волосы и развевая колоколом широкую шифоновую юбку.
Сегодня ее последний день в Испании. Они собирались достойно отметить его, устроив экзотическую поездку в средневековый монастырь, затерявшийся в Пиренеях, — почти Монта-Верита, — и пообедать в маленькой деревушке, где готовили по рецептам старинной испанской кухни, но… Грега неожиданно вызвали в Мадрид по делам, он уехал рано утром и скоро должен вернуться. Обидно, конечно, что последний день не удалось провести так, как задумано, но зато у Киры было время подумать.
Лучше бы не было! Вопрос о том, что будет дальше, никак не задвигался в глубину сознания, и благое решение жить одним днем — сегодняшним — на деле оказалось трудновыполнимым. Да, они прекрасно провели эти три недели. После появления Алекса Джейсона и тяжелого объяснения, последовавшего за его откровениями, никакие тучи больше не омрачали их отношения. Грег был бесконечно нежен и бережен с Кирой, старался предупреждать все ее желания, всячески баловал и потакал ей во всем. Даже нахальная Сандра, кажется, признала Кирино право на его любовь.
Любовь? Кира усмехнулась. Об их дальнейших отношениях пока не было сказано ни слова. Грег повторял, что любит ее, говорил, что она ему нужна, он был страстным любовником — но и только. Господи, почему мы никогда не бываем довольны? Почему времени, проведенного с любимым, всегда не хватает? Кира не представляла себе, что пройдут какие-нибудь сутки, и она будет на расстоянии тысячи километров от Грега, от его рук, губ, что она не будет каждое утро просыпаться с ним в одной постели… Что они снова будут встречаться раз в месяц, а то и реже. А Грег, похоже, именно так представлял себе их отношения, отводя ей роль московской любовницы! Ну почему, почему она не поверила словам Элизабет, когда подслушала ее разговор с Сандрой у бассейна!
Весь вечер Киру преследовала песенка, которая была популярна в Москве в семидесятые годы:
Как теряют деревья остатки одежд,
Словно нет у деревьев на лето надежд.
Только я еще очень любима,
И любовь не прошла еще мимо…
Но маячит уже карнавала конец,
Лист осенний летит, как разлуки гонец,
На душе что-то очень тревожно,
И мой милый глядит осторожно…
«Ну просто совсем как в жизни, — невесело усмехнулась она про себя, — песня в руку, как сон. Карнавал завтра закончится». Ну и что, жизнь-то на этом не кончается! Любовь проходит — так было и так будет. Страдать всю оставшуюся жизнь из-за того, что кто-то разбил твое сердце? Все это прекрасно описано в английских романах викторианской эпохи, но так не бывает в реальности двадцатого века. Да, она полюбила человека, который никогда не будет принадлежать ей, никогда не сможет она разделить с ним его жизнь, стать его женой, его вторым «я». Но целых три недели они все-таки были вместе, а это куда лучше, чем совсем ничего. Надо уметь довольствоваться тем, что имеешь.
Кира повернулась и пошла обратно к вилле. Ветер теперь дул в спину, идти было легче, зато волосы падали на лицо, лезли в глаза, и их приходилось отбрасывать руками. Сражаясь с непослушными пепельными прядями, Кира не сразу заметила высокую мужскую фигуру, быстро приближавшуюся к ней со стороны виллы. Сначала она остановилась в нерешительности, но, когда знакомый голос окликнул ее по имени, быстро побежала навстречу и почти упала Грегу в объятия.
— Где ты так долго ходишь! Я приехал уже полчаса назад, а тебя все нет и нет! Пришлось прогуляться по пляжу. — Грег взял Кирино лицо в ладони и крепко поцеловал ее. — Пойдем скорей домой, у меня есть сюрприз.
— Да? Что-то красивое? Или что-то вкусное?
— Скорее первое, чем второе. Но лишь отчасти.
— Не томи! Ты привез что-то из Мадрида? Я умру от любопытства, пока мы дойдем до дома!
— А не надо было так далеко забредать без меня! Теперь терпи и иди побыстрее, чтобы остаться живой.
Кира честно попробовала идти побыстрее, но ноги по-прежнему вязли в песке, и каждый шаг давался с трудом. Грег наблюдал за ней с хитрой усмешкой, потом рассмеялся, подхватил ее на руки и быстро пошел по самой кромке воды.
Кира обхватила его за шею и прошептала:
— Ты рискуешь… — Услышала, как у него перехватило дыхание, и добавила вполголоса: —…Промочить ноги.
— Я не поддаюсь на провокации, — с достоинством ответил Грег, продолжая идти по мокрому песку.
Наконец они добрались до сада, и он поставил Киру на мощеную дорожку.
— Дальше сама!
Заинтригованная Кира взбежала по ступенькам террасы и застыла в изумлении. Она гуляла часа два — два с половиной, не больше. Когда здесь успели устроить такое великолепие?
Вся терраса была убрана цветами — даже роскошнее, чем во время того первого злополучного party. Посередине был сервирован изысканный ужин на двоих, горели свечи, и их свет отражался в хрустале бокалов. Откуда-то доносилась тихая музыка, переборы гавайской гитары — та самая мелодия, под которую они с Грегом танцевали тогда, в их первую ночь…
Когда первый шок прошел, она оглянулась на Грега, остановившегося в дверях. Судя по его довольному виду, он ожидал именно такой реакции. Усмехаясь, подошел к Кире и взял ее за руку.
— Мадам позволит проводить ее к столу?
Онемевшая от изумления Кира без звука последовала за ним. Он усадил ее и сам сел напротив.
— Немного вина? Белое сухое. — Грег наполнил бокалы.
— Послушай, что все это значит?
— Прощальный ужин. Ты ведь завтра уезжаешь, и я хочу, чтобы дни, проведенные со мной в Испании, навсегда остались в твоей памяти.
Так вот оно что! Он хочет красиво попрощаться и уйти из ее жизни. В голове опять промелькнули слова той же песни. Ну точно, это про нее:
Горьких слов от него услыхать не боюсь,
Он воспитан на самый изысканный вкус,
Он щеки моей нежно коснется,
И, конечно, уже не вернется…
Кира быстро опустила глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Нет, никогда не станет она вымаливать любовь, выяснять отношения, спрашивать «а что дальше?». Все на свете когда-нибудь кончается, и она это давно поняла. Ну что ж, может быть, так расстаться и легче… По крайней мере, их отношения не будут испорчены бытом совместной жизни…
