Очень искусно, я поворачиваю нас так, что мое тело закрывает ее вид.
Но Ди все равно говорит:
— Она очень красивая, как модель Victoria’s Secret.
— Малыш, ей до тебя далеко.
Она прекращает танцевать. Полностью. Резко. А ее лицо — ее шикарное лицо — это смесь боли и сомнений… и там даже тень негодования.
— Не делай этого.
— Не делать чего?
— Не надо разговаривать со мной так, будто я девочка, которую ты только что встретил в баре. Скажи мне, что ты ее ненавидишь, что хочешь вынести ей мозг, хоть что, я это приму. Чтобы ты не сказал… просто, говори, что думаешь. Будь здесь, со мной… будь настоящим.
Она права. В самую точку. Рефлексы — это реакция тела без вмешательства мозгов. Они происходят самостоятельно — без всяких мыслей и рассуждений. Неуверенность — это не то, что я привык слышать от Ди. И я уже точно не хочу продолжать разговаривать про Розалин, так что я сказал первое, что у меня сорвалось с языка, без всяких мыслей.
Не придавая этому никакого значения.
А она заслуживает лучшего, чем это.
— Пр… прости.
Снова притягиваю ее к себе, и мы снова танцуем, теперь медленнее, чем до этого.
Ди прижимается своей щекой к моей, и я целую ее ушко, а потом шепчу:
— Я хотел сказать, что она красивая — но лишь снаружи. Ты же, наоборот… как бриллиант. Чистая… безупречная… во всех отношениях.
Она наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня. И она опять улыбается. А я ощущаю себя повелителем вселенной.
— Это мне уже нравится намного больше.
Я веду рукой по ее руке, к ее плечу, под волосы на шею. Потом легонько ее целую. Нежно. Боготворю ее губы, преклоняюсь перед ее языком. Он влажный и прекрасный — это тот поцелуй, который заставляет тебя позабыть, что ты в общественном месте — или, если ты и помнишь, то тебе абсолютно на это наплевать.
Когда музыка и поцелуй заканчиваются, Долорес облизывает свои губы.
— Давай отсюда уйдем.
— Отличная идея.
* * *
Когда мы приезжаем в мою квартиру, Долорес снимает свои каблуки, бросая каждый из них со стуком на пол, и направляется прямо к стерео системе.
— Хочешь вина? — спрашиваю я.
Она одобрительно гуляет по мне взглядом.
— Я хочу пить, но не вина.
Пока она играет с кнопками, я прижимаюсь к ней сзади, целуя ее в шею, а пальцами лаская ее тело. Из колонок начинает играть «Demons» Imagine Dragons. Ди ставит песню на повтор, и начинает об меня тереться своей попкой.
— Мне нравится эта песня, — говорит она.
— Мне нравится это платье.
Она поворачивается ко мне лицом. И ее дыхание щекочет мне ухо, когда она шепчет.
— Тебе намного больше понравится то, что под ним.
Она стягивает с меня пиджак и бросает его на пол. Я начинаю ее целовать, а она быстро разбирается с моей рубашкой. Ее руки гладят меня по груди, пока она толкает меня назад, без слов направляя меня к дивану. Я сажусь, ожидая того, что она сядет сверху.
Но, вместо этого, она выпрямляется.
А жар в ее глазах — голод — заставляют мое сердце колотиться. С кофейного столика она берет мою камеру, потом опускается на колени между моих раздвинутых коленей, отдавая ее мне, словно подношение.
— Сфотографируй меня, Мэтью.
Я дышу тяжело — практически взахлеб. А мой член изнемогает от предвкушения. Посмотреть на нее, прикоснуться к ней, и да, фотографировать ее.
На каком-то уровне, каждый парень хочет побыть порнозвездой. Ну, правда, вы можете придумать более приятный способ зарабатывать деньги? Диснейленд может быть самым счастливым местом на земле, но Силиконовая Долина — это места, где сбываются мечты мужчин. Домашнее секс видео и фотографии позволяют мужчинам — и женщинам — вкусить эту фантазию. Чтобы вспомнить и снова пережить самые эротичные моменты их жизни.
Если это слишком дико для вас, можете сразу пропускать следующую часть.
Ди улыбается, когда я беру из ее рук камеру. Проверяю пленку и батарею, пока она поднимается и покачивает бедрами в такт музыки. Ее глаза закрыты, голова качается из стороны в сторону, ее блестящие, пшеничного цвета локоны развиваются, когда она кружится.
И она выглядит такой … свободной. Такой по красивому непринужденной.
У меня захватывает дух.
Я быстрее запечатлеваю этот момент. Клик. Клик. Клик.
Она заводит руки за спину, выпячивая свою грудь вперед, и расстегивает молнию на платье. Неторопливо, она стягивает платье. Открывая прозрачное бра без бретелек с ярко голубой каймой и такие же трусики. Ее грудь упругая, высокая и полностью видна через прозрачный материал — включая мою любимую завлекалочку, сверкающий бриллиантовый пирсинг в соске Ди.
Ее платье лежит позабытым на полу, когда она двигается и поворачивается. Я облизываю свои внезапно пересохшие губы, снова фокусирую камеру и снимаю.
Клик. Клик.
Руки Долорес скользят по ее бедрам, а потом касаются живота, потом обхватывают свою грудь так, как это хочется сделать мне. У меня дрожат пальцы, и я крепче держу камеру.
Клик, клик.
Когда я говорю, у меня хриплый голос.
— Иди сюда, Ди.
И чудесным образом она так и делает. В тот момент, когда она подходит достаточно близко, я притягиваю ее на себя, одну руку запускаю ей в волосы, а другой сжимаю ее гладкую, упругую попку.
Она стонет мне в губы. Затем ее руки неуклюже касаются моего живота, но сходу стягивают вниз мои штаны и боксеры. Беря ее — и камеру — с собой, я соскальзываю с дивана на пол. Белье Ди кажется таким мягким против моего напряженного члена, но не таким мягким, как кожа Ди.
Я кладу ее, а сам отклоняюсь назад. Сохраняя зрительный контакт, я сначала стягиваю с нее ее маленькие трусики. Когда я дергаю ее кружевное бюстье, оно разрывается по обеим сторонам, но меня это не останавливает.
— Я куплю тебе новое, — хрипло обещаю я.
Ди слегка кивает.
Когда она обнаженная и красивая, готовая и изнемогающая, я снова беру камеру.
Клик, клик, клик, клик.
Кладу камеру, рядом, и накрываю Ди своим телом — уделяя все свое внимание удивительной груди Ди. Одну сжимаю рукой, пока ртом боготворю другую. Облизываю ее сосок, а потом захватываю его губами — царапая своими зубами, смачивая языком, сильно посасывая до тех пор, пока Ди не начинает кричать в такой невероятной симфонии восторга и боли.
Потом я начинаю проделывать то же самое с ее изящной близняшкой.
— Тебе нравится моя грудь, Мэтью? — шепчет она.
Трусь своим крепким языком о ее розовую вершинку, потом отвечаю:
— Обожаю их. Они идеальны. Я мог бы делать это всю чертову ночь.
— Тебе нравится их облизывать? — шепчет она.
