До прошлой ночи все было иначе, но после разборок с Хаундом и знакомства с ее стариком между нами что-то изменилось. Она покинула праздник вместе со мной, выступив против своего отца. Даже раскрыла подробности своих отношений с Хаундом, и о безумном подозрении Танка, что я использую Антонию, чтобы добраться до него. Ее доверие и честность говорили о многом, но только когда мы вернулись в мою квартиру и приняли душ, я понял, насколько далеко все зашло. Не имело значения, откуда она или с кем была; я хотел, чтобы она стала моей.
Моей.
Не знаю, что будет дальше, но можно делать шаг за шагом и посмотреть, к чему все приведет. Если повезет, мы пройдем дистанцию, и я буду встречать каждое утро именно так.
Наматывая кончики ее волос на палец, целую Антонию в макушку. Она слегка шевелится, перекидывая свою ногу через мою и прижимается ближе.
Да, я определенно могу к этому привыкнуть.
— Который час? — стонет она.
Свободной рукой тянусь за телефоном. Кулак все еще в ссадинах от побоев, которые я нанес Хаунду, но я буду жить. К сожалению, он тоже. Смотрю на время на экране, прежде чем бросить мобильный обратно на тумбочку.
— Чуть больше десяти, — отвечаю, обнимая Антонию обеими руками. Провожу вниз по ее спине и дотягиваюсь до края футболки — старой футболки полиции Нью-Йорка, которую я получил, когда играл благотворительный софтбольный матч. Обнаружив голую задницу, хватаюсь за обе ягодицы и тяну Антонию на себя. Зачем она вообще надела футболку, если решила обойтись без трусиков, остается загадкой. Предпочитаю, чтобы она была голой по всем статьям…
Антониа приподнимает голову и смотрит на меня затуманенным взглядом. Задираю футболку и натягиваю ее над упругой грудью. Не в силах сдержаться, наклоняюсь и беру в рот идеальный сосок. Через мгновение отпускаю его, причмокнув губами, и стягиваю футболку с Антонии. Ее кудри рассыпаются, обрамляя лицо. Кончики волос достают до верхушки груди, и это зрелище подобно удару в живот.
Нет ничего совершеннее.
Нет ничего прекраснее.
— Так-то лучше, — говорю я хрипло, снова прижимая девушку к своей груди. Целую ее в макушку и путешествую ладонями по округлостям ее задницы.
— А ты опасен, Пирелли.
— Не больше тебя, Де Лука, — бормочу я.
Она поднимает голову с моей груди, и наши взгляды встречаются. Я облизываю губы.
— Голодна? Можем заказать завтрак.
Склонив голову набок, Антониа с любопытством смотрит на меня и улыбается.
— Что случилось с шеф-поваром, который готовил мне завтрак на прошлой неделе?
— Он бы предпочел полакомиться тобой. Если сделаем заказ сейчас, то у нас будет около двадцати минут, прежде чем постучит доставщик.
— Хм… — раздумывает она.
Затем полностью усаживается на меня сверху и проводит руками по моему телу. Я опускаю взор между ее ног и рычу при виде голой киски — уже влажной и требующей внимания. Приятно знать, что мы на одной волне, учитывая, что член встал уже больше часа назад.
— Или можем поесть позже… Вечеринка ведь в восемь? — уточняет Антониа, поднимая руки к своим сиськам. Она перекатывает соски между пальцами, и я теряю всякий ход мыслей.
— Повторишь вопрос?
— Вечеринка в восемь?
— Да, у нас впереди весь день, — хриплю я, когда она отпускает свои соски. Протягиваю руку, чтобы тоже подразнить их, когда Антониа внезапно скатывается с меня.
— Черт!
— Что? — спрашиваю я, уставившись на свой полностью возбужденный член.
В мгновение ока она спрыгивает с кровати и расхаживает во всей своей обнаженной красе.
— Моя одежда!
Почему, черт возьми, ее сейчас волнует одежда, у меня в голове не укладывается, но я подыгрываю.
— Она где-то здесь, но уверяю, в данный момент она не потребуется, — говорю я, смотря на свой член. Бедняга выглядит так, словно вот-вот взорвется. Мой взгляд возвращается к Антонии. — Может, вернешься сюда?
Ты нам нужна.
— Наряд для вечеринки, — продолжает она. — Юбка и блузка, мои туфли… находятся в здании клуба. — Антониа грубо проводит пальцами по своим кудрям. — Я такая идиотка! — ругается она и снова начинает расхаживать.
У меня чертовски кружится голова от простого наблюдения за ней, а может, потому что вся моя кровь сейчас находится в паху.
— Я пыталась скрыть от тебя, что мой отец замешан в преступной деятельности, и у меня не было намерения одеваться в клубе или просить тебя забрать меня оттуда. Ну почему, черт возьми, я не собрала вещи? — она замолкает на середине тирады, и становится ясно, что мой член не получит никакого облегчения в ближайшее время.
— О боже!
Что она забыла на этот раз? Расческу? Противозачаточные средства??
Последняя мысль отрезвляет.
Я не использовал презерватив в душе прошлой ночью, и с тех пор проделал замечательную работу, выбросив это событие из головы.
Садясь, прислоняюсь к спинке кровати и зову Антонию по имени. Она на секунду приходит в себя и разворачивается в мою сторону.
— Все, что у меня есть, находится в здании клуба, — объясняет она. — Включая мой байк.
Я ожидал этого разговора, просто думал, что мы проведем его в понедельник утром, когда пузырь лопнет и возобновится повседневная жизнь.
— Ты не планировала туда возвращаться?
Когда вопрос слетает с моих губ, размышляю, что бы это значило. Я, конечно, не против подобной идеи, но также прекрасно понимаю, насколько безумно это звучит. Антониа не сможет прятаться здесь вечно.
Танк Де Лука ее отец, и нравится или нет, но он часть ее жизни.
— Нет… да… я не знаю, — разочарованно вздыхает она.
Перекидываю ноги через край кровати и хватаю с пола спортивные штаны. Если мы решили поговорить на эту тему, то лучше, чтобы на одном из нас была какая-нибудь гребаная одежда. Натягиваю штаны, резинка хлопает по животу, и я поворачиваюсь к Антонии лицом.
— Ты волнуешься без причины.
Она выпучивает глаза, и я меняю предложение.
— Ладно, у тебя есть веские причины, но давай сделаем шаг назад и успокоимся. Я отвезу тебя туда, и ты возьмешь то, что тебе нужно.
— Реально считаешь, что это хорошая идея? Ты сломал нос Хаунду. Мы даже через ворота не пройдем.
Я злюсь.
Разумеется, я сломал ублюдку нос, но он это заслужил и, если бы Танк услышал его слова, то, думаю, поддержал бы меня. Ну это в том случае, будь он уравновешенным человеком, который не сидел в тюрьме за нападение на копа…
Антониа права.
Мы в жопе.
Однако я не собираюсь ей об этом сообщать.
— Послушай, у твоего отца проблемы со мной. Он придумал эту безумную теорию о том, что я враг, не зная обо мне ни черта, кроме моей профессии. Мне не нравится, чем он занимается, но он твой отец, и вместо того, чтобы списывать его со счетов, я окажу ему любезность познакомиться со мной и убедиться, что мои намерения чисты, и что я больше, чем значок и пара наручников. — лицо Антонии смягчается. — Если считаешь, что мне лучше остаться в машине за воротами, хорошо. Просто позвони, если я тебе понадоблюсь. А если решишь, что лучше повременить с поездкой туда сегодня, то пойдем в торговый центр и купим тебе что-нибудь из одежды на вечер. Завтра тебе вообще никакая одежда не понадобится.
— О, да? Почему это?
— Будешь ходить голой весь день.
— Вот тебе и чистые намерения, — смеется Антониа.
— Да, нужно быть более конкретным.
* * *
— Сюрприз!
Тиг и Делия застывают на месте, переводя взгляд с меня на остальную часть помещения и знакомые лица друзей.
— Что все это значит? — спрашивает Тиг, оглядываясь на меня.
Ухмыляясь, пожимаю плечами и салютую пивом в его честь.
— С годовщиной! — объявляет Сорайя, бросаясь к ним обниматься. Грэм следует за ней по пятам, заключая Делию в объятия.
— Они выглядят искренне удивленными, — говорит Антониа. Сделав глоток пива, я поворачиваюсь к ней. Она решила повременить с визитом к отцу, и после утреннего быстрого завтрака мы отправились в «Кингс Плаза». Я никогда не был большим любителем шоппинга — возможно, потому что мне никогда не приходилось сидеть в примерочной, пока моя девушка примеряет один сексуальный наряд за другим. Это совершенно иной опыт.
