через окно санузла на первом этаже, не без его помощи, конечно.
— Наблюдательная девочка, — уголки губ Алекса чуть приподнимаются в улыбке.
А мои глаза горят, впитывая его в себя, разглядывая всего, нового, взявшегося ниоткуда, насколько это вообще позволяет ситуация и наш непрерывный бег.
Я продолжаю вспоминать. Изумляться. Спотыкаться, пытаясь поспеть за ним, и постоянно контролируя передвижения Кати при этом.
— Получила разряд возле шлагбаума, — лаконично объясняю. Алекс с интересом смотрит на меня, секунду или две.
А он изменился! Не до неузнаваемости, конечно, но… очень возмужал. Не знаю, какое здесь можно было бы подобрать правильное слово, возможно, это слишком примитивное.
Алекс изменился, очень, и это не про внешность, вернее, не только про внешность. Раньше он был импульсивный, дерзкий, немного дерганый, что ли, а сейчас — спокойный и сосредоточенный. Четкий, быстрый, очень уверенный в себе. Мужчина с грацией хищника. И этот его взгляд, не читаемый, похожий на сканер, пугает.
Прошло много лет, да. Внешне Алекс все такой же привлекательный, зараза! Но я прямо физически чувствую ауру силы, исходящую от него, ауру чего-то неконтролируемого, опасного.
Так что же он делает здесь?! Мне сейчас очень неуютно, и даже страшно.
Хотя, одновременно с этим я счастлива, что мы почти вырвались. И безумно рада видеть его! Даже не знаю, что радует меня больше — собственная спасённая почка или наша встреча.
Алекс руководит нами так легко, как-будто мы всю жизнь у него в подчинении. Послушно выполняем все инструкции. Многочисленные вопросы буквально жгут мне язык, но я заставляю себя молчать.
Небо заметно светлеет, и на горизонте появляется, медленно расползаясь, ярко-розовая полоска рассвета.
— Перелезаем через забор, ограничители отключены, — тихо распоряжается Алекс, одним движением просто перебросив наши вещи на ту сторону, — я перенесу девушку, а ты давай сама! Справишься?
Коротко киваю. Едва мы оказываемся за забором, как он обращает мое внимание на неприметную машину без номеров, припаркованную под раскидистыми кустами.
— Нам туда. В машине человек, при нем ни о чем не говорим, окей?
— Окей.
Садимся. Мужчина на водительском месте желает нам доброго утра, но смотрит на Алекса.
Моментально трогаемся, едем быстро. Я оборачиваюсь в сторону нашей постепенно удаляющейся тюрьмы, надолго задержав взгляд на мрачном сером здании. Солнышко уже вовсю скользит по нему своими красными лучами.
Похожих зданий здесь целый район! Заблудиться ничего не стоит. Ни людей, ни машин. Жуткое место. Меня бьет озноб. Поворачиваюсь к сидящим, ловлю внимательный взгляд Алекса в зеркале заднего вида, который он тут же отводит.
Почему он так ведёт себя, и кто этот человек за рулём?
В салоне авто играет негромкая музыка. Даже Катя не спрашивает ни о чем. Что происходит? Может быть, сейчас я проснусь в своей постели, а цербер прикажет мне собираться в операционную?
Передергиваю плечами, стряхивая с себя оцепенение, вновь переводя взгляд за окно. Заставляю себя сосредоточиться на том, что вижу.
Новый день уже вовсю набирает обороты, солнце светит все ярче, на обочинах вдоль дороги начинается зеленая зона. Постепенно я успокаиваюсь. И благодарность — теплая, пьянящая, как игристое вино, наполняет меня до краев. Улыбаюсь.
Как бы там ни было, а мы уже далеко от того места. One more life… Спасибо тебе, Алекс Спенсер!
Приезжаем в приличный по виду район многоквартирных домов. Заходим в просторную квартиру, осматриваемся, пока Алекс говорит о чём-то с водителем, а затем отпускает его.
Я нетерпеливо дожидаюсь Алекса, чуть не пританцовывая на месте. Катя оживленно болтает о пережитых впечатлениях, но я сейчас не в состоянии воспринимать от нее информацию. Прошу сестру дать нам несколько минут на разговор.
— Да, но кто это?! — не унимается она.
Едва Алекс входит в комнату, бросаюсь к нему навстречу.
— Мы можем поговорить? — спрашиваю, затаив дыхание.
— Конечно, в кабинете, — он открывает дверь комнаты передо мной, и жестом предлагает следовать за ним.
В кабинете? Да хоть на крыше!
Залетаю туда как на крыльях, не отрывая от него горящего взгляда. Закрываю за собой дверь. И такое впечатление, что сердце мое просто разрывает на части.
От слишком большого потока слов, которые я должна сказать ему, молчу, упорядочивая его в голове, раздумывая, с чего начать… Пытаюсь унять учащённое дыхание.
— Присядем? — спрашивает Алекс.
Растерянно смотрю, как он неспешно усаживается в одно из кресел. Делает приглашающий жест по направлению к креслу напротив. Резко, порывисто подхожу к Алексу вплотную:
— Ты че, обалдел?!
Он вскидывает на меня глаза.
— Слон ты толстокожий, дай хоть тебя обнять, — смеясь, бесцеремонно тащу его к себе за запястья. Он легко поднимается, позволяя мне сделать это. Крепко обнимаю его, чувствуя стальной корсет мышц через одежду, — ого! Да ты в отличной форме.
Наконец, отрываюсь от него. Снова смотрю в глаза, в восхищении глажу зачем-то его короткие волосы, уши, затем снова обнимаю, притягивая к себе, не зная, то ли мне плакать, то ли смеяться от счастья.
— Ну, чего застыл, как на приеме у королевы Елизаветы? — наконец, отрываюсь от него окончательно, — как дела? У нас говорят — сколько лет, сколько зим! Спасибо тебе огромное-преогромное! Если бы ты только знал, от какой беды нас спас… или знал?!
Пятнадцать лет назад
Я опять проснулась посреди ночи.
Мне снился чудесный сон — я, он и берег океана.
Чувствую острую жгучую потребность целиком раствориться в Алексе! Слиться воедино, впечататься в него, оставить на его теле свой след, свою метку. Может, набить одинаковые татухи? Хочу с ним взлететь вместе, взять невиданную прежде высоту. Принадлежать ему. Любить его. Подарить что-то очень ценное. Сделать счастливым…
Лежу, грезя наяву, разглядывая потолок. Плавлюсь в своих фантазиях, творю в своих мечтах! Представляю край скалы, за которым пропасть, а шагнуть — не страшно. Я не боюсь не вернуться в Украину. Не боюсь заниматься криминалом в подпольных казино.
Я вообще ничего не боюсь! Хочу парить выше облаков, с ним вместе. Хочу венок из белых пионов и простое колечко на безымянном пальце. Хочу познакомиться с английским дедушкой…
— Что с тобой? — голос Алекса чуть хрипловат со сна. Вдруг проснувшись, он перекатывается со спины, лицом ко мне.
Меня это ничуть не удивляет. Молча улыбаюсь. Мы лежим почти в абсолютной темноте.
— Ничего не случилось? — гладит меня.
— А ты услышал мои мысли?
— Может быть. И о чем ты думаешь? Твои глаза горят, как звезды..
— Здесь не видно!
— Видно.
— Обещай не пугаться?
— Я попробую. Так что?
Поворачиваюсь к нему лицом и, легко касаясь кончиками пальцев,
