– Мамочка, тебе больно? – заглядывает в комнату Алиса. Мирон стоит позади с испуганным взглядом.
В этот момент я как никогда ненавижу Артура. Не за то, что он сделал со мной, а за то, что детям пришлось все это увидеть!
– Нет, зайка, мама просто поцарапалась немного! Поскользнулась и ударилась и дверь, – как можно убедительнее произношу я.
Промокнув еще раз полотенцем лицо, я откладываю его в сторону и приседаю возле детей. Взяв их за руки, я смотрю в глаза моим малышам и твердо говорю:
– Мои хорошие! Со мной все будет хорошо! Не переживайте, мы просто поживем тут немного, и все!
– А тот дядя? Это правда, что он сказал? – тянет Мирон.
– Да, то, что он наш папа! – добавляет Алиса.
Я мнусь, отводя глаза, а потом решаюсь:
– Нет, он не ваш отец и никогда им не был. Это один мой старый знакомый. Он не умеет ладить с детьми, поэтому не обращайте внимания на его слова. Вообще ни на какие.
– Понятно! Я знал, что он врет! Наш папа – Егор! – выдает Мирон, а Алиса быстро кивает.
– Да… – грустно произношу я.
В сердце словно прорубили рваную рану. Я вспоминаю, что написала Егору, и меня буквально рвет на части. И дело не в том, что он не будет нас искать, что не спасет меня. Дело в том, что я представляю, какую боль ему причинила. Артур будто специально выбирал слова, чтобы побольнее ранить Егора. Есть у него такая особенность – видеть страхи и боль других людей. Вот и здесь он надиктовал мне то, что я бы даже в страшном сне не сказала любимому мужчине.
На улице вечереет. За это время я облазила весь дом в поисках телефона, компьютера, да хоть чего, но Артур хорошо подготовился. Здесь не было даже ножей или ножниц, а значит, я не смогу нанести ему никакую рану по возвращении или хотя бы защититься.
Устав от мыслей и беготни, я укладываю детей на кровать, которую нашла в дальней комнате, и, подперев дверь стулом и комодом, ложусь рядом. В груди все болит и ноет, но усталость берет свое, и я засыпаю.
***
Просыпаюсь как будто от удара. Подхватываюсь на кровати, пытаясь понять, что произошло и где я. Медленно вспоминаю все предшествующие события и закрываю от боли глаза. Когда все успело покатиться в бездну?
Закрываю лицо руками, стараясь не расплакаться. Не время для слез. Я должна найти выход. Спасти детей и себя от этого изверга. Оглядываюсь назад и вижу спящих двойняшек. Безмерная любовь наполняет мое сердце. Ради них я готова на все. Я зубами загрызу Артура, если он хоть пальцем их тронет.
Аккуратно встаю и иду к окну. На улице уже довольно светло, вроде около десяти часов утра. Артур обещал вернуться вчера, но не пришел. С облегчением понимаю, что ночь мы пережили хорошо. Но сейчас срочно нужно искать возможность сбежать.
Оглядываю постройки вокруг: вдруг смогу докричаться до соседей? Но ничего, кроме леса, не вижу. Что же делать?
– Мамочка? – зовет проснувшаяся Алиса. За ней тут же открывает глазки Мирон.
Подхожу к ней и сажусь на кровать.
– Что, мои хорошие? Как спалось?
– Не очень… мне снился большой медведь, который хочет нас съесть. Но Егор спас нас, – отвечает Алиса, а у меня при звуке этого имени до боли щемит в груди.
Как он там? Что думает о нас? Наверное, ненавидит меня…
– Мои хорошие, мы должны отсюда уйти. Правда, я не знаю, как это сделать. Но пообещайте мне, что если я скажу что-то сделать, то вы это сразу же выполните!
– Мам, тот дядя плохой, да? – поднимает серьезный взгляд Мирон.
– Да, солнышко. Этот человек нехороший. Но я не дам ему вас обидеть!
– Нет, это я буду защищать тебя и Алису. Я же мужчина! – горячо выдает Мирон, а я невесело улыбаюсь.
– Мужчина, конечно, мужчина.
Я отодвигаю комод от двери и выглядываю на коридор. Вроде все тихо.
– Пошли, нужно поесть! – шепотом говорю я детям. Умыв их и причесав, веду на кухню. В холодильнике я нахожу яйца и молоко, из которых быстренько готовлю детям завтрак.
– Мам, а что мы будем теперь делать? – отодвинув пустую тарелку, спрашивает Алиса.
– Ну для начала помоем посуду, а потом попытаемся найти отсюда выход!
– Мы словно в заколдованной башне? – спрашивает дочка, а я киваю. Пусть лучше воспринимает это как сказку.
Вымыв посуду, я отвожу детей обратно в спальню. Включив им там телевизор, выхожу. Нужно попытаться найти хоть что-то, чем можно будет защититься. И сделать это нужно быстро, пока не вернулся Артур.
Обойдя весь дом снова, я вижу небольшую стеклянную вазу на одном из комодов. То, что нужно! Беру ее и несу в ванную. Обернув полотенцем, бью ею о пол, а развернув, нахожу подходящий осколок. Прячу его в карман, остальное же выбрасываю в мусорное ведро. Надеюсь, Артур не заметит этого вандализма, иначе мне придет конец раньше, чем я ожидаю.
Возвращаюсь в комнату и присоединяюсь к детям. И пока они увлеченно смотрят мультики, обдумываю план. Нужно дать понять Артуру, что я согласна быть с ним. Что я снова принадлежу ему и подписываюсь на его условия. Может быть, тогда он потеряет бдительность и выпустит нас?
Но что потом? Я смогу сбежать, но он же все равно найдет нас. Куда бежать? К Егору? Думаю, после всего, что я ему написала, он и видеть меня не захочет.
За окном стемнело, когда я услышала звук хлопнувшей двери. Внутри все замерло от страха. Вернулся.
– Так, дети, слушаем меня внимательно! Не выходите из комнаты ни при каких обстоятельствах. Сидите тихо, как мыши. Я сейчас постараюсь поговорить с Артуром. Если все будет хорошо, он нас не тронет. Понятно? Помогите мамочке!
– Хорошо! – кивают малыши, и я, окинув их быстрым взглядом, выхожу из комнаты. Прикрыв за собой дверь, быстро спускаюсь в гостиную. Если мужчина не будет знать, где дети, в какой они комнате, это не даст ему манипулировать ими.
– О, а вот и женушка! – ехидно тянет бывший муж. – Скучала тут без меня?
– Артур! – начинаю я. – Нам нужно поговорить. Я уверена, мы, как взрослые люди, сможем найти удобный для всех вариант.
– О, как заговорила! – смеется он, отпивая что-то из фляжки. – Неужели у нашей Машеньки появились мозги?
– Давай без оскорблений, пожалуйста.
– Как хочу, так и буду! – Улыбка пропадает с лица мужчины. Он подходит ближе и в лицо выплевывает мне ругательства вперемешку с парами алкоголя. – Ты – никто, поняла? Ты дрянь и потаскуха! Что, думаешь, я слепой?
– Ты о чем? – шепотом спрашиваю я. Я вижу перед собой того же Артура, который никогда не умел разговаривать нормально. По крайней мере, со мной, особенно когда почувствовал свою власть. А сейчас я полностью в его власти.
– А о том, дорогая моя, что ты спуталась с этим Егором еще раньше. И дети тоже от него, не так ли? Правильно я сделал тогда, что бросил такую шваль, как ты. А как же ты пела в роддоме про то, что не изменяла!
– Ты несешь какой-то бред! Это твои дети… были. Теперь они только мои! – Тянусь к осколку в кармане, но Артур хватает меня за руку, больно сжимая ее.
– Слушай сюда, когда с тобой говорят! И признайся же, ты с ним еще в клинике болтала! Я помню! Ты ж практически обвела вокруг пальца меня!
– В какой клинике, Артур? Ты в своем уме? Я не знала его до этого года!
– Да? А я видел, как вы общались в клинике ЭКО, или скажешь, что мне показалось?
Вспоминаю тот день, когда приходила впервые в клинику, и в памяти всплывает парочка. Красивый мужчина и девушка. Понимаю, что теперь ясно, откуда я знала Егора. Мне всегда казалось, что я его уже видела раньше. Не считая дня аварии и родов.
– Вижу по глазам, что поняла, о чем я говорю! Так скажи, что мне с тобой сделать? А с детьми?
– Отпусти нас, пожалуйста! Это твои дети, я клянусь. Не делай им больно! – роняя слезы, умоляю я.
Артур хватает меня за подбородок и бросает на диван.
– Сейчас посмотрим, на что ты готова ради них!
Он рвет на мне кофту, а я всеми силами пытаюсь оттолкнуть мужчину.
– Отпусти меня! – кричу, отчаянно выкручиваясь в его руках.
