— Мы помогли упаковать. Ты можешь помочь ей распаковать вещи.
Уэстон кивнул.
После нескольких мгновений неловкого молчания, Сэм взял жену за руку, и они закрыли дверь за собой.
Уэстон раскрыл пластиковый мешок, в котором было постельное белье, и вывернул его над матрасом. Я развернула простыню, и он протянул руки.
— Еще раз спасибо, — сказала я, когда мы работали вместе, заправляя кровать.
— Это хорошее место.
Я не могла придумать ничего особенного, чтобы что—то сказать, поэтому ничего не говорила вообще.
— Что—то многовато только для тебя.
Мои щеки вспыхнули.
— Ты меня оскорбляешь или пытаешься заставить почувствовать себя виноватой?
Он вздохнул.
— Ни то, ни другое.
Мы закончили с кроватью, и начали распаковывать коробки. Сэм и Джулианна входили и выходили. Уэстон подключил лампу, а затем распаковал коробку с моющими средствами на кухне, пока я убирала одежду.
После того, как все перенесли наверх, Сэм начал помогать Джулианне, вешать картины, превращая мою комнату в общежитии похожую на дом.
Уэстон прогулялся везде, после чего он, наконец, сел на диван.
— Вы, ребята, арендовали это? — сказал он, разводя руками и упираясь ими поверх подушки.
— Нет, это предоставлено,— сказала Джулианна.
Уэстон попытался не быть впечатленным.
— Я уверен, что моя квартира в Далласе не будет выглядеть подобно этой.
Сэм усмехнулся.
— Смею предположить, твои родители убеждены, что ты будешь жить в безопасности и комфорте.
— Я не собираюсь быть герцогом, помнишь? — Уэстон ухмыльнулся.
— Так я и слышал. Питер также отметил, что он горд за твой выбор и, что ты придерживался его. Он также похвастался некоторыми твоими работами, а конкретно одним, моей дочерью.
У меня перехватило дыхание. Уэстон посмотрел на Сэма так, будто тот только что «ударил» его.
— Да... это мелочь.
В тот момент я чувствовала себя побитой. Я нашла место поближе, и села.
Сэм огляделся вокруг.
— Мы, гм... мы забыли несколько вещей.
— Какие? — сказал Уэстон. — Я пойду, принесу их.
— Мешки для мусора, например, — сказала Джулианна. — Морская соль и гранулы черного перца для измельчителя.
Уэстон посмотрел на меня.
— Она это серьезно прямо сейчас?
Я пожала плечами.
Сэм потянулся за женой.
— Пойдем, дорогая. Мы можем помочь другими родителями, кто забыл вещи.
Они оставили нас, Уэстона и меня, с чувством, что комната кипит от напряжения. Я закрыла лицо.
— Ты не должен оставаться. Ты можешь уезжать.
— Спасибо,— сказал он, вставая.
— Ты не должен, — сказала я, паникуя. — Я просто имела в виду, что если ты не хочешь остаться здесь... я хотела попрощаться, но не ожидала, что ты поможешь мне. Я ценю это.
— Мы уже попрощались. Ты говорила это в течение месяца.
Я откинулась на спинки стула.
— Это не правда.
— Ты все еще носишь его.
Я прикоснулась к ожерелью, чувствуя, как мои щеки загорелись.
— Я должна его снять? Я действительно не знаю, как это работает.
— Делай, что хочешь, — рявкнул он.
Я скрестила руки на своем животе.
Это было так давно, когда я должна была защищаться ото всех, кто пытался причинять мне боль, что у меня не оставалось практики.
Уэстон поднял руки, а затем положил их на свои бедра. Он носил свои типичные баскетбольные шорты, красные, футболку и красную бейсболку, его лохматые каштановые волосы выглядывали из—под нее.
— Я не хочу ругаться. Я собираюсь... — он указал на дверь, взяв ключи и направившись к ней.
— Ты не можешь просто так взять и уехать, — сказала я, вставая.
Он обернулся, его челюсть сжалась.
— Ты не можешь оставить мое сердце разбитым, и винить меня за это.
Его брови взлетели вверх, и он указал на свою грудь.
— Я разбил твое сердце?
— Это последний раз, когда я позволила тебе прийти сюда. Если ты бросил меня, с меня тоже хватит.
Горячие слезы жгли мои щеки, но я все их вытерла.
Уэстон покачал головой с отвращением на лице.
— Я даже не знаю, зачем я пришел.
Он уже взялся за ручку.
— Потому что ты любишь меня! – сказала я, своим срывающимся голосом. — И ты знаешь, я люблю тебя! Так почему? Я до сих пор не знаю, что я сделала неправильно!
Уэстон уставился на меня, пылая как пожар.
Я сделала шаг.
— Потому что я не надела твое кольцо на свой палец? Потому что я не хочу никуда идти с тобой? Ты ошибаешься, — сказала я, указывая на нас. — Я не знаю ничего о любви, но ты ошибаешься. Это ты мне больно сделал...и ...без причины. Мы были счастливы. Мы были вместе, а теперь — нет. Не я сделала это, — сказала я, прерывисто выдыхая и вдыхая. — Ты оставил меня.
Уэстон устремил взгляд в пол. Его кадык дернулся, когда сглотнул, и он сжал ручку.
— Наслаждайся Стиллуотером. — Он помолчал. — Я это имею в виду.
Когда он вышел за дверь, я схватила что было ближе ко мне — рамку — и с чистым разочарования швырнула ее в дверь. Она разбилась, и я закрыла рот. Джулианна купила ее, потому что она очень похожа на нашу семейную рамку, сказав, что Счастливая.
Теперь, «счастливая» лежала разломанная по всему полу.
Он оставил меня.
Я подошла к окну. Сэм, Уэстон и Джулианна остановились на стоянке. Уэстон держал руки на бедрах, и он перемещал свой вес с одной ноги на другую, как будто не мог стоять на месте.
Сэм положил руку на его плечо, а Джулианна поспешила в сторону здания.
Уэстон повернул бейсболку вокруг, натянул ее низко на лоб, а затем опустил голову. Сэм притянул его ближе, и Уэстон обнял его крепко.
Мысль о моей новой рамке, лежащей в обломках на полу, заставила меня поспешить к прихожей, но я не знала, где был веник, и Джулианна уже все равно стучалась.
Я медленно открыла дверь, чувствуя стыд, когда ее взгляд упал на разбитое стекло у ее ног.
— Ох, Эрин,— сказала Джулиана, присоединившись ко мне. Она помогла с крупными кусочками, а затем вошла в прихожую к шкафу—купе.
— Мне так жаль, — сказал я. — Я впала в небольшую истерику.
— Что он тебе сказал?
— Не так много. Я говорила в основном. Он сказал, что уходит. Он стал довольно хорош в этом.
Джулианна нахмурилась.
— Он так потерялся и запутался. Мне жаль, что он накричал на тебя.
Сэм постучал в дверь, открыл еще немного до того, как Джулианна поднялась.
— У вас все в порядке? — сказал он.
Он достал совок и веник из шкафа, а затем провел им по месту так, чтобы Джулианна могла подмести последние осколки.
