Если бы с ней связался его адвокат и она узнала, что Джейк начал бракоразводный процесс, она бы наконец заставила себя посмотреть правде в глаза и зажила бы своей жизнью. Но ни о чем подобном она не слышала с тех самых пор, когда он в полном молчании отвез ее в лондонскую квартиру, проводил до дверей и немедленно уехал…
Когда она подъехала к Ларк-Коттедж, начало смеркаться. В саду пышно цвели поздние цветы, но сам дом выглядел сумрачным, замкнутым. Ни одно окно не распахнуто навстречу легкому ветерку, дверь плотно затворена.
Клэр думала, что Салли встретит ее на ступеньках или в крайнем случае будет выглядывать из окна, ожидая ее приезда.
Ужас сжал сердце при мысли, что Лиз стало хуже с тех пор, как Салли позвонила ей, и что ее пришлось отвезти в больницу. Клэр заторопилась. В ужасном подозрении ее убедило то, что, подергав за ручку входной двери, она поняла, что дом заперт.
Поспешно роясь в сумочке в поисках ключа, Клэр старалась не думать о худшем? Она уже потеряла Джейка и не могла смириться с мыслью, что может потерять и мать.
Срывающимся голосом она окликала Лиз и Салли, быстро шагая по коридору, но ей никто не отвечал; в доме царила гробовая тишина. Паника Клэр нарастала с необычайной быстротой. Она чуть не упала, когда ей бросился в глаза большой белый конверт, лежащий на столике рядом с телефоном.
Похолодевшими пальцами Клэр взяла конверт и с трудом вскрыла его — руки ее не слушались. Сейчас она узнает, что же случилось. Наверняка записку оставила Салли, зная, что она уже в пути. Нужно собраться с силами и прочитать послание.
Некоторое облегчение принесло то, что лист был исписан аккуратным почерком Лиз. Значит, Лиз хотя бы могла держать в руках ручку. Но облечение прошло, едва она пробежала глазами по строчкам:
«Дорогие мои, я надеюсь, что мое письмо не причинило вам много беспокойства. В противном случае — простите меня, пожалуйста. Я очень хочу увидеть вас обоих, но пока не могу. В первую очередь вам надо встретиться с глазу на глаз, обо всем хорошенько поговорить и разобраться в сложившейся ситуации. Мы оставили в холодильнике массу продуктов; Джейк, дорогой, специально для тебя там же стоит бутылка великолепного шампанского. Думаю, вам будет что отпраздновать! А в это время мы с Салли прохлаждаемся в первоклассном отеле в Бате. И держим за вас обоих скрещенные пальцы!» Старая хитрая негодяйка! Клэр скомкала листок и швырнула его в угол, слезы ярости навернулись ей на глаза. Неужели Лиз такая бесчувственная? Даже не подумала, что Клэр будет сходить с ума от беспокойства! Как она могла поступить так с собственной дочерью? Неужели не поняла, что им с Джейком не о чем разговаривать и что подстроенная встреча не принесет ей ничего, кроме боли?
Первым ее желанием было немедленно запереть дом, вскочить в машину, помчаться в Бат, прочесать все отели, найти там свою хитроумную мамочку и привести ее в чувство с помощью нескольких правильно выбранных слов.
Но от пережитого шока она почувствовала страшную усталость. Колени подкосились, и она бессильно плюхнулась на стул около телефона. Единственное, что радовало, — с матерью все в порядке.
Конечно, Лиз не могла и предположить, как возможность снова встретиться с Джейком повлияет на Клэр. Лиз свято верила, что брак заключается только по любви и на долгие годы, что любовь побеждает все на свете и что стоит устроить им свидание наедине, как они, точно по мановению волшебной палочки, немедленно помирятся.
Клэр глухо застонала. Пора убираться отсюда — чем быстрее, тем лучше. Наверняка Джейк уже мчится сюда, также обманутый «ложной тревогой».
Однако нельзя допустить, чтобы и он так же беспокоился, как она, когда нашла дом пустым. Клэр подняла смятое письмо и разгладила его. Лучше всего прикрепить его к входной двери, вместе с краткими извинениями за беспокойство, причиненное ее матерью. Джейк, естественно, разозлится, но все же ему будет приятно узнать, что с Лиз все в порядке и что она сейчас не борется в больнице со смертью.
Поспешно подойдя к столу, где Лиз держала свои деловые бумаги, Клэр вырвала лист из какого-то блокнота — и замерла. Она была слишком занята своими мыслями и не услышала, как к дому подъехала машина, но четкий звук открываемой двери вернул ее к действительности.
Слишком поздно что-то делать, подумала она, чувствуя, что ее мутит. В коридоре раздался голос Джейка, окликавшего Лиз — точно так же, как она полчаса назад.
Клэр закусила губу. Ужасно захотелось спрятаться под диван, но она понимала, что это делу не поможет. Придется встретиться с ним лицом к лицу и увидеть в глазах человека, которого любит больше жизни, холодное презрение. Вот наказание за то, что она отдала любовь тому, кому это совершенно не нужно. Джейк снова позвал Лиз, и Клэр, сделав глубокий вдох и выпрямив спину, шагнула из дверей:
— Я здесь, Джейк.
Он стоял к ней спиной, и, когда обернулся, ее сердце болезненно сжалось. Он выглядел постаревшим и усталым, словно они не виделись шесть лет, а не шесть месяцев. Безжизненное, холодное выражение лица разделяло их намного больше, чем все материки и океаны мира. Даже не поздоровавшись, он коротко спросил:
— Что случилось? Где Лиз? Мне звонила Салли Хардинг.
Клэр с трудом проглотила ком в горле. Джейк ясно давал понять, что лично она для него больше не существует. Но чего еще можно ожидать? Мысленно проклиная свою мать за то, что та ввергла ее в эту кошмарную ситуацию, Клэр молча протянула ему письмо. Это все объяснит. Ей даже не понадобится ничего говорить, сейчас он прочтет бумагу и уйдет.
Презирая себя за сомнительное удовольствие, которое приносили ей эти минуты, Клэр всматривалась в его лицо, пока он читал письмо Лиз. Кроме того, что он крепко стиснул зубы, его черты не выражали ничего. Оставалось позавидовать такому самообладанию.
Хотя, может быть, дело совсем в другом. Просто Джейк успешно вычеркнул ее из своей жизни, и сумасшедшая идея пожилой женщины свести их снова не вызвала в нем даже легкой досады из-за того, что пришлось прервать дела и потратить пару часов драгоценного времени.
— Значит, ты ей правду так и не сказала? — холодно осведомился Джейк, бросив письмо на столик.
Сердце Клэр бешено заколотилось. Она не сомневалась, что он просто уйдет, что вряд ли ему захочется беседовать с ней.
— Как бы я могла? — резковато отозвалась Клэр, непроизвольно обхватывая себя руками. — Брак мамы был сплошным кошмаром. Она надеялась, что хотя бы — мне удалось узнать счастье. Как я могла сказать ей правду, разрушить все ее иллюзии, хладнокровно поведать, что наш брак был не более чем деловым соглашением?
