Увлеклась?
Что за дурацкое слово?
— С чего вы взяли?
Я пожимаю плечами. Интересно, Покровский станцует, если узнает, что его кровиночка меня сегодня жестко кинул? Наверное, да. Стены затрясутся.
— В прошлый раз мне пришлось заставить тебя переодеться. Сейчас ты это сделала добровольно.
— Для себя старалась.
Странно, но во мне не было страха. В прошлый раз, когда я разговаривала с этим человеком, готова была под стол забиться. Сейчас же… Определенно, во мне произошли какие-то изменения. Сама еще понять не смогла, но точно знала, что сейчас под стол не хочу.
Покровский качает головой.
— Я не первый год живу на этом свете, Ангелина. Я прекрасно знаю, на что способны женщины, когда чего-то искренне захотят.
— Вы думаете, что я задумала сделать какую-то гадость вам?
— Такое возможно.
— Хорошо. Значит, сегодня не только я буду сидеть как на иголках. — Еще и он. Готова поспорить, расслабиться у Владимира не получится. Будет ждать подвоха с моей стороны.
— Это что? Пытаешься меня напугать? — он ухмыляется, но я видела, как потемнели его глаза.
— Нет. Хочу сказать, что вы совершенно меня не знаете.
В следующую секунду рядом с нами кто-то хлопает дверью, и, не оборачиваясь, я чувствую присутствие Демида.
— У вас тут собрание, а меня забыли пригласить?
Специально или нет, но парень становится напротив отца, плечом закрывая меня.
Защитить вздумал? Вот уж не стоит. Я и сама прекрасно справлялась и без него.
— Я как раз говорил Ангелине, что она хорошо подготовилась к встрече с Вадимом.
Демид слишком резко разворачивается, разглядывая меня снизу вверх. Поверить не могу, что смеет так на меня смотреть. Да еще и с такой злостью.
— А я поблагодарила твоего отца за комплимент, — выдавливаю из себя, сжимая пальцы в кулак. — Раз с любезностями покончено, можем расходиться. Я должна помочь маме.
Старший Покровский решает идти первым, но затем резко останавливается, отвлекаясь на телефон.
— Я задержусь, — говорит, возвращаясь в свой кабинет.
У меня же появилась возможность побыстрее уйти.
— Не так быстро, милая, — Демид идет за мной. — Мы еще не поговорили.
— Поговорить больше не с кем? — не оборачиваясь, выдавливая из себя веселье, говорю я. — Где же твоя подруга?
— О ком ты? — раздраженно переспрашивает Демид с такой интонацией, словно у него есть десять дополнительных жизней.
Что происходит? Это я злюсь. Это я в бешенстве. Так какого черта, Покровский ведет себя так, будто это я его обидела?
— О той красотке, с которой ты сегодня собирался встретиться.
Я сжимаю зубы и останавливаюсь, чтобы увидеть его лицо. Потрясающе! Он еще смеет делать вид, словно не понимает меня.
Зря стараешься, родной. Проблем со слухом и зрением у меня еще не было.
— Так ты из-за Милы сбежала?
А-а, значит, ее зовут Мила. Как мило. Нет! Совсем не мило.
— Покровский, у тебя, наверное, с головой проблемы, если ты думаешь, что весь мир вокруг тебя вертится. Мне все равно, с кем ты там общаешься. Поверь! Плевать.
— Разве? — слишком беззаботно переспрашивает он.
— Ты рехнулся. Езжай к Миле. Или Ире. Или Лене. Не порть мне вечер. Я уже настроилась на веселье.
Господи, ну почему я сейчас выгляжу как жалкая собственница? Ведь просто хотела парня осадить, а сделала только хуже. Причем себе. Теперь я еще сильнее злюсь.
Ладно. Наверное, все не так плохо, как мне кажется.
— Котова, если ты решила, что сегодня тебе будет весело, то мне придется тебя расстроить.
Я и глазом не успеваю моргнуть, как Демид оказывается рядом со мной и снова не оставляет места малюсенькому таракану. Мне бы оттолкнуть его, но я другим важным делом занята. Пытаюсь взглядом выщипать ему все брови, чтобы он хоть на немного перестал быть симпатичным. Какое-то издевательство. Я все еще зла на него, но все равно продолжаю пялиться.
— Ты в принципе не можешь меня расстроить, — самоуверенно заявляю под хмурым взглядом Покровского.
Я невольно сглатываю.
— Еля, я реально не понимаю, почему ты психуешь, — рычит сквозь зубы. — Что случилось?
— Забей. Ничего не случилось. Все отлично!
Я замечаю маму и, воспользовавшись случаем, отворачиваюсь от Демида, чтобы хоть на минуту побыть подальше от него. Перевести дыхание. Выдохнуть. Отключиться. Но нет же! Упрямец идет за мной по пятам. Его не смущает, что мама здесь. Ему плевать и на мужчину, который хозяйничал в данный момент на кухне. Демид просто торчит рядом, лишая меня возможности отвлечься.
— Мне кажется, чего-то не хватает, — говорит мама, разглядывая стол.
— Чего именно?
Демонстративно отвернувшись от Демида, я приковала все свое внимание к маме. Слушала о том, как она совсем недавно купила этот сервиз. О том, как она его чуть не разбила по пути к машине, а после всю дорогу представляла, как эффектно он будет смотреться на столе.
И правда классно смотрится.
— Точно! Цветы надо передвинуть, — восклицает она, а затем замирает. Демид стоял рядом с вазой, и, чтобы маме к ней подойти, нужно было обойти парня, чего ей, как мне показалось, совсем не хотелось делать.
Наверное, я самая ужасная в мире дочь. Чтобы дотянуться до цветов, мне нужно всего лишь вытянуть руку, но я не спешу. Прищурив глаза, я смотрю на Покровского. Мы все уже привыкли к тому, что он скорее откусит себе палец, чем сделает что-то для моей мамы. Но сегодня он решил нас всех удивить: Демид сдвигает вазу, бросая взгляд на маму:
— Сюда?
Мама открывает от удивления рот и тут же берет себя в руки, кивая в ответ.
Я кашляю, прикрывая губы руками. Это я от шока. Наверное, сейчас мне надо улыбнуться. Но то, что Демид первый раз в жизни повел себя по-человечески с моей мамой, еще не повод вручать ему медаль, так ведь? Я рада, что он не одернул ее. Мне приятно видеть ее удивленный взгляд. Она явно ждала от Демида только подвоха, а тут…
Черт.
Я просила его быть любезным с мамой, и он это сделал.
Вау! Офигеть просто. Он сделал это ради меня.
Я ненормальная, да? Покровский одну секунду не хамил, а у меня уже из головы вылетела его Мила и ее длинные руки. Почему? Потому что мне не хотелось думать плохо о нем? Потому что мне хотелось его оправдать? С каких пор я начала его оправдывать?
И зачем вообще я это делаю?
Знаю! Мне нравились те моменты, когда Демид был рядом. Нравилось это покалывание в груди, нравилось то, как он смотрел на меня, нравилось, когда он стоял рядом и улыбался.
Получается, я одна из тех девчонок, которой достаточно одного взгляда, чтобы сойти с ума от любви?
Я не хочу такой быть.
Я не хочу зависеть от кого-то или от чего-то. Это не для меня. Поэтому надо…
Краем глаза вижу, как мама выходит из столовой. Боковым зрением замечаю, как Покровский сразу же приблизился ко мне, стоило только нам остаться наедине.
Э-э-э.
Хочу к маме.
Конечно же, никто не дает мне убежать. Да я и шага сделать не успела, как меня уже за локоть схватили и на стул усадили.
Спасибо, блин, за мягкую посадку.
— Демид, дай пройти.
Вертит головой.
— Там твоя помощь не нужна.
— Это ты так думаешь.
Боже, ну мне даже разговаривать с этим человеком нельзя. Я ему не доверяю. За что ты так со мной?
Не обращая внимания на мои попытки встать, Демид продолжает держать меня за руку, присаживаясь напротив.
— Так, начнем с самого начала. Тебя взбесило, что я разговаривал с Милой?
Я молчу.
Жалеть потом буду, если признаюсь.
— Еля, когда не надо, твой рот не закрывается. Сейчас… Сейчас надо его открыть. Что на тебя нашло?
— Не допускаешь мысль, что я просто не хочу с тобой разговаривать? Вот бывает такое. Существуют люди, которые не хотят с тобой общаться.
— Не спорю. Но утром ты была не в их числе.
— А потом появилась Мила, и я примкнула к отряду «Покровский — враг народа». Доволен? Услышал то, что хотел услышать? Я могу идти?
