Пальцем дотрагиваюсь до его лба, где прямо над виском набухла и пульсирует голубоватая жилка.
— Вот здесь.
Смотрю ему прямо в глаза.
— Не провоцируй меня, Котова.
Мое сердце делает сальто.
Внутри меня что-то сжимается. Значит, я его провоцирую? Всеми силами стараюсь не улыбаться. Но мое сердце почти разрывается от всплеска счастья, когда понимаю, что могу вызывать в Демиде не только раздражение и ненависть. Еще что-то другое. То, что в миллион раз сильнее злости.
Это просто нереально.
Если бы неделю назад мне кто-то сказал, что я буду прятаться под лестницей со своим врагом Покровским, да еще и краснеть от его взглядов, то я бы посоветовала этому человеку сделать МРТ головного мозга.
— Меня и так лихорадить начинает, когда вспоминаю, каким будет сегодняшний вечер.
Опять хочется улыбнуться.
— И каким же он будет?
Кажется, я еще никогда не видела Демида таким рассерженным.
— Хватит смеяться. Возможно, мне сегодня придется вышвырнуть из дома лучшего друга, а ты смеешься.
Я морщу лоб.
— Ты про Вадима? Он надолго не задержится. Незнакомым людям с непривычки сложно вести диалог с моей мамой. Парочка идиотских вопросов, и у Рудова появится куча неотложных дел.
Демид ухмыляется.
— Ошибаешься, — бормочет Демид сквозь сжатые зубы. — Босс и с места не сдвинется, пока не поговорит с тобой. Твоя мать ему не страшна.
— О чем ты?
И стоило нам только вспомнить мою маму, как в заднем кармане моих брюк начинает вибрировать телефон, а на экране высвечивается ее улыбающееся лицо.
— Она будет продолжать звонить, пока я не отвечу.
Демид кивает, позволяя мне обойти его, чтобы отойти к самой дальней колонне, где никто не будет меня слышать.
— Да, мам. Что-то срочное?
— Ты занята, да? Ой, прости, дорогая. Я не хотела тебя отвлекать. У меня есть план.
— Я перезвоню, как освобожусь.
Становится жутко стыдно, когда я собираюсь скинуть вызов и вернуться к Демиду. Так нельзя. Одергиваю себя и покорно жду, когда мама не обратит внимания на мои слова и задаст свой вопрос.
Может, у нее и правда что-то срочное.
— Когда у тебя заканчиваются занятия? Слушай, я в пяти минутах езды от твоего университета, поэтому собирай свои вещи и выбегай. Мне в один магазин надо заскочить. Я подумала, что и ты захочешь принарядиться. Вадим с радостью согласился приехать к нам на ужин.
— Что? О чем ты говоришь?
— Проблем не будет? Если надо, то я могу подняться и отпросить тебя. Или ты сама? Уверена, такую прилежную студентку отпустят без всяких проблем.
— Мам, я…
Я выглядываю из-за колонны, чтобы убедиться, что Демид все еще ждет меня, и резко замираю в напряжении, когда вижу, как рядом с ним стоит высокая блондинка и гладит его по плечу.
Зубы сами по себе сжимаются до скрежета, потому что Покровский не скидывает с себя чужую руку, а вместо этого что-то говорит в ответ. И улыбается он при этом так, что меня в любую секунду приступ тошноты накроет.
Я мечтаю подумать о том, что мне плевать. Что мне абсолютно все равно на то, что какая-то белобрысая фифа в коротких шортах выставила ногу вперед, демонстрируя длинные ноги, и заглядывает в рот Покровскому. Я мечтаю об этом подумать, но не могу. Сердце болезненно сжимается в груди.
— Еля? Еля, ты меня слышишь?
— Перезвоню через секунду.
Сбрасываю вызов, а затем, как шпион, перехожу от одной колонны к другой, пытаясь расслышать, о чем они говорят.
— Встретимся сегодня? — мило спрашивает она, а мне кричать хочется. Типа, дура, у тебя есть мозги? На улице такая холодина, а ты вырядилась, как… В общем, такое слово вслух не говорят. — Часиков в семь я буду свободна.
— Сегодня никак не получится, — отвечает ей Демид, и, о черт, я слышу разочарование в его голосе. — Перенесем?
— Родной, я ради тебя сдвинула все дела. Перенесла встречу, притащилась в этот район. Ты меня утром продинамил и теперь опять собираешься. Кто так делает?
Белобрысая обиженно фыркает.
— Ты отлично выглядишь.
— Комплиментами не обойдешься. Но ты на верном пути, милый. Продолжай…
Дальше я уже не слушала. От злости и обиды в ушах был слышен только звон.
Перенесем?
Родной.
Отлично выглядишь?
Милый.
Во мне все холодеет.
Это и правда сейчас происходит со мной?
Я же ему почти поверила. Дура! Полная дура и идиотка в квадрате. О чем только думала?
Боже!
Соберись, Котова.
Заставляю себя улыбнуться. Я не стану той, которая ноет и ревет в подушку. Не дождется. Все будет по-другому.
Мама ответила после второго гудка.
— Я освободилась. Собираюсь выходить. Где ты?
— За углом.
От ее радостного визга пришлось убрать телефон подальше от уха.
— Жди меня там. Я сейчас.
Как только оказалась на улице, отправила Демиду сообщение.
«Извини. Планы немного изменились. Встретимся вечером».
Ответ приходит почти сразу же.
«Какого черта? Ты где?»
Он сейчас злится. Демид точно злится.
Это даже хорошо. Я тоже от радости не прыгаю.
Ставлю телефон на беззвучный и, заметив мамину машину, направляюсь к ней. Все нормально. Я справлюсь.
Глава 19
— Ангелина! — присвистывает мама, разглядывая меня с таким восторгом, что у меня на целую секунду поднимается настроение. — Господи, какая же ты у меня красавица. Кое-кому сегодня придется несладко.
Я резко оборачиваюсь к ней.
— Кому?
Мама в ответ лишь фыркает.
— Вадику, конечно. Представь, ему захочется наедине с тобой побыть, а не получится, ведь мы все будем рядом. Бедный парень. Даже жаль его. Своей слюной заляпает мой новенький ковер.
Я закатываю глаза. Мне абсолютно все равно на Рудова, на его слюну и на мамин новенький ковер. Весь день думала только о том, где же достать яда, чтобы усыпить лживого бабника Покровского.
Не стоит обманывать себя, говоря, что я успокоилась. Ни черта подобного. Да весь мой вид говорил о том, что сегодня я выбрала для себя роль палача и готова убивать. Меня уже не назовешь той серой мышкой, которую затрагивает местная стерва. Ничего не осталось от той девчонки, которая еще утром мечтала как можно скорее оказаться в машине Демида.
Я пока не знала, как буду вести себя при встрече с Покровским, но была уверена, что выстою. Я докажу ему, что у него не получилось обидеть меня. А потом, может быть, разобью вазу об его голову в знак доказательства.
Так он точно поймет, что я не сдалась.
Боже, как же я зла сейчас. Эта злость проникла в меня. Окутала. Добралась до горла и больно сжала его. И злилась я не только на Демида. На него тоже, но больше на себя. Ведь знала же, кто такой Покровский. Знала, что от него надо держаться подальше и не связываться.
А что в итоге?
Раньше Рудова заляпала слюной все ковры в доме.
И ведь успела же. За одни сутки успела стать дурой.
— Так, ты здесь пока собирайся, буду ждать тебя внизу.
— Одна? — нерешительно спрашиваю я.
— Вова сейчас разговаривает по телефону в своем кабинете, а Демид только приехал, видела его машину из окна. Мы все успеваем. Не переживай.
Ну все понятно.
Знаю я, где он был все это время.
Ангелина, успокойся. Он может делать все что хочет. И ты можешь делать все что захочешь. Не было никаких обещаний. Между вами вообще ничего не было. Поэтому поднимай голову, натягивай улыбку и продолжай жить.
Но, когда я вышла из комнаты, моя уверенность в себе утихла. Да и самооценка немного вниз сползла. По шкале она была на уровне стола. Еще чуть-чуть, и свалится на паркет.
Я не спешила спускаться вниз. Сначала еще за углом постояла, прислушиваясь к голосам. Именно там меня и застукал старший Покровский.
— Значит, мать твоя не придумала и ты действительно увлеклась Рудовым?
