— Я на работу, а ты отдыхай, — шепчет заботливо возле моего уха. — Я позвонил сказал, что ты заболела. Так что не волнуйся.
— Ладно, — еле слышно мычу.
Слышу, как Давид запирает дверь, прежде чем провалиться в сон.
Мне снится солнечный летний день. Я гуляю по пляжу, слушаю шум моря. Босые стопы греет сыпучий песок. Детский смех раздается впереди. Я перевожу взгляд на звук. Ко мне бегут две девочки. Одна старшая, черноволосая с зелеными глазами, другая поменьше — со светлыми кудрями. Они весело что-то выкрикивают, но я не могу разобрать слова. Испытываю невероятное счастье, когда они хватают меня за руки и тянут куда-нибудь вперед. Их смех отражается на моем сердце, заполняет пустоту внутри.
Просыпаюсь с теплом в душе и с улыбкой на лице. В голове возникает одна мысль. Возможно, это не отравление.
Поднимаюсь с кровати и оглядываюсь вокруг. Квартира почти без мебели. В свое собственное взятое в кредит жилье мы переехали не так давно и еще не завелись всем необходимым.
Прошло больше года супружеской жизни. Возможно, пришло время на серьезные изменения.
Быстро одеваюсь и выхожу из квартиры. Сейчас зима, но снега нет. У моря довольно теплый климат. Я очень скучаю по белым пейзажам и морозному воздуху. Иду в соседнюю многоэтажку. Захожу в дверь, над которой яркая вывеска «Аптека». Молодая фармацевт мило улыбается мне, я постоянный ее клиент и она уже знает меня в лицо. Она дает мне все, что нужно и понимающе кивает.
Я взволнована возвращаюсь домой. Ставлю покупку на стол. Сажусь на стул, замираю в нерешительности. А может, я все придумываю и не нужно ничего проверять. Страшно открывать коробку и доставать то, что внутри. Я такого еще никогда не делала и, кажется, сейчас все происходит не со мной.
К концу дня Давид возвращается в хорошем настроении.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает целуя в губы.
— Уже лучше, — нерешительно улыбаюсь.
— А у меня замечательные новости, — весело извещает муж и садится за стол пока я накидаю ему ужин. — Хочешь на праздники поехать в горы?
Я замираю, изумленная таким вопросом. Мы не планировали никаких поездок, каждую копейку храним на нужные вещи. Нам так много еще нужно купить.
— Но мы сейчас не можем, — начинаю возражать.
— Можем, — радостно перебивает. — Один из моих клиентов в горах имеет гостевой дом, и он предложил бесплатно комнату. Поедем, отдохнем. Мы еще никуда не ездили вдвоем.
— Мы же обещали на праздники съездить к родителям, — напоминаю ему, хотя самой очень нравится его идея.
Давид поднимается с места, подходит ко мне, нежно целует в губы. Я поддаюсь его ласкам, крепко сжимаю в объятиях. Моя бы воля, вечность нежилась бы в его прикосновениях.
— Поедем к родителям на день, два, а потом в горы, — предлагает муж и я охотно киваю.
Последний год мы тяжело работали. Он старался обслужить больше клиентов, я брала дополнительные уроки, заменяла коллег. Мы не тратили деньги, собирали сумму, которой потом проплатили первый взнос за квартиру. Год назойливого труда и мы живем в собственном доме.
Отдых мы заслужили.
Вечером, когда Давид ушел в ванную, я достаю из ящика маленькую коробочку. Я так и не решилась ее даже открыть. Страшно разочаровываться. Надежда уже теплится глубоко в душе, и кажется, что внизу живота я даже что-то чувствую. А может я просто все придумываю? Надо проверить.
Открываю коробку, достаю плотно упакованную тоненькую полоску. Такая маленькая вещь, а на нее возлагаются большие надежды. Слышу, как Давид выходит из ванны и резко все прячу назад.
Завтра. Все проверю завтра и тогда буду знать точно, не буду терзаться догадками.
На следующее утро я чувствую себя хорошо и решаю, что все-таки это было отравление. Тест в моем ящике так и остается нетронутым.
Глава 38
— Ну все, я занес в машину последнюю сумку, — слышу из коридора голос своего мужа. — Как только будешь готова, можем отправляться.
— Спасибо, Давид, — отвечаю из спальни, надев теплый шерстяной серый свитер. — Дай мне еще десять минут.
Скоро Рождество и мы едем в гости к родителям. У них мы не были добрых полгода, поэтому погостим несколько дней, а потом двинемся в горы. Только мы двое. Бросаю взгляд на камеру, терпеливо ждущую на столе. Скоро появится для нее работа. Надеюсь, на этот раз не будет, как в прошлом и нас не засыпет снегом. Улыбаюсь сама себе. Этот случай сблизил нас с Давидом. Если бы не лавина, кто знает, как бы все кончилось. Скорее всего, наши пути разошлись бы окончательно.
— Можешь не спешить. Успеем, — муж появляется позади меня, обнимает за талию и нежно целует в шею. От него веет холодом и свежестью.
— Ты как ледышка, — улыбаюсь и разворачиваюсь к нему лицом, заглядываю в родные зеленые глаза.
— На дворе мороз. И, возможно, будет сильный снегопад. Небо затянуло серыми облаками.
— Хоть бы в метель не попасть, — озабоченно говорю.
Не очень хочется застрять где-нибудь на трассе вдали от города.
— Не волнуйся, я уверен, что все будет хорошо, — успокаивает меня муж и нежно целует, согревая тем самым свои холодные губы.
К счастью снег не сильный и поездке не мешает, а вот из-за моей тошноты, Давид вынужден часто останавливаться в разных местах. Раньше меня никогда не закачивало, но сегодня как кто-то сглазил.
Каждый раз быстро выскакиваю из машины, Бросаюсь к обочине и выворачиваю желудок наизнанку. Чувствую себя ужасно. Представления не имею, как добраться до пункта назначения.
Давид наблюдает за мной озабоченным взглядом. Он молча подает мне бутылку с водой, достает салфетки и с сочувствием сжимает мою руку. Я благодарна за то, что он ничего не расспрашивает, не выдвигает теорий. Сейчас мне не до разговоров. Всю дорогу корю себя, что так и не использовала тест и не проверила, какая причина. Хорошо что в последний момент я бросила его в сумочку. По приезду нужно немедленно им воспользоваться и не мучиться в сомнениях.
Проехав большую часть пути, останавливаемся перекусить. В придорожном кафе тепло и пахнет жареным мясом. Мой желудок сразу протестует и я едва удерживаюсь, чтобы снова не побежать блевать. Да и нечем. Я заказываю только чай и легкий салат. Кислая капуста удивительно приносит облегчение и я немного расслабляюсь. Давид не перестает сверлить меня глазами, уминая обед. Я все время прячу от него глаза. Не хочу ничего гадать. А вдруг ничего нет, только надежду посею.
— По приезду, пойдем в больницу, — вдруг заявляет он.
Я удивленно поднимаю на него глаза.
— Зачем? — смущенно спрашиваю.
— Ты не здорова. Я волнуюсь, — мне приятно, что он за меня беспокоится и невольно улыбаюсь. Он хмурится. — Это не шутки. Я не собираюсь смотреть, как ты страдаешь.
— Ты преувеличиваешь. Если меня тошнит, то это еще не значит, что я больна.
— Пойдешь на обследование, вот и проверим, — суровый тон не принимает возражений.
Я не пытаюсь протестовать. Все равно завтра Рождество и больницы не работают.
Вечером мы добираемся до дома моих родителей. Нас радушно встречают, зовут за стол. Мы ужинаем и разговариваем. Мама жалуется, что я похудела и какая-то болезненно бледная. И снова ловлю на себе обеспокоенный взгляд Давида. Он словно говорит: «Вот видишь. Не один я заметил твое нездоровое состояние». Я только отмалчиваюсь и качаю головой.
Первый день Рождества мы проводим у меня дома, а на второй день едем к родителям Давида.
— Как вы поживаете? — интересуется Александр Петрович и смотрит на Давида острым взглядом. Мы наслаждаемся семейным обедом за широким столом. — Наверняка кредит высасывает все деньги.
— Не волнуйся, нам хватает, — резко отвечает Давид, давая понять, что тему эту он не хочет продолжать.
Александр Петрович, когда узнал о кредите, был сильно недоволен. Он хотел купить нам квартиру, выпрашивал Давида взять деньги, но мой муж стоял на своем. Ни одной копейки он не хотел взять от отца, а я удивлялась его стойкости. Кто-то другой уже давно бы сдался и согласился на дорогой подарок.
