— Могу я задать тебе вопрос? — спросила я.
— Спрашивать разрешения тебе еще никогда не мешало.
— Это не совсем вопрос, я думаю. Скорее совет.
Он усмехается.
— Возможно, я не тот человек, к которому стоит обращаться за советом. Я тот чувак, который должен получать это от других.
— Ты даешь хорошие советы, — говорю я, толкая его локтем. — Конечно, ты не лучший в том, чтобы принимать их, когда речь идет о твоих собственных жизненных решениях, но ты помогал и мне, и Хадсону с нашими проблемами не знаю сколько раз. Если бы не ты, Хадсон и Стелла не были бы вместе.
Он кивает.
— Я не буду брать на себя все твои заслуги, но спасибо, что ты пришла ко мне. Итак, что случилось?
Я колеблюсь перед ответом по двум причинам. Во-первых, я не уверена, что не делаю из мухи слона, а во-вторых, это может вызвать болезненные воспоминания у моего брата.
— Гейдж… — Я сделала паузу. — Он был женат до того, как переехал обратно.
— И?
— Это большое обязательство.
Кроме моих родителей, Даллас — единственный в нашей семье, кто был женат. Он также больше не живет со своей женой. Обстоятельства сложились иначе, поскольку он не имел права голоса в том, что его брак закончился. Он стал вдовцом слишком рано.
Он кивает в знак понимания.
— Преданность кому-то в прошлом не может помешать вам полюбить другого, и это не значит, что вы должны навсегда сохранить этого человека в своем сердце. Не то чтобы я мог сказать по собственному опыту, но люди разводятся по разным причинам. Но нужно помнить одно: твое сердце достаточно велико, чтобы дарить людям его части. Ты можешь разбрасывать свою любовь по жизни. Возможно, Гейдж был женат, возможно, он действительно любил другую женщину, но это не значит, что он не может любить и тебя.
— Он совсем другой человек, не такой, каким был, когда мы были моложе. — Еще кое-что, с чем Даллас может сравниться.
— Да, большинство людей меняются с возрастом.
Я пихаю его в бок и смеюсь.
— Заткнись, большая голова. Ты знаешь, о чем я. Как будто он несет на своих плечах что-то, что не может отпустить.
— Ты думаешь, это был неудачный брак?
— Я понятия не имею, что думать. Все так запутано. Он говорит, что не любил ее, а когда я заговариваю о ней, на его лице только ненависть. Может быть, она сделала ему гадость, и он не может с этим смириться?
— Это мог быть грязный развод.
Я останавливаю себя от того, чтобы рассказать ему о том, что она сейчас в тюрьме. Я приберегу это для другого раза.
— Есть что-то, чего мне не хватает. Он отмалчивается, когда я поднимаю эту тему, и то же самое он делает с Кайлом. — Я делаю глоток и останавливаюсь, чтобы определить, он справится с моим следующим вопросом. — Как ты исцелился… ну, знаешь… когда ты был сломлен?
— Я снова влюбился.
Он наклоняет свое пиво в сторону Уиллоу. Она сейчас во дворе с моим отцом.
— Это она исцелила меня. — Он продолжает, отпив: — Если Гейдж сломлен, будь его Уиллоу. Не дави на него, потому что признание того, что тебе больно, требует времени и мужества.
ДВАДЦАТАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА
ГЕЙДЖ
«Однажды из тебя получится отличный отец».
Я пытался.
Я, блять, пытался.
И потерпел неудачу.
Я не заслуживаю быть отцом.
У меня был шанс.
И я его просрал.
Я топаю через входную дверь, выпиваю стакан воды и упираюсь лбом в прохладную столешницу.
Четыре слова, которые преследуют меня каждый день, проносятся в моей голове.
— Что ты наделала, Мисси?
Я бросаю свой стакан через всю кухню, слыша, как он разбивается о стену, и надеясь, что он сделает то же самое с теми словами, которые навсегда засели в моем сознании. Я смотрю на стену, словно в оцепенении, гадая, когда же наконец закончится боль, воспоминания, чувство вины.
Никогда.
Моя неспособность защитить его будет преследовать меня вечно.
Я не двигаюсь с места, пока не слышу голоса снаружи. Я подползаю к окну, выходящему на подъездную дорожку. Лорен пристегивает Мэйвен на заднем сиденье внедорожника, пока Уиллоу сосредоточенно усаживает Сэмюэля в его автокресло. Лорен забирается на пассажирское сиденье и захлопывает дверь.
Только когда машина отъезжает, я начинаю подбирать с пола разбитое стекло. Лорен имеет полное право злиться на меня. Я должен рассказать ей о нем, но я не могу.
Не могу открыть эти раны.
Она бы поняла.
Она бы утешила меня.
Но она также посмотрит на меня по-другому.
Я еще не смирился с тем, что произошло, поэтому, если я втяну в это кого-то еще, это только нанесет еще больший ущерб.
Она не заслуживает этого в своей жизни.
Не заслуживает быть рядом с разбитым сукиным сыном.
* * *
— Привет, па, как ты себя чувствуешь?
Я бросаю коробку с пиццей, которую я вынес на стол, и начинаю таскать тарелки.
Я не разговаривал с Лорен с тех пор, как выскочил из лофта, словно в огне. Не может быть, чтобы мое поведение не смутило ее. Я наконец-то вернул свою девушку, она была в моих объятиях, в моей постели, а я все испортил. Я пытался справиться со своим дерьмом, но это было невозможно.
Держать Сэмюэля и слышать, как Уиллоу говорит, что его тянет ко мне, было слишком тяжело для моего сердца.
Она была неправа.
Так чертовски неправа.
— Счастлив, как клещ на большой, жирной собаке, — отвечает он, падая на стул. Он берет кусок из коробки и откусывает, не заботясь о тарелке. Он говорит, проглатывая еду: — Ты уже переехал обратно на чердак к Лорен?
Я остаюсь стоять, хватаю кусок и бросаю его на свою тарелку. К ней никто не прикоснется. У меня нет аппетита, но если я не буду есть, то и он не будет.
— Я тебе уже надоел?
Он качает головой.
— Даже близко нет. — Комната затихает, пока он долго пьет колу, а потом пожимает плечами. — Просто хочу видеть тебя счастливым, вот и все.
Вместо того чтобы взять колу из холодильника, я выбираю пиво. Надеюсь, оно поможет успокоить нервы.
— Сомневаюсь, что это произойдет в ближайшее время… или когда-либо.
Он опускает пиццу и смотрит на меня с болью в глазах.
— Ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной?
— Я знаю, и ты будешь первым, кто меня поймет, если до этого дойдет.
Люк — единственный человек, с которым я говорил о том, что случилось. Он был моим лучшим другом в Чикаго и поддерживал меня во время моей борьбы. Он видел максимумы и минимумы и понимал меня. Люк присоединился к борьбе против Мисси и так же, как и я, стремился к тому, чтобы она заплатила за свое преступление.
— Она бы тоже поняла, — добавляет он, произнося слова низким тоном.
— Не делай этого.
— Не делать чего? Думать о своем будущем? Я хочу видеть своего сына счастливым. Она сделает тебя счастливым. Она всегда была той, что делает тебя счастливым.
— Женщина не является основой моего счастья. Может быть, в старших классах — да, но все меняется, когда ты взрослеешь. Приоритеты меняются.
— Она может помочь тебе исцелиться.
Я качаю головой.
— Мне нужно выбраться отсюда.
* * *
Я лелеял свое второе пиво в течение последнего часа.
Если я сделаю еще глоток, оно будет теплым и на вкус как моча, но я готов поставить деньги на то, что этого не произойдет. Несмотря на то, что я зашел в «Down Home» с намерением нажраться в задницу, я не могу.
Во мне живет огромный страх, который всегда останавливает меня от того, чтобы допить вторую рюмку. В глубине моего сознания есть тревога, что случится что-то плохое. В любую секунду может зазвонить телефон с трагической новостью — по крайней мере, я так себе говорю.
Интересно, всегда ли у меня будет это чувство тревоги или со временем оно исчезнет?
А оно исчезло?
Я качаю головой и заставляю себя выпить еще.
Да, вкус чертовски ужасен.
