— Ты в порядке? — Вопрос прозвучал встревоженно.
Я кивнула и невольно шмыгнула носом. Ну, вот и кого я обманываю? Стою перед ним, дрожа как осиновый лист, с круглыми глазами на мокром месте. Только вот упрямо поджала губы и снова кивнула. Произошедшее стало настолько неожиданным и крутым поворотом, что и самой во все это не верилось. Чтобы всегда добрый и внимательный Сергей, хоть и весьма нетрезвый на почве ревности, решил уложить меня на заднем сиденье машины?.. Даже в самом страшном кошмаре вообразить не могла.
Владимир сжал мою ледяную ладонь, потянул к себе за спину и огляделся. Когда его взгляд упал на скрученного Сергея, хватка стала еще сильнее и тверже.
— Что здесь происходит?
— Защитник явился! — съязвил Сергей и тут же вскрикнул — ему сильнее заломили руку.
— Лапы распускал парнишка, пришлось вмешаться, — ответил мужчина с маской вместо лица.
Владимир отреагировал моментально: снова оглянулся на меня и принялся глазами чуть ли не ощупывать. А мужчины тем временем рассуждали:
— Может, в вытрезвитель его? Или тут, в машине, оставить?
— Не надо его в машине оставлять, — тихо попросила я Владимира. — Он же за руль может сесть! В таком-то состоянии!
— Что он тебе сделал? — будто не услышав просьбы, тихо произнес он.
— Ничего, как видишь.
— Я вижу, что тебя трясет, как в тридцатиградусный мороз! Что он тебе сделал?
Я вздохнула, не желая рассказывать о произошедшем. А уже в следующий момент меня как громом поразило. Если Владимир тут, то Кирюша-то с кем?
— Ты Кирилла одного оставил?
— Он уснул. А я вышел искать тебя!
— Он может проснуться!
— Ты бы думала об этом раньше! Прежде, чем выбегать к пьяному дебоширу на свидание! — строго парировал Владимир.
— Пожалуйста, давай вернемся!
Он поддался, шагнув за мной к дороге. Видимо, перспектива проснувшегося Кирилла в данный момент перевесила часу весов в мою пользу.
Я не хотела, чтобы из-за меня Владимир возился не только с Громовым, но и с его сыном.
— Владимир Александрович! — окликнул все-таки самый активный из здоровяков. — Так куда этого?
— Домой его отвезите, пускай проспится.
Я застыла на дороге и оглянулась на Владимира. Наверное, только после этого диалога до меня дошло, что мужчины здесь далеко не просто так распоряжения Савицкого слушают. Да и охраняют они у лагеря отнюдь не его…
— Это ведь твои люди? — шепотом уточнила я.
Владимир вздохнул и, утягивая меня к воротам, ловко сменил тему:
— Ты вроде только что о Кирилле беспокоилась. Вот и поговорим, когда его проверим!
Сынок спал непробудным сном, мирно посапывая в обнимку с плюшевым щенком-далматинцем по прозвищу Маршал. Даже если бы дети из соседнего крыла прямо у его кровати ламбаду танцевали, Кирюша вряд ли заметил бы.
Убедилась, что все хорошо, преспокойненько выдохнула и закрыла дверь, оставшись с Владимиром в коридоре.
— Все в порядке, Вова. А теперь рассказывай, почему за мной следят твои люди.
Владимир приподнял бровь, удивляясь моему воинственному тону. Наверное, зрелище действительно стоило его кривой ухмылки: меня все еще била дрожь и мой гордо задранный подбородок выглядел сейчас комично. Ну и плевать.
— Не то чтобы следят, — с прищуром ответил он. — Приглядывают. Краем глаза.
— И как давно?
Вот и почему нужно обязательно перед ответом почесать макушку, вздохнуть и пару раз оглянуться?
— С тех самых пор, как я подробно объяснил Григорию Громову, почему ему лучше с тобой не ругаться. А так как от моих доводов он в восторге не остался, придется охрану потерпеть.
— Ох… — только и смогла ответить я.
Если рядом со мной охрана, несложно догадаться, как именно сложился разговор Владимира и Григория Владимировича.
— Да что ему сейчас-то от меня нужно?
— От тебя — ничего. Но поскольку со мной он теперь не так любезен, на некоторое время останется наблюдение. Пока мы с ним… не договоримся.
Только плечами пожала. Здоровяков я неделю не замечала. Да и вряд ли заметила бы, если бы не пьяная выходка Сергея. Вот ведь дерьмо! С мужчинами мне не везет по жизни! Хоть в монастырь подавайся. Да припозднилась с мыслями!
— Извини…
— За что?
— У тебя из-за меня столько проблем.
— Не говори ерунды.
Так это же далеко не ерунда. Это голая правда! Снова шмыгнула носом и опустила взгляд на ладони, которые нервно потирала друг о дружку.
— Я пойду, спокойной ночи.
Хотела открыть дверь, но Владимир резко крутанул меня на себя и сжал в объятиях. Таких теплых, надежных, сильных. Умом понимала, что нужно отстраниться, но телом расслабилась и прижалась в ответ, зарываясь носом ему под шею. Почувствовала легкий поцелуй горячих губ на макушке и тут же запротестовала:
— Не нужно…
— Больше не буду. Не удержался, прости.
— Тебе правда нужно идти. Уже поздно.
Ноль реакции. Объятия не разжались, наоборот, стали только крепче, а свободная рука нежно гладила волосы, расслабляя, затуманивая мою бдительность. Даже не заметила, в какой момент перестала дрожать, а самое главное — думать о плохом. Словно вместе с этими объятиями из мира исчезли все проблемы, и я наконец смогла расслабиться и забыться.
— Марина, — тихо позвал Владимир мне в волосы, вызывая на спине град приятных мурашек.
— Мм?
— Прости меня.
— За что?
— За испорченный ужин четыре года назад… за мой поступок… За все…
— Это был обед, Вова.
— Не столь важно, — нетерпеливо перебил он.
И правда. Совсем неважно.
— Скажи, — шепотом попросил Владимир, не прекращая играть с моими волосами — вот каким бывает блаженство! — что мне сделать, чтобы ты дала нам еще один шанс?
— Да ничего не нужно делать, — все-таки нашла в себе силы, чтобы отстраниться. — Общайся с сыном, а я хочу лишь спокойствия!
— Значит, не простила…
— Это всего лишь твои домыслы! — Даже не понимаю, почему так упрямлюсь.
— Если так, поужинай со мной.
— Назначаешь мне свидание?
— Именно так.
— К сожалению, я занята! На ближайшие две недели. У меня постановка крайне важного спектакля. Времени в обрез.
— Марина, это дети, — возразил Владимир. — Вы занимаетесь днем, а перегружать их дополнительными репетициями вечером тебе не разрешено.
— В любом случае у меня совсем нет времени.
— Времени или желания?
— И того, и другого!
— Хорошо. — Он прищурился. — Тогда мы поужинаем через две недели, сразу после спектакля. А пока будем активно развивать твое… желание. И возражения не принимаются. Я лично прослежу за тем, чтобы в этот день тебя не загружали никакими другими делами, Марина. До встречи.
Прежде чем я успела возразить хоть словом, он обжег быстрым поцелуем мои губы, выпустил из объятий и легкой походкой пошел к выходу. А все, что мне оставалось, — молча смотреть ему вслед.
34
Когда Владимир говорил о том, что будет развивать мое желание, в воображении вопреки всем принципам морального кодекса представлялись его жаркие поцелуи и умелые прикосновения. Честно сказать, стоило представить, как его губы касаются моих, а руки дарят чувственные ласки, сон как рукой сняло. Смогла забыться только под утро. Ну а как следствие — проспала на пару с Кирюшей завтрак.
Так вот что удивительно: меня даже никто не спохватился! Возможно, сотрудники решили, что после вчерашнего «спектакля» я попросту спряталась. Но как бы мне ни было стыдно за своего кавалера, в первую очередь я тут работаю. Пусть за меня периодически просит высокое руководство, от занятий с детьми и внутреннего распорядка сей факт не освобождает. Потому неслась сломя голову в столовую, чтобы не оставить голодным собственного ребенка.
А ближе к обеду я получила огромный букет алых роз. Никогда раньше не видела такого количества цветов в одной композиции. И даже предположить не могла, сколько же их было собрано в корзине! Забрала посылку на пропускном пункте и поставила в зале на подоконник. В моей спальне уже места не хватало из-за новых игрушек, которыми Владимир задаривал Кирюшу. Вынула конвертик, практически не сомневаясь, что цветы мне вручили именно от его имени. Только вот надпись гласила обратное, обрушая на меня холодное тоскливое разочарование.
