огромное количество романтических фантазий. Но идеализировать кого-то – значит впоследствии огорчиться и получить душевную боль. Умом все понимаю, а сердцем нет. Тянет к Григорию…
– У-у-у, – шумно вздыхает Даша. – Да кто-то крепко влюбился и не уверен в себе…
– В себе я как раз уверена.
– Я бы поспорила, ну да ладно.
– Прекрасное и в то же время изматывающее чувство, – продолжаю я. – Начисто стирает из воспоминаний все, что ты когда-либо испытывал к другому человеку. Действительно, чем-то похоже на болезнь. Глушу в себе эти всплески, но симптомы проявляются снова и снова…
– Лучше так, Ась, чем как у меня. – Даша садится рядом и обнимает меня за плечи. – Вы хотя бы вместе быть можете и тебя никто не бросает.
Подруга права, это мне впору ее утешать. У нее в жизни полная неразбериха. И все из-за богатой, избалованной девчонки, помешавшейся на своей ревности к бывшему мужу Даши. На одном из корпоративов, где они были все вместе, Кира подмешала ей в питье какую-то возбуждающую дрянь чтобы выставить не в лучшем свете перед Егором, и теперь Даша не знает, от кого беременна.
– Пошли в кафе на набережной посидим? – предлагаю я. – Скоро в Москву возвращаться, а мы дальше дома и моря нигде не были.
– Тебе возвращаться, – поправляет Даша. – А я задержусь.
– Уверена? Может…
– Без может. Задержусь. Мне это необходимо. Тем более Марина Борисовна договорилась, что я буду под наблюдением у ее здешней коллеги. Проведу еще пару недель в одиночестве, а потом вернусь обратно. Все будет хорошо.
– Я бы тоже осталась, но бабушка давно одна. И операция у меня запланирована… Надо врачу показаться.
– Все в порядке, Ась. Я же не уговариваю.
– Мы с Григорием недавно были на отдыхе в Эмиратах, – вспоминаю я, глядя на Дашу, – и там встретились с очаровательной парой. У них мальчик такой подвижный, озорной. Интересно, у нас какой будет? – Кладу руку на ее живот и улыбаюсь: Марк ощутимо пинается. – Вроде маленький, а сильный! Не терпится уже на него посмотреть.
– И мне. Может, сына увижу и вспомню, кто его отец, – с грустным смешком произносит Даша.
– Если пациент начинает шутить, это хороший знак.
– Какие уж тут шутки, – отмахивается она.
Мы еще немного сидим на заднем дворе, а потом переодеваемся и едем на набережную. Дмитрий следует за нами по пятам, как тайный агент. Даша часто острит по этому поводу. И вообще мне нравится, что она взяла себя в руки и больше не плачет. Я переживала, как оставлю ее одну, но подруга всегда была выносливее, чем кажется. Ничего в этом плане не изменилось.
В конце недели мы с Дмитрием возвращаемся в город. Провожу пару оставшихся дней отпуска с бабушкой, а потом включаюсь в работу. Оказывается, я очень соскучилась по цифрам и отчетам. Однажды это спасло от негативных мыслей. И сейчас, я уверена, поможет.
Запланированную операцию врач переносит на неопределенный срок. Выяснилось, что не все гладко с анализами, и мне назначили длительное лечение.
Сил разбираться, что со мной не так, нет. Хочу только одного: чтобы Григорий вышел из тюрьмы. Это превращается чуть ли не в маниакальную идею. С ней я просыпаюсь и ложусь спать.
И в один из дней происходит чудо! Самое настоящее!
Езерский звонит уточнить, что с документами на развод, и сообщает, что Григория выпускают. Причем сегодня! Я узнаю время и место, куда можно подъехать, бросаю все дела и зову Дмитрия в кабинет. Говорю, что мы едем встречать Шахова.
– Агния Львовна… Давайте вы останетесь ждать Григория Игоревича дома, – настаивает охранник.
Впервые за все время, что находится со мной, Дмитрий комментирует мое решение. Даже когда я назначала встречу Мише, человек Шахова не произнес ни звука. А сейчас вдруг заговорил?
– Почему? – интересуюсь после паузы.
– Мне поручено оберегать вас от опасностей.
– Когда я ходила на встречу с мужем, ты не возражал…
– Это было разумно, встретиться и поговорить с человеком, который в прошлом был вашим мужем. Сейчас же будет лучше дождаться Григория Игоревича дома.
Кусаю губу, размышляя над словами Дмитрия. Желание увидеть Шахова в итоге пересиливает. Я затерла видео с его интервью до дыр! Если не увижу Гришу вживую, то сойду с ума!
– Я сказала, что поеду, – чеканю я. – Поэтому ты отвезешь меня к нему.
Дмитрию ничего не остается, как спуститься вместе со мной к машине и ехать по указанному адресу.
Всю дорогу представляю нашу встречу. Безумно волнительно от мысли, что сейчас я утону в объятиях Шахова. Но все надежды разбиваются в пух и прах, потому что у здания СИЗО припаркован черный седан, рядом с которым стоит Полина.
Выходит, Шахов и к своей бывшей приставил охрану?
– Ты знал? – спрашиваю у Дмитрия, не решаясь выйти из машины. Наблюдаю за женщиной в роскошном брючном костюме.
– Догадывался.
Щеки вспыхивают огнем, когда из открытых ворот показывается Григорий. Полина тут же оживляется и бежит ему навстречу. Расстояние между ними сокращается до минимума за короткие секунды, я даже рассмотреть Шахова толком не успеваю. Бывшая жена бросается ему на шею, быстро целует в губы, что-то говорит, после чего берет за руку и ведет к машине. Эта сцена лишает меня дара речи.
Легкие горят, когда пытаюсь сделать вдох. Что это, черт возьми, значит?
Парочка садится в черный седан, и он стремительно срывается с места, не дав осмыслить происходящее. Осознаю только, что не умею вести себя так же уверенно и напористо, как бывшая жена Шахова.
– Какие будут указания? – подает голос охранник, глядя на меня через зеркало заднего вида.
Делаю глубокий вдох и смаргиваю слезы. Внутри обжигающим жаром разливается обида. Дмитрию хочется дать отставку, а номер Григория закинуть в черный список. Но решаю поступить как моя Дашка. Проплакаться и взять себя в руки. Дождаться, когда Шахов объявится на моем горизонте. Если он, конечно, объявится…
– Отвези меня домой, – произношу безжизненным голосом.
Всю дорогу я реву, как бы ни старалась сдержать слезы. А перед тем как выйти из машины, прошу Дмитрия не афишировать нигде, что была в убитом состоянии.
На улице, поправив плащ и вдохнув свежий воздух, я думаю о том, что сегодня определенно не мой день. И окончательно убеждаюсь в этом, получив звонок с Дашиного номера. Вся леденею от страха, когда незнакомая девушка представляется медсестрой скорой и сообщает, что мою подругу везут в больницу с подозрением на выкидыш.
– Твое мнение меняется так же быстро, как флюгер под порывами ветра, – цокает языком Даша. – То люблю, то ненавижу. Определись уже!
Помогаю подруге принять удобное положение в кровати.
– Так ждала своего Гришу, мечтала о дне, когда его выпустят, и притащилась посмотреть, как он уехал с другой? Что с самооценкой, Ася? На твоем месте я бы не осталась в стороне. Особенно если эта Полина причастна к тому, что теперь у тебя шрамы на руках и подорвано здоровье. Ты лекарства пачками глотаешь, я видела таблетницу в сумке. Разве это нормально? – продолжает она возмущаться и отчитывать меня.
Почему-то начинаю жалеть, что рассказала Даше, как съездила встретить Шахова. Я надеялась на ее поддержку и не ожидала, что она будет разговаривать со мной как с глупой девчонкой.
– Тебе сейчас нельзя нервничать. Лучше бы я молчала…
– У меня небольшое истощение и низкие показатели гемоглобина. А вот с тобой что будет через пару дней? Накрутишь себя, дойдя до ручки, и что? Опять в себе замкнешься? Или будешь сидеть и ждать у моря погоды? Я бы поехала к Шахову и поговорила. Так взрослые люди делают.
– Съезжу и поговорю. Когда буду к этому готова. Очевидно, что сейчас я не готова. Как и к твоему прессингу, – огрызаюсь я.
Два дня прошло, как Григорий на свободе, но он не позвонил, не объявился и на звонки не отвечает. Дает понять, что не желает меня видеть? Что я в отставке? Еще чуть-чуть, и впаду в отчаяние от неизвестности. Надоело жить в подвешенном состоянии.
– Ладно, извини, – похлопывает меня Даша по руке. – Я на взводе из-за собственной ситуации. Нервы стали ни к черту.
– Расскажешь, что произошло?
– Слышать о Дамианисах ничего не хочу. Ненавижу! Если когда-нибудь родишь девочку, не смей называть ее Кирой.
– Понятно, – улыбаюсь я.
Дашка в это мгновение умилительно выглядит, хоть и злится.
С греками ее я не знакома, но заочно ненавижу каждого, как и она. Это же надо, «уложить» моего стойкого оловянного солдатика в больницу. Нонсенс! Даже Егор со своими гулянками в свое время не смог вывести жену из душевного равновесия. А у иностранца получилось за несколько месяцев.
Остаток дня мы смотрим сериал, ухожу я, когда подруга засыпает. На сердце грустно. Не хочу, чтобы Даша уезжала в другую страну, но так для нее будет лучше. Пусть попробует начать жизнь с чистого листа, рядом с близкими ей людьми. Нужно как-то отпускать прошлое и идти дальше.
Дома меня встречает
