– Сегодня в газете опубликована прелюбопытная статья, – сообщила она и отпила кофе. – Ее можно было бы назвать клеветой на человека, который, по утверждению самых близких ему людей, является образцом честности и неподкупности.
Лаура молчала. Она сидела, разглядывая свою чашку, потом поднесла ее к губам и сделала глоток.
– Что случилось? – спросила Мадди.
– Не знаю, – ответила Лаура, не поднимая глаз.
– Ты веришь тому, что опубликовано в газете?
– Я не хочу в это верить.
– Но веришь?
У Лидии Лауре необходимо было сохранить оптимизм. Лаура не хотела, чтобы Лидия падала духом. В разговоре с Мадди она не ставила себе такой цели. Главным была гордость. Как бы ни чувствовала себя Лаура обманутой Джеффом, она хотела защитить его от нападок Мадди.
– Не знаю.
– Лаура, ты или веришь, или не веришь.
– Нет, возможно еще среднее, – ответила Лаура, медленно поднимая глаза. – Я не верю, что Джефф совершил то, о чем они говорят, но верю, что у них есть против него какие-то улики.
– Значит, он виновен.
– Не знаю.
– Если у них есть улики…
– Их недостаточно. Прежде чем осудить его, надо доказать его вину.
Мадди пристально смотрела на Лауру, и ее взгляд выражал все негодование, которое скрывал ее сдержанный голос.
– Довольно сложно сомневаться в его виновности, учитывая тот кошмар, в который он превратил наши жизни. Ты знаешь, что об этом говорит весь город?
– Да. Догадываюсь.
– И это не волнует тебя?
– Естественно, волнует. Но я ничего не могу с этим поделать. Люди обсуждают то, что им нравится.
– Если бы твой муж был дома, там, где он и должен находиться, им было бы нечего обсуждать, конечно при условии, что написанное в газете не является правдой. А если это правда, то его бы арестовали.
– Мама, еще нет обвинительного приговора. Все это всплыло лишь потому, что он исчез. Ему не предъявлено никаких обвинений.
– Пока.
– Ты считаешь, что это правда? – парировала Лаура.
– Честно говоря, я не настолько хорошо знаю Джеффа, чтобы отвечать на этот вопрос, – надменно заявила Мадди. – В течение двадцати лет он был моим зятем, но мы никогда с ним не были близки. У нас с ним не было ничего общего. Мы никогда не говорили с ним ни о чем серьезном. Он разбирался в моей работе не больше, чем я в его. Он жил в твоем доме, был достаточно сердечен, казалось, был привязан к тебе и детям. Но кроме этого… – Она умолкла и красноречиво пожала плечами. – Ты ведь его жена, Лаура. Ты с ним жила все эти годы. Делила постель и рожала от него детей. Если кто-нибудь и знает, что он сделал, так это ты.
– Ну так я не знаю, – нахмурилась Лаура.
– Вы что, не разговаривали друг с другом?
– Конечно разговаривали.
– О существенных вещах?
– Да, о существенных.
– Боже мой, да ты обороняешься! – Мадди откинулась на спинку кресла и наградила Лауру красноречивым взглядом. – Точно так же ты вела себя, когда заявляла мне, что в колледже у тебя все в порядке. Лишь позднее я выяснила, что у тебя действительно было все в порядке только по одному предмету, занятия по которому ты удосуживалась посещать. Ну что ж, прекрасно. Значит, вы с Джеффом не обсуждали важных вещей, которые вам следовало бы обсуждать. И все же я не могу считать тебя законченной дурой. Неужели ты ничего не чувствовала?
– Нет.
– Где же ты была? Чем ты была занята?
– Я работала, воспитывала детей, занималась делом.
– И сейчас, оглядываясь назад, ты полагаешь, что это было разумно.
– Мы оба с Джеффом хотели этого.
– Похоже, он не очень-то хотел.
– Мама, у тебя нет никаких доказательств… – взорвалась Лаура.
– Неужели он никогда ничего не говорил, из чего можно было бы заключить, что он замешан в чем-то подобном?
– Если бы говорил, – закричала Лаура, уже не в силах более сдерживаться, – я бы не находилась сейчас в такой растерянности!
– Не кричи, – усмехнулась Мадди. – Совершенно необязательно, чтобы тебя слышал весь твой кухонный персонал.
– Мой кухонный персонал знает, что происходит. Я откровенна с ними.
– Интересно, был ли откровенным с тобой твой муж. Если он скрывал от тебя это, одному Богу известно, что он еще мог скрывать.
Лаура прижала руку ко лбу.
– Это было ошибкой, – тихо проговорила она. – Я всегда ошибаюсь. Ты только усугубляешь положение, а не облегчаешь его.
– А ты считаешь, что я должна его облегчать? – с нескрываемым сарказмом осведомилась Мадди. – Интересно, как я могу это сделать, если твой муж заварил такую кашу? О Боже, весь университет обсуждает его. Уже достаточно было того, что Джефф исчез. Люди начали болтать о том, что с ним произошел нервный срыв и он был вынужден уехать. А теперь он обвинен в мошенничестве, что бросает уже зловещий отсвет на его исчезновение. Нервный срыв не является преступлением. Мошенничество – преступление. Ты отдаешь себе отчет, как это влияет на мое положение, Лаура? Я затратила столько сил, чтобы создать себе репутацию…
– То, что сделал или не сделал мой муж, мама, – оборвала ее Лаура, – никак не повлияет на твое профессиональное положение.
– Я в этом не уверена. В течение всех лет, проведенных мною в университете, политика всегда играла значительную роль. Существует достаточное количество людей, желающих моей отставки, и если обвинения будут доказаны, это может стать веской причиной для осуществления их замысла. Они скажут, что это в интересах факультета. В интересах университета. Я могу счесть все вздором, но на мое мнение никто не обратит внимания.
Лаура не могла поверить собственным ушам. Абсолютно онемев, она лишь трясла головой.
– Я не могу заниматься этим, мама.
– Чем ты не можешь заниматься?
– Этим. Тобой. Твоим положением. – Ее голос начал дрожать. – Джефф Бог знает где, совершив или не совершив Бог знает что. Я не представляю, как это отразится на мне, не говоря уже о детях. А тебя волнует твоя работа. Ну так вот, меня волнует наша жизнь. Ты моя мать. Но если ты не в состоянии оказать мне мало-мальскую поддержку ради разнообразия, возможно, тебе лучше вернуться обратно в университет.
– Я могу оказать тебе поддержку, – с изумленным видом проговорила Мадди. – Почему ты считаешь, что не могу?
– Потому что ты никогда этого не делала! – Лаура выпрямилась и покорно вздохнула. – Впрочем, в этом нет ничего нового, не так ли?
– Ты хочешь что-нибудь мне сказать? – не спуская глаз с Лауры, спросила Мадди.
– Не сейчас. Сейчас не очень подходящее для этого время.
– А вот в этом ты не права. Сейчас самое подходящее время. Если у тебя что-то есть на уме, обязательно это выскажи. Самое последнее дело держать против кого-то зло. Значит, ты считаешь, что я оказывала тебе недостаточную поддержку в течение всех этих лет, – спокойно промолвила Мадди. – Я верно тебя поняла?
