За две недели их жизни на ранчо Тони и Коул были неразлучны. Тони неосознанно копировал движения Коула, его походку, даже манеру держаться в седле.
У нее защемило сердце. Ее сын на глазах превращается в настоящего Коллоуэя и больше в ней не нуждается. Неужели все эти годы он тайно жаждал, чтобы рядом был мужчина?
Если так, он умело скрывал это от нее, смирившись с тем, что есть.
Коул сдержал слово и больше ни разу не заходил к ней в комнату и не появлялся в ванной, если она была там. При встречах он был дружелюбен и ровен, но это случалось так редко, поскольку большую часть времени они с Тони проводили за пределами Большого Дома. Каждый вечер Эллисон слушала восторженные рассказы Тони о том, как они провели день. Почти каждая его фраза начиналась словами: «Коул говорит, Коул считает, Коул думает…» Эллисон стискивала зубы, чтобы не высказаться по этому поводу.
В конце концов, что она могла поделать?
Она знала, что Коул хочет сблизиться со своим сыном, и она же сказала Коулу, чтобы он оставил ее в покое.
Что ж, теперь у нее есть представление, как сложится ее жизнь, если она примет предложение о замужестве. Он получит сына, а она окажется где-то на задворках их жизни.
Эллисон отвернулась от окна. Этого она не могла допустить. Теперь уже нет. Если бы она вышла замуж за Коула пятнадцать лет назад, сразу после школы, возможно, ей и самой хотелось бы больше быть дома.
Но прошедшие годы превратили ее в самостоятельную женщину, которая привыкла полагаться во всем только на себя. Став одной из женщин семьи Коллоуэев, она утратит свою индивидуальность и свободу. Она – Эллисон Альварес, хозяйка галереи в Мейсоне, и она готова вернуться домой к прежней жизни.
Эллисон была в гостиной, когда Тони и Коул вошли в дом с черного хода. Взглянув на часы, она поняла, что они решили поесть дома. Отложив в сторону журнал, который она листала, Эллисон вышла в коридор.
– Привет, – сказала она и прислонилась к косяку.
– О, привет, мам! Ты обязательно должна пойти с нами. Мы нашли детенышей армадилов.
Коул подошел к ней:
– Я заглянул утром в твою комнату пригласить тебя вместе с нами, но ты так крепко спала, что я не решился тебя будить.
Когда он подходил так близко, ее мысли путались. В голову лезли сцены – вот они с Коулом голые в ванной, Коул склоняется над ней, Коул…
Она выпрямилась и, отойдя немного в сторону, сказала Тони:
– Сегодня утром я позвонила Сьюзан и сказала, что вечером мы будем дома.
– Но, мам…
– Эллисон, я думал…
Оба – и Коул и Тони – замолчали, переглянулись и посмотрели на нее. Коул опомнился первым.
– Извини, я забыл о твоем магазине. Ты, наверное, скучаешь по работе, не так ли?
– Да.
– Но, мам, Коул обещал…
– Тони, я помню о своем обещании. Но я, видимо, потерял счет дням. И если твоей маме надо вернуться на работу, значит, придется изменить наши планы.
Эллисон посмотрела ему прямо в глаза.
– Я уверена, у тебя тоже есть масса неотложных дел. Коул кивнул.
– Это так. Хотя многое я могу решать и по телефону.
Тони понурился.
– Я, наверное, эгоист. Думал, отец будет заниматься только мной одним.
Голос у Тони был такой несчастный, что сердце Эллисон не выдержало. Она вдруг поняла, как ей надо поступить.
– Если Коул не против, я не вижу причин, почему бы тебе не провести с ним на ранчо все лето. Вам обоим здесь есть чем заняться.
Две пары глаз недоверчиво вперились в нее. Темные глаза Тони сверкали от счастья.
– Неужели правда?
– Если Коул не возражает. Зелено-голубые глаза Коула тоже сияли.
– Если ты так хочешь, – сказал он.
– Мои желания здесь ни при чем. Я просто вижу, что Тони еще не хочется возвращаться домой, а мне пора. Так что предлагаю вариант.
– Мне бы очень хотелось остаться, если ты, отец, разрешишь, – повернулся он к Коулу Коул пристально смотрел на Эллисон.
– Дай мне подумать, Тони. Я хочу обсудить этот вопрос с твоей мамой.
Тони понял, что между взрослыми что-то происходит – Да, конечно. Без проблем, – сказал он нарочито равнодушно и убежал по лестнице к себе.
– В чем дело? – спросил Коул, как только они остались одни. Он потянулся, чтобы погладить ее по лицу, но отдернул руку.
– Ни в чем. Не могу же я заставить Сьюзан работать вместо себя и переложить на нее всю ответственность.
– Ты уверена, что хочешь оставить Тони со мной?
Она вскинула голову – Это твой сын. Он – Коллоуэй. И должен прочувствовать, что это значит – Ты на меня сердишься?
– За что я должна сердиться?
– Ну, я слишком много времени провожу с ним в эти две недели.
– А разве не это была цель нашего приезда?
– Мне хотелось побыть и с тобой. Но сколько я тебя ни приглашал с нами, ты всегда под каким-нибудь предлогом отказывалась. Вот я и подумал, что тебе с нами не интересно.
– Я считала, что вам лучше общаться без меня.
– Эллисон От его нежного голоса у нее по спине побежали мурашки. Она поняла, что стоит ему хоть немного приблизиться, она себя выдаст.
– Если тебе не трудно, ты не мог бы отвезти меня домой? – сказала она, направляясь к лестнице. – Я была бы тебе за это очень признательна.
– Эллисон, нам надо поговорить.
Она обернулась – О чем?
– О нас с тобой.
– «Нас» не существует, Коул. То, что было нами, кончилось пятнадцать лет назад. Мы теперь два разных человека, и у каждого – своя жизнь. Но я рада, что Тони проведет с тобой лето. Я понимаю, как это важно для вас обоих.
– Я надеялся, что ты и я сможем. Она не дала ему закончить.
– Нет, я не могу снова стать твоей девушкой, Коул. А кроме того, моя нынешняя жизнь меня вполне устраивает – Но тебе же известно, что я не собираюсь заставлять тебя бросить работу Я много времени провожу в Остине. Мы могли бы там купить тебе галерею, а заодно подыскать жилье побольше, чем мое. Чтобы у тебя и дома была своя студия. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Эллисон.
– Тогда отвези меня домой.
Что он мог на это ответить?
Коул заставил себя кивнуть и отвернулся, когда она пошла вверх по лестнице Он до боли любил ее. Уединившись в кабинете, Коул невидящим взглядом смотрел на пустой стол Он отказывался верить в то, что Эллисон не хочет выйти за него замуж Закрыв глаза, он откинулся на спинку кресла. Умом он понимал, что она бежит, потому что боится. Боится потерять свою самостоятельность, боится снова ошибиться. Но от этого ему было не легче. Неужели она думает, что ему чужды ее переживания? Разве кто-нибудь способен ее понять лучше, чем он? Хотя бы по той простой причине, что он чувствует то же, что и она?
Ему придется отпустить ее Но самое трудное – сделать это.
В то октябрьское утро Мейсон заполонили охотники на оленей Многие из них побывали в магазине Эллисон и накупили всякой всячины – открыток с местными красотами, разных сувениров – и даже приобрели несколько небольших скульптур, которые она сделала за последние несколько недель. Ее бизнес в этом сезоне шел оживленно. И сегодня работы было много – и с бумагами, и в мастерской, – но она не собиралась задерживаться.
