Хотя он должен был знать, как важна начинающему сценаристу оценка его творчества, и чем скорее, тем лучше. А так — ходи и красней, что там прочитал у тебя человек, мнение которого тебе важно, и какое у него вообще это мнение.
На следующий день мы с Ванессой примеряли мое свадебное платье и спорили, какую прическу мне лучше сделать. Ванесса советовала что-нибудь объемное и впечатляющее.
Я сказала, что буду невестой с распушенными волосами. Тогда Ванесса сказала, что нас наверняка будут снимать для газет, раз меня к алтарю поведет Санди Хоггард.
А я сказала, что все равно просто разбросаю волосы по плечам, раз я так решила.
— Я даже в кино такого не видела, чтобы в день свадьбы волосы просто разбрасывали по плечам, — сказала Ванесса.
— Ну ты и сравнила, — сказала я. — То — кино. А в жизни чего только не бывает.
Мы посмеялись.
— А почему ты не спрашиваешь, что у меня нового и интересного? — сказала Ванесса.
— Ну ты, наверное, познакомилась с каким-нибудь самым лучшим в университете старшекурсником.
— Как ты догадалась?
— И наверняка ваше знакомство состоялось, когда ты упала на лестнице.
— Нет, в столовой, — рассмеялась Ванесса.
Ночью мы с дядей Санди жарили барбекю на заднем дворе его дома. Он замариновал мясо в вине, и мы должны были немедленно узнать, что получилось.
— Видели бы нас тетя Бетси и бабушка Аманда, — сказала я.
— Ой, надо было их тоже позвать, — сказал он.
— Ну что ты, они бы не поняли.
— Барбекю?
— Нет, — улыбнулась я, — то, что все это надо есть в два часа ночи.
— А где Брендан? — спросил Санди.
— Спит. Он очень устает на работе. Моя собака, кстати, тоже спит.
— Она еще маленькая. Все дети много спят. Они во сне растут и взрослеют. Кстати, уже пора нанимать инструктора твоей собаке. Сенбернары — серьезная порода, с ними должен заниматься профессионал.
Мы с ним сидели у огня, и маленькие золотые лучики отражались в его глазах.
— У тебя глаза цвета неба и цвета океана, — сказала я.
— Так неба или океана, ты определись, — сказал он.
Мы рассмеялись.
— Мама не приедет, — сказала я.
Он понимающе кивнул.
— Она занята, ее можно понять, — сказал он.
— Вот я и стараюсь понять.
— Вот и хорошо.
— А ты помнишь свою маму? — спросила я.
— Конечно, помню.
— Расскажи.
— Ну-у я помню, как она мне говорила… — Он задумался. — Она говорила: «Александр, моя любовь будет всегда с тобой, где бы мы с тобой ни были, помни об этом всегда». — Он опять задумался. — И я помню об этом всегда, — сказал он через время.
Я сидела раскрыв рот.
— Но почему — Александр? — сказала я.
— Что?
— Почему она говорила тебе — Александр?
— Потому что это мое имя.
— Как твое имя?
Он пожал плечами.
— Так называла меня моя мама.
— А почему тебя больше никто так не называет?
— Не знаю, все привыкли звать Санди.
Я надолго задумалась.
— И никто больше не знает, что твое имя Александр?
— Ну почему же, бабушка Аманда знает.
Я молчала.
— Вот как в жизни все складывается, — сказала я спустя какое-то время.
— Как? — поинтересовался он.
— Не так, как было задумано с самого начала.
— Ты рассуждаешь как взрослый человек, — улыбнулся он.
— А я и есть взрослый человек. Ты не заметил?
— Заметил.
А на следующую ночь мы с ним бродили по темному пляжу. На мне были две его рубашки, которые мы захватили у него дома.
Было очень темно, поэтому мы иногда чуть не падали, спотыкаясь о песчаные барханы, хватались друг за друга и смеялись.
— Обожаю спать на берегу, — сказала я, — когда над тобой горячее солнце и ветер обдувает лицо.
— Доминик, — сказал он. — Ты никогда. Не спишь. На берегу.
— Откуда ты знаешь?
— Я все про тебя знаю.
— Мы пару раз заснули с Ванессой на учебниках.
— Ну на учебниках — это совсем другое дело. На них просто полагается спать, — сказал он очень серьезным голосом.
— Ты рассуждаешь как взрослый человек, — сказала я.
— Что?
Он схватил меня на руки и понес выбрасывать в океан. А я крепко держалась за его шею и визжала ему в ухо.
— Ладно, не буду, — сказал он, — а то ты сейчас полгорода разбудишь.
Он поставил меня на землю, и мы с ним держались друг за друга, совершенно обессиленные от смеха.
А потом мы согревались горячим кофе в его доме, прямо перед большим окном, выходящим на океан. Уже вот-вот должно было светать.
Солнце собиралось выходить из-за скал и освещать этот мир своим волшебным теплым светом.
— Я прочел твой сценарий, — неожиданно сказал дядя Санди.
Я почувствовала, как мое лицо стало гореть. Но он замолчал и долго ничего не говорил.
— Я давно его прочел. В ту же ночь.
Я очень удивилась.
— А почему не говорил? — тихо сказала я.
— Не хотел, чтобы ты была напряжена в эти дни, — сказал он.
Он опять задумался. Я тоже не могла ни слова сказать.
— Там все, как ты хотела. Мраморные полы, витые колонны, звон хрустальных бокалов, выезды в открытом автомобиле, огромные шляпы с вуалью и дамский мундштук с сигаретой. Я заметил это.
Он достал сигарету и закурил.
— Конечно, там много чего нужно переделать. Но для первого опыта очень неплохо.
Мне хотелось глупо улыбаться. Это была в общем-то большая похвала.
Он еще подумал.
— Ты очень интересно описала главного героя, — сказал он, — ты его описала так, что в него можно влюбиться, поверить ему и пойти за ним на край света. — Он долго думал, а потом все-таки добавил: — Если бы не другой главный герой.
Я стала разглядывать его дом. Как он устроен. Где стоит стол, стулья, кресла. Диваны, книги в шкафу. Хотя знала с детства, что тут и где стоит.
— Хороший парень этот Брендан, состоявшийся, — сказал Санди. — Это тебе не Маркус, которому еще расти и расти. A Брендан — взрослый, серьезный, надежный. Ты любишь его?
Вот так, без перехода. Я застыла как истукан.
Нет, разумеется, я собиралась покачать головой положительно. Но потом я хотела отогнать какую-то мысль и покачать головой отрицательно.
Потом я опять хотела покачать головой положительно. Но вспомнила о великом переселении народов в древние времена и захотела покачать головой отрицательно.
Потом я опять собралась покачать головой положительно. Но вспомнила о проблеме выхода рек из берегов и захотела покачать головой отрицательно.
— Простой вопрос, Доминик, — сказал тем временем Санди, глядя в окно.
